Юрий Силоч - Рыцарь пентаклей

— Всё в порядке, Скульпо, — Тиссур повернулся к своему новому знакомому. — Он не со зла. Ты же не со зла? — подсказал ответ король.

— Да, я не со зла, — быстро сориентировался юноша. Поссориться с созданием, которое весило вчетверо больше него и, к тому же, было вооружено огромными когтями, стало бы столь же огромной глупостью. Вполне возможно, последней. — Прошу прощения.

— Всё в порядке, — заговорило чудище, которое череп назвал Скульпо. Звук его голоса был похож на камнепад где-то в горах. Очень неторопливый камнепад. — Я привык.

— Видишь ли, Скульпо — не горгулья, — принялся объяснять Тиссур, — он, как бы выразиться… Эм-м, — король повернулся к каменному созданию, ища поддержки.

— Горгулий.

— Да! Именно! — воскликнул череп. — Просто с языка снял. А ещё у него большие способности в математике. И в переворачивании листов бумаги. Так вот, вопрос. Тут всё? Расписки, векселя, счета, чеки?

— Да, — кивнул Орди. — А что?

— Скульпо, думаю, мы можем продолжить завтра, — обратился король к горгулию.

— Хорошо, — простучал истукан. Он подошёл к окну, распахнул его, впустив ночную прохладу, и скрылся в темноте, аккуратно закрыв за собой створки.

— Где ты его нашёл? — прошипел Орди, опасаясь, что горгулий его услышит.

— Прямо здесь, на крыше, — ответил Тиссур. — А что?

Орди открыл рот, чтобы высказать, что именно было не так, но потом подумал: «А в чём, собственно, проблема?»

Поэтому, вместо гневной тирады, юноша задал второй по важности вопрос:

— Но как?..

— Просто попросил, — почему-то Орди показалось, что на этих словах король пожал плечами. — Пальцы не работают, а зубами много бумаги не поворочаешь. Плюс нужно было считать и записывать. А поскольку слугам пока нельзя меня видеть, я решил попытать счастья в другом месте.

— С ума сойти, — всплеснул руками юноша. — То есть, ты просто вылетел в окно и спросил у первой же горгульи: «Простите, вы умеете составлять бухгалтерский баланс?»

— Ну, в общих чертах… — покачался в воздухе Тиссур. — Но я не могу понять, что тут такого? Да, местные горгульи неразговорчивы, но у меня как-то получилось достучаться до них.

— Неразговорчивы?! Да весь город считает, что горгульи — неживые!.. Впрочем, думаю, я знаю, в чём дело, — усмехнулся Орди. — Даже если бы я окаменел сотни лет назад и не проявлял никакого интереса к окружающему миру, летающий череп всё равно привлёк бы моё внимание.

Тиссур прокряхтел нечто недовольное: всё никак не мог привыкнуть к тому, что Орди начал, наконец, называть вещи своими именами.

— Так вот, — король предпочёл сменить тему. — Проблема в том, что у тебя кто-то, кажется, ворует.

— Как? — искренне удивился Орди.

— Да-да, я понимаю, что обычно воруешь ты, — череп не удержался от сарказма, — но ситуация и впрямь непонятная. Я нашёл большую «дыру» в бюджете. Вот смотри, — король кивнул на бумаги. Орди подошёл.

— Тут указано, что несколько тысяч — бешеные деньги, между прочим, — ушли в какую-то контору с названием «Мать Иоанна и Отец Иоанн». И не указано назначение платежа.

— Ах, это, — Орди махнул рукой. — Всё в порядке. Деньги ушли куда нужно. Я знаю об этом платеже.

— Взятки? — деловито осведомился Тиссур.

— Нет, тут… — Орди замешкался, подыскивая слова. — …Тут другое. Не бери в голову.

— То есть, ты просишь меня разобраться с бухгалтерией, но при этом не брать в голову… Сейчас уточню, — череп покосился в бумаги, — Четыре тысячи восемьсот тридцать два талера?

— Да, — твёрдо сказал Орди, но почему-то покраснел. — Именно так.

— Слушай, мне не нравится этот подход. Мы договорились работать вместе. Поэтому, если это выпивка…

— Нет!

— …Азартные игры… — продолжал Тиссур.

— Нет! Говорю же…

— …Или продажные женщины, то я пойму. Мы взрослые люди и незачем скрывать свои мелкие грешки. Нужно доверя…

— Я открыл приют! — выкрикнул Орди, покрасневший до того оттенка красного, при котором обычно случается инфаркт.

Мгновение тишины.

— О.

Это было очень неловкое «О», после которого последовала ещё более неловкая пауза.

— А почему ты сразу не рассказал?

— А тебе какая разница? — ощерился Орди.

— Спокойно, — усмехнулся Тиссур. — В этом нет ничего плохого. Наоборот, это даже… — король снова покачался в воздухе, подыскивая нужные слова. — Неожиданно и очень похвально. Это из-за того, что ты сам рос в приюте?

— Да, — соврал Орди. — Поэтому. В общем, воровства тут нет, но, если найдёшь что-нибудь ещё — держи в курсе.

— Хорошо. Как пророки? — осведомился Тиссур. — Выбрал кого-нибудь?

— Да, десяток кандидатов. Должно хватить для того, чтоб рассказать горожанам о нас и донести, что древний король вернулся. Так что одна из гарантий у тебя уже есть.

— Хорошо. А громилы?

— Уже приехали, — кивнул Орди, зевая. — Сейчас моются и едят. Что, прямо с завтрашнего дня начинаем?

— Конечно. Иди спать, а я ещё в бумагах покопаюсь, — Тиссур аккуратно взял зубами один лист из стопки и положил перед собой.

— Как дела вообще? — поинтересовался юноша.

— Ужасно, — ответил король. — Ничего не учитывается. Доход большой, но неравномерный. К тому же, некоторые твои решения очень… сомнительные.

— Но ты же сможешь привести всё в порядок? — с надеждой спросил Орди, ожидавший услышать несколько иной прогноз. «Всё прекрасно» вполне подошло бы.

— Конечно.

Юноша вышел из кабинета и поплёлся в спальню, которая находилась в соседней комнате.

В огромном зале размером с ипподром совсем потерялся старый гардероб и кровать, на которой мог бы разместиться дракон вместе с сокровищами. К кровати прилагались балдахин, шнуры с кистями и прочая аляповатая роскошь, а за неимением сокровищ всю поверхность ложа покрывала груда подушек и подушечек всех цветов радуги. Орди начал раздеваться на ходу и, дойдя до кровати, чертовски запыхался. Обернувшись и едва разглядев где-то на горизонте дверь, он с ужасом подумал: «А что, если ночью захочется в туалет?», — и тут же отогнал эту мысль.

Упав и как следует зарывшись в подушки, молодой человек закрыл глаза и приготовился спать, но это оказалось не так-то просто. Мозг, разогнанный за день, всё ещё мчался вперёд со скоростью хорошего скакуна: что-то продумывал, генерировал идеи, считал, — и стоило хороших усилий хоть как-то его затормозить.

«И почему я соврал?» — спросил юноша сам себя, вспомнив разговор с Тиссуром.

Он мысленно перебирал события дня, когда понял, что хочет изменить город.

Это произошло спустя три недели с момента, как Орди прибыл в Брунеген. Он уже успел стать богатым человеком, но всё равно сохранил старые привычки: например, любил гулять в людных местах, нащупывая кошельки в карманах горожан. Он не воровал их — просто хотел пощекотать себе нервы и поддержать навыки.