Ашира Хаан - Еще одна темная половина [СИ]

— Ты слишком красива для этого, — заметил Марий.

Златица пыталась выбрать себе солнечные очки, но те, что ей нравились — с розовым оттенком — разбились, когда продавец опрокинул стенд.

— Не подлизывайся, — откликнулась она. — Тебя послушать, я должна ходить голой.

— Почему бы нет? Пусть люди хотя бы перед смертью увидят настоящую красоту.

— Мар! Ты заставляешь меня смущаться!

Златица наконец остановила свой выбор на узких золотистых очках, надела их и прошла глубже в лавку, брезгливо перешагнув через труп владельца.

— Даже представить не могу, что могло бы тебя смутить по-настоящему… Покажешь?

Если Марий ожидал от нее эротических откровений, он плохо знал свою подругу.

— Меня смутят твои шорты, — Златица выглянула из-за стойки с одеждой и смерила его взглядом поверх новых очков. — Чтобы найти такой безвкусный оттенок, тебе наверняка понадобился весь твой вампирский опыт. Надень белое, не позорься.

— Злат, на белом кровь видно.

— Мне нравится кровь на белом…

— За это я тебя и люблю.

Златица выбралась из темной глубины в облегающем ультра-коротком платье сплошь из блестящих пайеток, сверкающих на солнце и трепещущих от самого легкого дуновения воздуха. Она повертелась перед Марием:

— Ну как тебе? К очкам подходит?

— Ты похожа на ходячее сокровище.

— Что делают с сокровищами?

Марий притянул ее к себе и поцеловал… сначала он хотел, чтобы это было поцелуем «я тебя люблю и ценю», но оторваться от ее пухлых розовых губ и мягкой кожи было невозможно. Ладони сначала ощупали круглую задницу, потом добрались до тонкой талии и только на секунду задержались на груди.

— Мне кажется, тебе надо еще подкрепиться, — озабоченно сказал он. — Твоя грудь была больше. Хватит вертеться перед зеркалом, еда важнее!

— Тогда и ты подкрепись, — прошипела Златица, хватая его между ног. — Мне, может, тоже не хватает сочности!

— Ах ты сука! — Марий впился костистыми пальцами в ее спину, подтаскивая Златицу поближе к себе, чтобы прикусить тонкую кожу на шее.

— Твоя любимая сука! — педантично уточнила она, откидывая голову.

— Кто же еще?

Когда столетия сохнешь от жажды, сложно остановиться. Сложно перестать убивать, сложно не допивать кровь, когда перестает биться сердце, сложно не целовать ту, что дороже и жизни, и смерти, сложно остановиться на самом сияющем платье, сложно сосредоточиться на деле, когда вокруг — настоящая жизнь.

Но Златица и Марий все еще помнят, что впереди их ждет кое-что послаще даже настоящей жизни. Кое-что, ради чего стоило терпеть несколько столетий.

Марий был прав, когда предложил сдаться. В те времена им было некуда бежать, а огонь — штука опасная, куда опаснее, чем железный ошейник и освященная земля, в которую их закопали. Они чувствовали того, кто был их частью, но добраться до него было нереально.

Конечно, риск был. Можно было задержаться на пару тысячелетий — они и так пролежали в той церкви дольше, чем рассчитывали. Но все произошло как нельзя вовремя.

Автостоп по-вампирски — это когда приходится пересаживаться на новую машину каждые несчастные тридцать километров.

Первые три раза Марий пытался увещевать Златицу, предлагал взять с собой еще кого-нибудь, если она не может сдержаться, но все было бесполезно. Расстроенная Златица сама останавливала машины — впрочем, это было несложно в ее коротком платье. Но от этого становилось только хуже, такие водители выбешивали ее еще раньше, чем предыдущие возбуждали аппетит.

Марий попытался сам сесть за руль, но его опыт вождения телег, запряженных волами никак не помог ему справиться с тремя педалями. Он потом на всякий случай заглядывал в каждую остановленную машину, все искал трехногого водителя. Логика этого века ему не давалась.

— Давай договоримся, — убеждал он Златицу. — Ты втягиваешь клыки, опускаешь глаза и терпишь ровно час. За это тебе будет что-нибудь сладкое, как только прибудем, а? Хотя бы по часу, уже неплохо.

— Ладно, ладно.

Златица одернула платье, опустила глаза и, напоследок проведя языком по острым кончикам клыков, втянула их.

Следующую машину остановил Марий. Закрыв собой Златицу. Лысый, покрытый татуировками водитель явно тяжело груженой фуры сначала спокойно обсудил, в какую сторону едет, но когда дверь машины открылась и первой полезла Златица, вдруг расплылся в идиотской улыбке:

— Какая красотка! Ты уверена, что тебе нужно куда-то ехать с этим мальчишкой? Мы могли бы зависнуть у меня, ты не пожалеешь!

Кр-р-р-рак!

На этот раз свернул голову водителю Марий.

Златица посмотрела на него с упреком.

Он только пожал плечами.

Она тяжело вздохнула и принялась спускаться обратно.

Стало понятно, что такими темпами они даже из страны выберутся не раньше, чем через неделю.

— Ты чувствуешь, в какую сторону надо ехать? — спросил Марий.

Златица прикрыла глаза на секунду и потом уверенно ткнула пальцем на северо-северо-запад.

— Далеко. Но не очень. На машине управились бы за пару дней.

— Почему ты чувствуешь, а я нет?

— Потому что тебе никогда не нравились парни.

— Давай самолетом?

— Страшно… — она поежилась. — И непонятно, в какой город лететь.

— Давай прикинем…

За стеклянными стенами взлетали и садились самолеты.

Высокое серое небо было такого плотного ровного цвета, словно и не бывало никогда в мире солнца и бесконечной лазури. Словно в этом городе оно всегда такое. Златица не была уверена, что он, этот город существовал в то время, когда ее убили, а сейчас, поди ж ты, один из самых крупных в стране.

— Надеюсь, никто не заметит, что уборщик пропал, — Марий подошел к ней и плюхнулся в кресло неподалеку. — Их тут много, никто не считает.

— И что пассажир не спит… — невинно промурлыкала Златица. Она все-таки переоделась в платье попроще и подлиннее. На джинсы пока смотрела с опасением, но после решения все-таки лететь самолетом, можно было и попробовать, наверное.

Курилка аэропорта Бургаса известна далеко за пределами Болгарии — такого комфорта нет ни в одной другой стране мира. Глубокие кресла, мягкие диваны, пепельницы, отменный вид на взлетное поле и черничный сидр.

Златица пила его прямо из бутылки, задрав ноги на стойку бара и любуясь их длиной. За последние дни она изрядно подкрепилась, и ее роскошная грудь набрала прежний объем. А ноги были бесконечными даже когда она была высохшей мумией.

В этой курилке всегда полно народу. Сейчас они все тоже полулежали в креслах, откинув головы. Должно быть, дремали.

— Злата! Опять?!

— Марик! Приведи лучше уборщика. Нужно заменить пепельницы и поесть как следует перед полетом.