Андрей Федин - Пупсик

К обеду жалобы Ордоша мне надоели, да и отлеживать бока стало не так интересно. Я пролистал для колдуна газету, купленную утром на обратном пути из ресторана в книжном магазине. Выслушал в пересказе Ордоша выжимку местных сплетен. Самому мне городские новости читать не хотелось: большинство имен, которые там упоминались, ни о чем мне не говорили, до политики дела не было.

Мы уже подумывали отправиться в ресторан ужинать, когда явились люди графини.

Две женщины с военной выправкой внесли и разложили на диване свертки и пару деревянных чемоданов. А следом за ними, покачивая пышной грудью, вошла блондинка. Невысокая, едва ли ее макушка достанет до моего подбородка. С вишневой помадой на губах, с подкрашенными бровями и ресницами.

Впервые в этом мире я видел на лице женщины косметику.

«Это местный… как ты говорил? Трансвестит?» – сказал Ордош.

«Очень приятная женщина».

«Я вижу, что именно тебя в ней заинтересовало. Да, подержаться за эти части ее тела было бы… приятно».

– Какой чудесный малыш! – сказала блондинка. – Глафиня говолила, что ты плелесть. Но я не велила. А зля! Ты плосто душка! Вот только совсем-совсем неухоженный! Ничего. Сейчас мы это исплавим. Ах, какие у тебя длинные леснички! Навелняка длугие мальчики всегда завидовали тебе.

Блондинка велела своим сопровождающим свернуть ковер, усадила меня посреди комнаты на стул, раскрыла чемоданы, явив моему взору орудия пыток: ножницы, щипчики, кисточки… и прочие инструменты, похожие на те, которыми меня уже когда-то мучил покойный Жасмин.

Я мысленно застонал.

«Терпи, Сигей, – сказал Ордош. – Это будет почти не больно. Сейчас из тебя сделают красавца».

И начался кошмар.

***

Я рассматривал свое лицо в зеркале.

Это кровь стучит в висках? Или я слышу истерический смех колдуна?

Винис, обучавший меня своему ремеслу на протяжении десяти лет, отвешивал мне подзатыльник всякий раз, как слышал ругательство. С тех пор я отвык сквернословить вслух. Сейчас единственным слушателем моих цветастых выражений оказался Ордош.

«Ты преувеличиваешь трагедию, – сказал колдун. – Тебя замечательно раскрасили. Чувствуется рука мастера. Она создала настоящий шедевр! Какие у тебя теперь губы! Морковный цвет помады тебе к лицу. А щеки! Как там говорил Жасмин? Наливные яблочки? Ты выглядишь очень жен… нет, здесь это называется мужественно. Похожие маски на лицах я видел в Морошии у девиц древнейшей профессии».

«Не забывай, это и твое лицо тоже», – сказал я.

«Помню, Сигей. Горжусь знакомством с тобой. У тебя столько терпения! Я бы давно сунул голову под струю воды. И врезал этой грудастой ногой по ее аппетитным ягодицам. Но ты терпи, Сигей, раз уж дал согласие на сегодняшний вечер позора. А мне любопытно будет взглянуть на представительниц высшего общества».

Я зашел в уборную, чтобы переодеться в шутовской наряд, приготовленный для меня блондинкой. Я мог бы сделать это и в комнате. Вряд ли я в свои сто двадцать лет испытал бы смущение, даже оказавшись голым посреди окруженной женщинами городской площади. Но помешали два обстоятельства.

Во-первых, колдун напомнил о том, что хорошо бы прихватить нашу одежду с собой, убрав ее в пространственный карман.

«Не уверен, что обратно тебя повезут на карете. Скорее всего, будешь возвращаться пешком. Ты собираешься идти по ночному городу в этих колготках и прозрачной рубашке с кружевами?»

А во-вторых, мне хотелось насолить измучившей меня блондинке. Уж очень сильно та хотела увидеть, как я раздеваюсь.

«Поздравляю, – сказал Ордош. – Мы встретили первую женщину, которая испытывает к нам сексуальное влечение, осознает это и не пугается своих желаний. Вот только она, мне кажется, испытывает это влечение не конкретно к нашему принцу, ее интересуют все мужики. Таких, как она, Елка называла извращенками».

Преображая мою внешность, блондинка кружила вокруг, размахивала кисточкой, щелкала ножницами. Без умолку отпускала комплименты. Заставляла кровь в молодом теле принца бурлить от возбуждения.

Но не слова женщины заставляли приливать кровь к моему лицу, и не только к лицу: блондинка так и норовила потереться об меня интимными частями своего тела.

Не скажу, что ее действия мне не нравились. Да, в них не было для меня ничего нового, загадочного. Но тело реагировало на намеки блондинки очень бурно.

«Колдун, ты можешь чем-нибудь успокоить нашего Нарцисса? Еще минута, и брюки на мне разойдутся по швам».

«Тебе не нравится девочка?»

«Нормальная, – сказал я. – Сойдет. Да и я не особо привередлив. Но ты действительно хочешь, чтобы я занялся ею на глазах у этой хихикающей парочки вояк, что расселись на диване?»

Колдун ответил после паузы.

«Нет, пожалуй, – сказал он. – К такому я пока не готов. Не желаю, чтобы в подобной обстановке случился мой первый раз».

Не знаю, что наколдовал Ордош, но поднялся я со стула, успокоившись. Чем явно разочаровал блондинку. Ее взгляд задержался на той части моих штанов, под которой скрывался индикатор мужского возбуждения. Женщина печально вздохнула.

– Пелеодевайся, малыш, – сказала она. – Глафиня велела подоблать тебе класивый наляд из самой лучшей ткани. Ты тепель такой класавчик! А в новой одежде станешь еще плелестней! Вот, делжи. Могу помочь тебе снять одежду.

– Не надо, – сказал я. – Переоденусь в уборной. Я… вас стесняюсь.

***

Мне галантно подали руку, помогая забраться в салон кареты. Я воспользовался предложенной помощью, ощутив себя девицей собравшейся на бал, поблагодарил. Когда склонился, чтобы не удариться головой, меня легонько подтолкнули кулаком в ягодичную мышцу.

Ехал я в одиночестве. До клуба довезли с относительным комфортом. Мягкое сиденье берегло мой зад; из щелей в стенах поддувало, что спасло макияж от пагубного воздействия капелек пота; тонкая ткань рубашки холодила тело, то и дело прогоняя по нему табуны мурашек. Окно я зашторил. Не из-за яркого света: солнце уже опустилось за дома – прятал от прохожих свое разукрашенное лицо.

Карета остановилась. В окно я увидел знакомую дверь с металлической окантовкой, серый фасад здания, узкие окна.

В салон заглянула женщина в форме.

– Приехали, – сказала она. – Выгружайся.

Ее слова прозвучали грубо. Но женщина все же придержала меня за руку, когда я спускался на землю.

– Нам туда, – сказала она, указав на угол здания.

– Зачем?

– Велено провести тебя служебным ходом. Персонал не пользуется парадным. Тот только для гостей.

«Не забывай, дубина, – сказал Ордош, – ты такой красивый не на танцульки приехал. А исполнять просьбу графини, в чем бы она на самом деле ни заключалась».

Мы обошли здание и оказались около двери служебного входа. Моя сопровождающая решительно потянула за висевшую на стене цепочку. Я услышал, как внутри здания звякнул колокольчик.