Ашира Хаан - Темная половина [СИ]

Когда он вернется.

Вот тут я похолодела.

Если. Если он вернется.

На черта ему в город, он поближе еду не может найти? Да еще и без меня. Нет уж, завел себе привязанную меткой жертву, так таскай ее везде с собой. Кроме тех случаев, когда отправляешься встречаться с новорожденным вампиром, сожравшим кучу людей. В тот момент, когда на него охотятся. Тут да, тут я бы сама отказалась.

Я пометалась по комнате, кусая губы, так и не зная, куда себя пристроить. Взрыхленная кровать обжигала взгляд, я старалась туда не поворачиваться.

Смотрела на свои руки — вот тут кожа расходилась до кости — или мне это только грезилось?

Ощупывала шею — и не находила никаких следов. Кожа была безупречной. Цельной. Бледной. Даже как-то слишком бледной для лета в южной Европе. Я так близко подошла к обращению, что уже частично вампир? А можно мне волосы как у Люция?

Я потрогала языком кончики клыков. Вроде все по-старому.

А глаза? Все еще блекло-голубые.

Но лицо определенно стало выглядеть благороднее. Похудела, может? Тут пожрать толком некогда — то круассаны, то вино, то кровь, а иногда и вовсе ничего.

Нет, все-таки оставлять меня одну опасно, дорогой Люций. Потому что следующая моя мысль была — а не могу я как-то сама сынициироваться и обратиться? Они с Эшером говорили об этом так легко, будто стоит мне произнести — хочу стать вампиром! — и я приму ислам. В смысле, стану вампиром.

— Хочу стать вампиром.

Очень глупо себя чувствую.

Но на всякий случай повторила три раза.

Ничего не произошло.

Значит надо попробовать что-то сделать с кровью…

От дальнейших экспериментов с непредсказуемым результатом меня спас шум подъехавшей машины. Если прислониться к стеклу щекой, можно было увидеть край подъездной дорожки, на которую вырулил уродливый черный мини-вэн. Видно было плохо, но девочку лет шести я заметила. То есть жену Костика нашли и привезли! Чезаре их не успел сожрать. Ну слава богам.

Или не богам?..

Я с трудом заставила себя выдержать хотя бы полчаса, прежде чем вылезать из комнаты и идти на их поиски.

Каково самое вероятное место для двух живых существ, помеченных вампиром, в доме для вампиров, где есть только одно место, в котором метка не чувствуется? И я даже помнила, где вход в подвал.

Ключ от железной двери простецки висел на гвоздике рядом, что объясняло череду салонных визитов ко мне, когда я была там заперта. Ну что ж, для Маши я тоже буду странным визитером, явившимся к ее запертой темнице.

К счастью, эти придурки бессмертные включили-таки мозг и не стали запихивать женщину с ребенком в клетку для красоты, а сразу поселили в нормальной комнате с туалетом и холодильником. Так что я занесла еще один вопрос к Люцию в список насущных.

Девочка спала на кровати, укрытая одеялом. Я ее помнила только младенцем. Она все время спала, и ей не мешал шум. А мы шумели — мы тогда последний раз встретились старой компанией, и все вспоминали, как пили пиво — две бутылки на пятерых, как ходили в больницу к нашему другу, у которого случился сердечный приступ в пятнадцать, как поехали на какую-то конференцию — какую? про что? — и там нажрались до покачивания и глупо хихикали. Как задерживались в школе заполночь, готовя выпускной спектакль, как ели вареники из огромного таза в гостях у нашей знакомой… Как писали статью в школьную газету — тут наши с Костиком взгляды опасно сталкивались, потому что мы тоже помнили, как мы ее писали, но с другими подробностями.

А Маша тогда смеялась вместе с нами.

В следующий раз я увидела ее только на кладбище.

— Привет.

Она сидела на стуле у кровати, положив ладонь на плечо дочери. Вся в черном. Пять лет же прошло, она до сих пор носит траур? Хотя я же ношу. Пусть и глубоко в себе. А у нее есть право делать это официально.

— Ты меня помнишь? — я поискала взглядом второй стул, не нашла и осталась стоять, не зная, куда деть руки.

Она посмотрела на меня как-то очень спокойно, не удивляясь тому, что в доме с незнакомцами вдруг обнаружилась какая-то старая приятельница. Хотя какая я ей приятельница? Мы виделись какое-то считаное количество раз, я даже на свадьбе не была.

— Конечно. Я вас всех помню, — очень спокойно ответила она.

— Кого всех? — глупо спросила я, переминаясь с ноги на ногу. Так, еще раз, зачем я сюда пришла? Мне хотелось как-то смягчить ей это заточение?

— Всех его любовниц.

Неловкий момент.

Я-то именно любовницей так и не стала. Но знаю парочку, да. Из тех, что были до жены. И даже одну после. Ну да, Костик красивый парень… был. Стал он вообще невозможным вампиром.

— Я не… — черт, глупо будет выглядеть.

Разве что самого Костика призвать и попросить свидетельствовать, что изменял он со мной только другой… тоже Маше. У него все сплошь были Маши, кстати.

— Я видела как ты уезжала с кладбища с ней.

С той, которой он со мной изменял. Как-то, когда ваша общая любовь немножечко мертва, уже не из-за чего бороться.

— Но… — господи, как я красноречива!

— Каково мне было там, ты думала? Когда вы все такие красотки с удавшимися жизнями выпорхнули из них на денек, чтобы всплакнуть по старой любви. А я стояла там и думала — он мой, мой! Теперь уже навсегда только мой.

Да, она стояла и гладила церковные покровы у его лица. Я и не думала, что она замечала всех нас.

— А теперь ты тут! Теперь, когда он вернулся!..

Ага. Хорошая комната. Наверняка тоже очень непростая, не зря я тут тоже психанула на Макса. Она испуганно прихлопнула рот ладонью, но уже было поздно. Не скрыть от вампиров в их доме что-то сказанное.

Виделся он с ней. Может и не раз. И неизвестно, что еще. Я-то метки не вижу.

— Ты представляешь, как это — хоронить мужа? Свою единственную любовь, самое светлое, что у тебя было в жизни? — тихо спросила она, опуская руки.

Я? Я-то его тоже хоронила.

Но не так.

Я развернулась и ушла. Просто ушла. Пока она не сболтнула что-то еще слишком полезное для всех кровопийц в доме. Ну и еще потому, что не могла смотреть ей в глаза.

Наверху меня ждал Эшер.

Стоял прямо под гвоздиком, на который я повесила ключ, щурил глаза, делал сочувственное лицо. Как будто я не понимала, во что выльется сейчас Машино признание.

— Пойдем на кухню.

Такая дурацкая привычка решать все вопросы на кухне, когда в твоем распоряжении огромный дом. Или он в середине двадцатого века родился?

— Чай будешь? Или разогреть нормальной еды? Мы для них купили полуфабрикатов, посмотри в холодильнике, съешь что захочешь.

— Чай буду, — я устроилась за кухонной стойкой. Для них, значит, купили, а для меня фиг кто почесался. Я запомню.