Юрий Силоч - Рыцарь пентаклей

— Поняли-поняли… — проворчал Капкан, появившийся за спиной Регента. — А теперь поехали-ка в Стражу. С Замком твоим разберёмся попозже.

Вильфранд зарычал и неуклюже попробовал заехать локтем по носу детектива, но тот перехватил руку и как следует врезал Регенту по лицу. Раздался хруст, мертвец отшатнулся, и с его головы на мгновение слетел капюшон. Молодому человеку хватило всего одного быстрого взгляда на то, что осталось от лица бывшего правителя города, чтобы позеленеть, понять, что некоторых вещей лучше не видеть, и быстро отвернуться. Собрание сидело в полном оцепенении: на лицах людей читался ужас, густо замешанный на отвращении.

— Ну и урод же ты, — процедил сквозь крепко сжатые зубы Капкан. Он поднимал Вильфранда, кривясь и стараясь не дышать носом. — Знал бы, надел бы перчатки…

Делегаты проводили глазами уходящего Регента, и Орди понял: они боятся. Даже несмотря на то, что Вильфранд только что был низвергнут и опозорен, даже несмотря на утрату всей власти и всего влияния, он всё ещё оставался главным страхом этих людей.

— Хорошо! — произнёс нос-крючком, когда двери за Регентом закрылись. — Господа! — обратился он к Орди, Тиссуру и Нильсу с Йоганном. — От лица всего Генерального Собрания выражаю огромную благодарность за избавление от тирании. Однако — и, я думаю, многие со мной согласятся, — вам придётся покинуть зал для того, чтобы мы могли завершить выборы нового регента в надлежащей обстановке.

— Что значит «завершить»? — изумился Вариус. — Мне казалось, что новым регентом стал я.

— О, Вариус, — голос носа-крючком звучал с издевательским сожалением. — Боюсь, мы все голосовали под давлением и никак не можем признать результаты выборов действительными. Мы проведём новое голосование, свободное и честное. Надеюсь, вы понимаете, как важно сейчас продолжать действовать в рамках законов. Иначе мы скатимся до очередной тирании.

Вариус побагровел:

— Да вы!..

И тут зал взорвался.

Люди заговорили, закричали и заорали все одновременно, словно дождались, когда с них спадёт обет молчания — и получившийся гомон оглушил всех присутствующих. Судья кричал на носа-крючком и стучал башмаком по столу, старик умудрялся отвечать ему и ещё нескольким оппонентам, кто-то залез на стол и призывал послушать его, кто-то схватил кого-то за грудки, «медведь в костюме» уже опрокинул на пол своего соседа слева и примеривался заехать тому по носу. Разбился стеклянный графин, по полу потекла вода, и в лужу сразу же упали какие-то бумаги…

А Орди глядел на это с широкой улыбкой. Он дал знак варвару и здоровяк, сложив ладони рупором, проревел, перекрикивая весь гвалт: «Тишина!»

И точно так же одновременно все стихли и замерли в том положении, в котором застал их оглушительный окрик, только на пол продолжали с шуршанием опадать бумаги.

— Господа, я искренне не понимаю, — Орди выступил вперёд. — Зачем нам нужен регент, когда есть законный король?

Со всех концов стола послышались снисходительные смешки.

Нос-крючком оторвал ладони Вариуса от лацканов своего пиджака:

— Это очень здорово, Ординари, но нам не до шуток.

— Какие шутки? — юноша изобразил самое достоверное удивление, которое только мог. — Его величество Тиссур — единственный законный правитель Брунегена.

— Ой, Ординари, идите уже отсюда вместе со своим черепом!.. — отмахнулся «медведь в костюме». — Не понимаю, о каком вообще короле идёт речь.

— О том, которого вы признали! — настаивал Орди.

Вариус встал из-за стола:

— Что-то я не припомню, чтобы мы… — после этих слов выражение лица судьи мгновенно поменялось. — Мы… Мы… — мгновение бесподобной тишины, заполненное замешательством. — Мы признали его! — произнёс толстяк и бессильно плюхнулся обратно в кресло.

— Когда? — нахмурился нос-крючком, оторвавшись от созерцания порванной одежды.

— Когда голосовали, идиот! Когда подтвердили, что считаем его настоящим древним королём! — побагровел верховный судья.

— И что с того?.. — фыркнул старик. — Как подтвердили, так и… Какое там слово означает обратное действие?

— О, тогда, боюсь, результаты суда над Вильфрандом необходимо будет аннулировать, — расстроился Ординари.

«Медведь» нахмурился:

— Это что же… Вы его выпустите?..

— К сожалению, нам придётся, — кивнул молодой человек. — Единственное обвинение, подкреплённое доказательствами, базируется на признании Тиссура королём Бруне… — юноша покосился на череп, — Брунгена. Надеюсь, вы понимаете, как важно сейчас продолжать действовать в рамках законов. Иначе мы скатимся до очередной тирании.

— Погодите-погодите! — нос-крючком ухмыльнулся. — Но ведь вы говорили, что он мёртв, так? А разве королевские обязанности не прекращаются после смерти?

Тиссур покачался в воздухе:

— Любопытное предположение. Но, насколько я знаю, нигде не указано, что мёртвый король больше не может быть королём. Наверное, просто никто не пытался.

Мужчина в помятом полковничьем мундире с оторванной эполетой посмотрел по сторонам:

— Так это что же, вы хотите сказать, что этот череп — король Брунегена со всеми правами?.. Но это же… Такого никогда не бывало!

— Не бывало, да, — Вариус обмяк в кресле и схватился за голову. — Но сегодня мы стали свидетелями очень интересного прецедента.

Над Брунегеном клубилась пыль.

Моряки с кораблей, прибывавших в городские порты, спрашивали, что происходит, поскольку издалека всё это выглядело как огромный пожар. Ответ «уборка» не прибавлял понимания: во многом потому, что иностранные моряки никогда не слышали этого слова из уст жителей города.

— Уборка? — недоумевали они. — Это такой религиозный праздник?

Орди оказался одним из немногих, у кого осталась возможность дышать чистым воздухом: в распахнутое окно одной из самых высоких башен Замка врывался свежий ветер, от которого пахло солью и водорослями — морской бриз проделал путь в десятки лиг для того, чтобы угодить в мрачную каменную ловушку и заблудиться в бесконечных коридорах.

— А тут я бы организовал длинную и широкую улицу. Что важно — прямую, — Тиссур летал вокруг искусно выполненного макета города: серые бумажные дома, жёлтые извилистые улицы, посыпанные песком, зелёное сукно садов и парков, широкая серая лента реки, вырезанные из дерева и высокие, даже в миниатюре, модели Собора, Замка и других местных достопримечательностей.

— Она будет упираться прямо в тракт. По бокам улиц разобьём сады, посадим деревья, чтобы не было пыли и шума…

Орди не мешал Тиссуру планировать: с тех пор, как король вернул трон, он только и делал, что строил планы, и молодому человеку оставалось лишь завидовать, поскольку у черепа были реальные шансы дожить до того дня, когда всё это великолепие воплотится в жизнь.