Ашира Хаан - Темная половина [СИ]

Принадлежать. Быть его частью. Ощущать холод и тьму, вливающиеся в меня из его глаз. Отдаваться, открываться — отдавать. И вот в этот миг, в миг, когда я понимаю свое не менее извращенное, чем у Люция желание, меня накрывает сильнейшим головокружением.

Я как будто меняюсь с ним местами. Теперь я не принимаю боль, а причиняю ее. Вхожу собой — своей яростью и своей тьмой, присваиваю, заполняю, сливаюсь. Мне нравится причинять боль — и чувствовать ее отражение. С каждым ударом себя — в себя — я чувствую, что получаю все то, что отдаю. Меня — нет. И есть — только я.

Это не заканчивается удовольствием. И даже оргазмом не заканчивается, хотя наши тела производят все нужные спазмы, подергивания и жидкости. Но нет сладости и наслаждения. Есть — разрядка. Как ударившая молния, копившая заряд много часов. Сухой электрический треск, выламывающие мышцы и кости судороги, жадный поцелуй, словно мы оба — оба! — ищем еще немного воздуха друг в друге, а вокруг вакуум.

— Охуенно… — выдыхаю я в тот момент, когда наконец могу нащупать границы себя самой, поворачиваю голову и вижу пылающие желтым глаза Макса, который стоит в дверях и довольно долго уже любуется на то, как мы трахаемся.

Не того вампира я назвала извращенцем.

Хоть это и маленькое утешение, но почему-то мне чуточку лучше от того, что мы так и не разделись — Люций просто расстегнул ширинку, мое платье задрано ровно на необходимую высоту.

Все самое главное произошло не тут, не в месте соединения половых органов. И мы с Люцием переглядываемся, даже не обмениваясь мыслями или образами. Обмениваясь сразу пониманием. Практически всего. И мне достается даже кое-что лишнее, кое-что, что возможно он не хотел бы отдавать. Потому что, когда Макс говорит:

— Ну я же вежливо подождал! Не прерывать же такое… Но Апрель сбежал, и жена его пропала. Общая тревога.

…я знаю, что все идет по плану и к развязке. Все скоро изменится, и изменится так сильно, что мира в том виде, как он был — больше существовать не будет. И если Люция это явно радует, то меня внезапно пугает до судорог и панической атаки. Я просто задыхаюсь. Я не хочу.

— Как это могло случиться? — спокойно спросил Люций, нисколько не парясь тем, что его член все еще во мне. — Ладно, Апрель, он юный вампир, — он подчеркнул слово «юный». — Но жена? И оставила ребенка?

— Да, оставила, — кивнул Макс и задумывается. — Вот это и странно. Почему она сбежала, бросив дочь?

Как будто нам было мало одного постороннего, в комнату стремительно вошел Эшер. Замер, оглядывая все еще немного в процессе нас с Люцием, подняв брови, перевел взгляд на Макса. Тот оскалил клыки.

— У меня тот же вопрос, Люций, — сказал Эш, решив, видимо, тоже не обращать внимания на такие мелочи. — Девочка слышала музыку перед тем, как мама просто ушла, не обернувшись.

— Ты ее уже допросил? — уточнил Макс.

— Я ее — спросил, — мягко возразил Эшер, продолжая требовательно глядеть на Люция.

— А я тут при чем? — нагло поинтересовался тот.

Только я ощущала, как опавший было член растет прямо внутри меня. Хорошо бы как-то привести это все к более-менее приличной картине, но мне совершенно не приходит в голову как. Похоже, парюсь тут только я, а эта троица и глазом не ведет. Хотя нет, судя по всему, Люция это даже прет. По крайней мере, если судить по интенсивности эрекции.

— Я слышал об одной запрещенной технике. Забытом заклинании. Которым владеют очень немногие, — все так же не отрывая взгляда от Люция, сказал Эшер.

— Очень интересно, — отозвался тот и толкнулся внутрь меня. — Продолжай.

Охренеть теперь. Меня демонстративно трахают назло.

— Девушка должна все в жизни попробовать, — прокомментировал мою реакцию Люций и прикусил кожу на шее. — Тебе не нравится? Он повел бедрами и сделал еще несколько фрикций. Не могу сказать, чтобы мне прямо уж не нравилось, но вообще-то все было довольно дико.

— Это заклинание, по слухам, в двадцатом веке знали только Кастелиус, который уже два столетия не выходит из своей башни на острове в Полинезии, Митерра, похороненная в Гринвиче, Сандро, погибший прошлым летом — и ты, Люций. И да, я проверил — все перечисленные на своих местах. Остаешься только ты.

— Ммм… И как там Митерра? — Люций во время речи Эшера, не отвлекаясь, продолжал двигаться во мне. Я не то, чтобы активно участвовала, но… черт, десять тысяч лет опыта не пропьешь, похоже.

Вопреки своему желанию, вопреки ситуации и настроению, я начинала возбуждаться и уже непроизвольно поднимала бедра навстречу. Вроде бы ничего особенного не делает — в жизни женщины бывает секс, который только терпишь — а что-то все-таки иначе, что-то он такое делает по-другому, и вот уже становится все равно, что у них там за расследование. Правда Люций успевал следить и за ходом беседы.

— Передает, что скучает и обещает нежную встречу, когда освободится, — спокойно сказал Эшер.

Я куснула Люция за плечо.

— Не ревнуй, дорогая, ей еще полторы тысячи лет так лежать, — прокомментировал он. И уже Эшеру: — А я был занят, у меня свидетельница есть.

— Значит кто-то обучил ей новичка. Кто бы это мог быть, если Кастелиус в Полинезии, Митерра в гробу, Сандро мертв, а Люций как раз в том городе, где она использовалась?

Эшер, склонив голову, посмотрел на Люция. Макс тоже с интересом перевел на него взгляд, хотя до этого пялился на мое бедро под задравшимся платьем. Даже я перевела взгляд на своего психопата — и как он выкрутится?

Пауза затягивалась. Люций увлеченно облизывал мою шею, не отвечая на взгляды.

— Люций! — повысил голос Эшер.

— А? — черные глаза сверкнули зло и лихо.

— Ты совсем больной?

— Ага, — ухмыльнулся Люций, наконец выходя из меня. Я быстро одернула платье, а он застегнул штаны. — Я совсем больной, но при чем тут я?

— Люций! Логика!

— Не знаю, что за хуйня, я необразованный, — Люций встал с кровати и приблизился к Эшеру, нависая над ним. — Можешь меня этим попрекнуть. Вы очень любите чморить меня за отсутствие ебучего герба и родословной. Ах, прости! — он щелкнул пальцами перед носом Эшера. — Это был не ты, это был Маэстро. Дохлый, блять, Маэстро!

Он орал уже в лицо Эшеру. Почему-то это наполняло меня удовлетворением. Возможно, не моим.

Эшер, однако, смотрел спокойно и даже как-то с интересом.

— Вот и разберемся сейчас. В любом случае, я больше не собираюсь выпускать тебя из виду, — сообщил он орущему Люцию. — В машину.

А вот у меня очень своевременный вопрос. Два. Два своевременных вопроса. Во-первых, а я? Люций ощерился, глядя Эшеру в глаза.

— Потерпишь пять минут. Мне девочку доебать надо.

— Хорошо. Через десять минут, — кивнул Эшер, подталкивая к выходу Макса и закрывая за собой дверь.