Андрей Федин - Пупсик

Вспомнил, как Винис вбивал в меня правила и тонкости работы слуги, улыбнулся, впервые ощутив ностальгию по проведенному в башне Северика времени. Сто лет мне казалось, что я отбываю тюремное заключение. Сейчас же понимаю, что единственное, чего тогда недоставало – это общения с другими людьми (относительным исключением были субботы) и возможности по собственному желанию покидать башню. Заключение в башне архимага теперь вспоминалось мне максимально комфортным.

От воспоминаний меня отвлек запах кофе. Я поморщился.

«По-моему, неплохо пахнет», – сказал Ордош.

«Помои! – сказал я. – Дрянной сорт кофе. Даже у Рябины в кафе был лучше. Нормальный напиток из такого без кофейной палочки не приготовить. Еще и зерна пережарили».

«Ты сегодня брюзжишь, как настоящий старикан».

«Может, потому, что я и есть старикан? Я почти вдвое старше даже тебя. Что уж говорить об этих девчонках, которые похлопывают меня по плечу и треплют за щеки. Потерпи, колдун. Дай поворчать хотя бы на тебя. Не выплескивать же мне свое плохое настроение на всех этих детей».

«Ворчи, Сигей, – сказал Ордош. – Меня это только забавляет. Но не забывай при этом выглядеть милым Пупсиком. У тебя это получается. А вот я бы не смог».

Я наблюдал за тем, как официантка понесла на стол леди Сороки две маленькие кофейные чашки. Она двигалась неторопливо, выставив перед собой круглый, покрытый серебром поднос, опасаясь расплескать жидкость, налитую в чашки до краев. Даже в кафе Рябины натренированные мной работницы проделывали такое с большим изяществом.

Графиня заподозрила неладное, едва уловила исходящий от поставленного перед ней напитка аромат. Она придержала официантку за руку, призывая ту подождать. Сделала глоток из чашки, скривилась. Посмотрела на меня. Вопросительно приподняла брови, чуть сдвинув скрывавшую левый глаз повязку.

Я развел руками. Показал на официантку, намекая, что спрашивать нужно не у меня.

Графиня задала вопрос официантке. Та что-то пролепетала в ответ, испугано замахала ресницами.

«Могу сделать так, что мы услышим их разговор», – предложил Ордош.

«Не надо, – сказал я. – И так понятно, что сейчас я пойду варить кофе».

Официантка попятилась от стола, развернулась и поспешила прочь. Но не на кухню, а к центральному входу в клуб. И вскоре вернулась в компании с управляющей.

Управляющая велела официантке уйти, а сама замерла у стола графини. Выслушала претензии. Кивнула. Поправила очки, посмотрела на меня. Даже выговор графини не заставил ее проявить на лице эмоции.

Женщина почтительно поклонилась гостям и поспешила ко мне.

Она не стала мне ничего объяснять. Сказала: «Пошли». Схватила за руку и потащила за собой.

Я представлял, куда она меня ведет. И не ошибся.

Комната бара находилась рядом с кухней. Просторная. Заставленная стеллажами с бесчисленными бутылками, кувшинами, бочонками. На длинных столах я увидел стройные ряды натертой до хрустального блеска посуды. Семь высоких холодильников.

Управляющая завела меня в комнату.

Круглолицая женщина резво вспорхнула из спрятанного в углу кожаного кресла. Эта же женщина хозяйничала в баре, когда я посещал клуб в прошлый раз. Позавчера она помогла мне разыскать среди всей этой кучи коробочек и банок нужные для приготовления кофе ингредиенты. Пока я варил для леди Сороки и Гадюки кофе, она с подозрением присматривалась ко всем моим действиям. Тогда от нее тоже исходил спиртной запах.

Управляющая подтолкнула меня навстречу круглолицей.

– Ага, – сказала она. – Сегодня до конца смены кофе будет варить только мальчишка.

– С чего бы это? Что за глупость?!

– Распоряжение гостей. Не нам с тобой его оспаривать.

– А если он их… траванёт?

– Ага. Я повторяю: это распоряжение графини Нарынской, главы Службы Безопасности Дворца. Именно она несет за мальчишку ответственность.

Круглолицая подошла ко мне. Запрокинула голову. Принялась разглядывать мое лицо.

Вдруг улыбнулась.

– О! Паренек с зубочисткой! – сказала она. – Понятно! Фирменный кофе! Точно! Так бы сразу и сказали. Под таким слоем краски, малыш, тебя не узнать.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Привет, малыш, – сказала круглолицая. – Сразу тебя предупреждаю: первую чашку кофе ты варишь для меня!

– Ага, – сказала управляющая. – Но не вздумай тут засиживаться! Без сомнения, тебя раскрашивали для того, чтобы ты находился на глазах у гостей. Вот пусть они на тебя и любуются. Помни: твое основное место работы сегодня – в углу зала.

***

Возле круглого стола в центре зала сегодня стояли только семь стульев. В полночь шесть из них оказались заняты.

Часть женщин, перед тем, как занять свое место за столом с зеленым сукном, отужинали в кабинках, попробовали мой кофе, который леди Сорока навязала всем гостям, без исключения. Реакция на кофе у большинства оказалась сдержанной. Но меня все разглядывали с интересом. Кивая в мою сторону, о чем-то перешучивались. Несколько раз, явно разговаривая обо мне, упомянули слово «Шеста». Колдун предположил, что это имя.

«Сорока уже произносила его, – сказал Ордош. – Что-то о том, что Шеста удивится, если мы поступим в Академию».

Не сомневаюсь, что колдун воспроизвел фразу графини почти дословно. Он мог выудить из нашего мозга любое воспоминание.

Когда стрелки на часах, отражение которых я видел в одном из зеркал, показали полночь, гости заняли места за круглым столом, достали из простенькой деревянной коробки две стопки бумажных карточек. Перебрасываясь фразами, разделили между собой одну из карточных колод. Принялись во что-то играть, но делали это без особого интереса. Видно, что они дожидаются последнего, седьмого игрока.

И та вскоре появилась. В сопровождении двух телохранительниц.

Женщина сделала несколько шагов в сторону круглого стола и остановилась. Несмотря на то, что возраст ее, наверняка, приблизился к сорокалетнему юбилею, выглядела она замечательно. Я бы назвал ее привлекательной, даже очень.

Ее телохранительницы безмолвными тенями скользнули в одну из кабинок.

Прочие гости встретили появление женщины радостными возгласами.

– Шеста! – крикнула леди Сорока. – Великолепно! Ты опаздываешь.

– Прошу прощения, – ответила Шеста мягким бархатистым голосом.

Я удивился тому, что сумел услышать ее фразу. Должно быть, колдун все же что-то сделал с нашим слухом, стремясь удовлетворить свое любопытство.

– Опять вела воспитательную беседу с дочерью, – сказала женщина. – Вы же знаете этих подростков: их сложно в чем-либо убедить. И времени на убеждение уходит много.

Внешность женщины показалась мне знакомой. Кого-то она мне напоминала. Разрез глаз, форма лица, фигура – все казалось знакомым. И даже волосы – золотистые с бронзовым отливом, коротко остриженные на висках и затылке, но с длинной челкой.