Ашира Хаан - Еще одна темная половина [СИ]

Он нашел солнце, посмотрел на него, встал так, что его темная, ощущаемая почти физически, тень упала на меня, и сделал долгий глубокий вдох.

Я ощутила силу, которую он призвал. Это было очень странно, но, видимо, Люций во мне, вампирские метки, силы, черт лысый, все, что произошло — оно что-то сдвинуло и изменило, поэтому я почувствовала, как изнутри земли, из недр Солнца, ветром по верхушкам деревьев — пришло нечто, откликнувшееся на его неслышный зов.

А потом черная масса начала меня обволакивать и уплотняться.

Она колола и ласкала, растворяла и нежила. Она лилась и перекатывалась. Она растекалась, а потом собиралась в рыхлые комки, приятные и неприятные одновременно. Я закрыла глаза — очень уж противно иногда это выглядело, но так стало только хуже, я почувствовала это все острее.

В какой-то момент на поверхности моей кожи выступила кровь, и эта темная штука ее слизала. А потом она начала светлеть, превращаясь уже в натуральные сливки, даже запахла молоком и теплом. Мне даже захотелось их попробовать — вообще есть очень хотелось, вампиры вечно про это забывают.

Но на всякий случай я не стала. У меня был пример Алисы, которая жрала всякую гадость в незнакомых местах, а потом мучилась.

Демону не понравилась посветлевшая жидкость. Он покачал головой:

— Вот упрямый.

Снова присел, касаясь поверхности жидкости, но она посерела лишь на несколько секунд и снова плеснула белым.

Демон вздохнул, снова недовольно покачал головой, но больше не пытался. Он встал, вновь сощурился на солнце и вдруг толкнул каменный навес над нами. Тот рассыпался пыльной крошкой, только чудом не задев меня, и жаркое солнце, словно получив разрешение, принялось обливать нас с жидкостью горячими лучами изо всех сил. Жидкость становилась плотнее и плотнее, словно сливки кто-то взбивал в масло, а меня вдруг начало тошнить и так сильно, что в какой-то момент стало не до наблюдений.

Ощущения были как от гастроскопии — все внутри выворачивалось и пыталось вырваться из меня, словно желудку надоело жить внутри и он решил посидеть немного снаружи. Я даже вспомнила аттракцион в Порт Авентуре с девятью мертвыми петлями.

— Эй, эй, — обеспокоился Демон. Он опять присел на корточки у моей головы и накрыл ладонью мою грудь.

Я хотела возмутиться тем, какой он извращенец, но тут увидела, как под его пальцами рождается тьма. Прямо на поверхности моей кожи, вырастая из нее как пушистая плесень, а рука Демона погружается в эту тьму и в мое тело.

— Нам нужен только кусок твоего сердца. Ты не волнуйся, — напряженно проговорил он.

Хуясе не волнуйся! Я тут же начала волноваться гораздо активнее.

— Ну вот и все, — Демон вытряхнул из своей руки что-то прямо в ворочающуюся вокруг меня белую массу, и меня тут же перестало тошнить.

Зато масса слилась, сформировалась и…

— Если б у нас было свободное тело, все было бы намного проще. Но я братца знаю, ему кто угодно не подошел бы. Пришлось воплощать его желания немножко за твой счет, — скучающим голосом сказал Демон, но я уже не смотрела на него.

Я смотрела на обнаженного Люция, лежащего на мне. Сначала такого же… жидковатого… как масса, из которой он родился, а потом внезапно уплотнившегося и проткнувшего меня всеми своими острыми коленями, локтями, бедренными костями.

Длинные пальцы дрогнули и вцепились мне в плечи, из них выдвинулись когти и вонзились в мое тело на полную длину. Я почти заорала от боли, но тут черные глаза раскрылись, и крик замерз в горле под его пылающим взглядом.

Люций вернулся.

И первым, что он сказал, было:

— Блять!

Теперь я знаю, что хотели бы выразить младенцы после рождения, но не имеют возможности. Люций матерился так замысловато, что хотелось записывать и продавать. Он был зол до такой степени, что у меня уже возникла идея спуститься по лесенке и погулять по камбоджийским лесам, пока он не успокоится. Да, голой. Ничего страшного.

Утешало пока только то, что орал он на Демона. Стоял на краю чаши, из которой я тоже поскорее вылезла на всякий случай, и витиевато рассказывал, откуда Демон произошел, как его мама дошла до жизни такой, в каких вариантах и конструкциях проистекала его сексуальная жизнь до этого момента и в каких позах и какими предметами он намерен эту жизнь Демона завершить.

Тот стоял, склонив набок голову и внимательно слушал. С такой полуулыбкой и умилением, словно у него младенчик на руках орал, а не самый древний вампир возражал против своего воскрешения.

Если я правильно поняла некоторые из его конструкций, ему не нравилось, что Демон спалил нас перед Эшем, когда уходил со мной, и спалил нас перед… правительством вампиров, когда вызвал силу солнца и тьмы в камбоджийском храме. Тут было не совсем понятно, потому что в оргию и карнавал поз встревали незнакомые мне имена, и я не всегда понимала — это вампиры, люди или неизвестные мне матерные слова.

О дальнейших планах пока ничего не было сказано, если не считать планами то, с кем и как Люций предлагал совокупиться Демону. Демон на этом месте даже вскинул голову, сдул упавшие на глаза черные пряди и посмотрел Люцию прямо в глаза. Согласиться собрался, что ли?

Люций даже осекся и замолчал, поймав его взгляд. Так они и стояли, нагнетая слэшно-яойное напряжение и у меня просто язык чесался ляпнуть «а теперь поцелуйтесь». Я думала эту мысль так громко, что нормальные люди давно бы поцеловались, но мне пока даже не прилетело от моего чудовища. Значит, он больше не слышит мои мысли. Значит, и метки нет?

Я впервые увидела их рядом: Люций, обнаженный, стройный, вылепленный как изящная скульптура, с белоснежной, почти светящейся кожей, с длинными белыми волосами и черными провалами в извечную тьму на месте глаз — и Демон, затянутый в черную кожу, увешанный каким-то бесконечными блестящими и черными цацками, черноволосый, странный, худой до болезненности, изломанный как тень.

Светлый и темный.

И вдруг…

— Так вот почему ты Люций! — дошло до меня внезапно. — Ты…

Я захлопнула пасть, потому что Демон просто неприлично заржал прямо посреди пафосной сцены. Он согнулся пополам, уперся в колени… и даже немножко отполз от Люция, чтобы не утыкаться ему башкой в… гм, чресла.

Я даже обиделась:

— Знаешь, мы познакомились в тех условиях, когда было не до теологических изысканий и логических построений!

— До тебя быстро дошло, — процедил Люций, не поворачиваясь. — Для бабы. И человека.

— Да ладно тебе, — Демон выпрямился и хлопнул его по плечу. — Дошло же в итоге.

Он оставил ладонь на плече у Люция, тот на нее покосился… И я думала, они сейчас убьют друг друга, но они вдруг обнялись.