Андрей Федин - Студентка Пупсик

– Доченька… …

«Не знаю. Придумай. Какую подсказку ты ждешь от кровавого маньяка?»

«Обиделся?» – спросил я.

«Беру пример с тебя. Становлюсь злопамятным», – сказал Ордош.

«Да брось. Обидчивый Злой Колдун – это смешно. Так… что мы ей скажем?»

«Если у тебя нет идей – можем задержаться во дворце, чтобы подумать. К тому же, отправляться куда-то ночью – плохая идея».

«Согласен. И не мешало бы поесть. Кормить нас, чувствую, никто не собирается. Придется расходовать собственные запасы продуктов. Но в башню не пойду. Пусть сами пользуются горшком».

– … опасно.

– В башню не пойду, – сказал я.

Женщины замолчали.

Вновь посмотрели на меня.

– Что? – спросила Мая.

– В Мужской башне я сидеть не буду. Там нет нормальной уборной.

– Что ты такое говоришь? Конечно не будешь! Мама! Я Пупсика в башню не пущу!

– Мая!..

– Нет, мама! Даже не начинай снова!

– На время…

– Нет! Не возражай! Он будет жить в моей комнате.

– Там…

– Можешь приставить к ней всю свою гвардию!

– Ладно, – сказала великая герцогиня. – Пока мы не разыщем и не допросим посла – плевать я хотела на ее дипломатическую неприкосновенность – Пупсик поживет у тебя. Под охраной. А ты, моя милая, завтра же возвращаешься в Академию.

– Ну, мама…

– Ты мне обещала!

– Ладно. Но сегодня-то мне можно остаться с… моим мужем?

– Только сегодня. И, до следующего выходного, чтобы ноги твоей не было во дворце!

– Но ведь Пупсик тоже учится, мама.

– Мы с тобой уже решили, доченька, что он не Пупсик, а принц Нарцисс, – сказала Шеста. – Кто знает, какие указания дала малышу его мамочка. Пока не узнаем, почему королева на меня ополчилась, муж твой будет сидеть под замком во дворце.

– Опасаешься еще одной отравленной иглы, мамочка?

– И ее тоже, доченька.

– Правильно делаешь, – сказала Мая. – Потому что я сама смажу иглу ядом и подарю Пупсику. Да, да! Так и сделаю! На случай, если ты, мамочка, забудешь, что он МОЙ муж и решишь вдруг наведаться к нему в комнату, пока я сплю в общежитии.

В кабинете великой герцогини мы с Маей надолго не задержались: Волчица Шестая и леди Сорока нас выпроводили, намекнув, что желают обсуждать дела без лишних ушей. Меня их отношение не задело. Но Мая обиделась.

Она отвела меня в свою комнату.

За окнами дворца — темное небо с россыпью звезд. Из спальни Маи я не видел ни ярко освещенную дворцовую ограду, ни фонари вдоль узких дорожек.

Мая зажгла в комнате свет. Сказала:

— Располагайся, Пупсик. Или лучше называть тебя Нарцисс?

– Как хочешь.

— Нарцисс, – сказала Мая, прислушиваясь к звучанию моего имени. — Нарик?

— Нет, — сказал я. – Нариком меня называть не нужно. Уж лучше Пупсиком. Так хоть привычно.

– А мне нравится Нарик… Ладно, ладно! Если честно, имя Пупсик мне нравится больше. А Нарцисс напоминает мне о том гаденыше, что жил в башне. Только не обижайся! Кстати!

Мая выдвинула ящик туалетного столика, достала оттуда что-то розовое и пушистое.

– Это тебе, — сказала она. – Прелесть, правда?

— Что это?

— Разве не видишь? Тапочки. Мне сказали, что такие сейчас в моде у мужчин. Мягкие, яркие. Даже пахнут малиной! А еще тут есть бубенчики. Они звенят при каждом шаге. Вот, послушай, какая прелесть! Мама заставила меня купить их в подарок для этого… покойного. Но я лучше подарю их тебе.

Мая всучила мне тапки.

Действительно, ароматизированные.

«С ними хорошо бы смотрелся тот розовый мешочек с веревочками, который местные называют трусами. Я сохранил один. Сможешь потом повертеться у зеркала», -- сказал Ордош.

«И добавим к этому комплекту иллюзию твоего лица. Сногсшибательный эффект получится».

– Ты расстроилась из-за того, что он умер? – спросил я.

– Кто? Гаденыш? Нет, мне нет до него дела. Вывалился из окна – и ладно. Но я рада, что он не был моим мужем. А то мама заставила бы меня изображать траур. А я не люблю носить красный цвет. Надеюсь, мама разберется, кто и зачем мне этого… подсунул. Кто, интересно, привел его к нам? И почему ваш посол не заметила подмену? Я не у тебя спрашиваю – так, рассуждаю вслух.

Одну руку Мая положила на мое плечо, другой поправила мне прическу. Тыльной стороной ладони провела по моей щеке.

– У тебя совсем нет волос на лице, – сказала Мая. – Даже пуха. Ни разу не видела, чтобы ты брился, как прочие мужчины.

– Не растут, – сказал я.

– Такие гладкие щеки… Мне это нравится. Мне все в тебе нравится. А особенно то, что ты теперь мой муж. Ты не проголодался?

– В последний раз я ел утром.

– Так что же ты молчал?! Сейчас распоряжусь, чтобы принесли нам еды. Прямо сюда. И побольше. Я тоже голодна. Быка готова съесть! Подождешь?

– Конечно.

– А я… наведаюсь снова к маме, – сказала Мая. – Хорошо? Ненадолго. Хочу прояснить у нее кое-какие моменты, пока она болтает с Сорокой в своем кабинете. Если не сделаю этого сейчас – могу не увидеть ее до выходного. С этой дурацкой учебой в Академии… Побудешь здесь один? Ладно? Я уйду ненадолго!

– Иди, – сказал я. – Я отсюда никуда не денусь.

– Какая прелесть! Ты – прелесть!

Мая приподнялась на носочки, чмокнула меня в губы. И поспешила к двери.

Когда она выходила из комнаты, я заметил, что в коридоре уже дежурят вооруженные гвардейцы.

«Вот и нас посадили под замок. Хорошо, не в башне. Здесь хоть помыться можно», – сказал я.

«Здесь у тебя даже собственные тапочки теперь есть! Жаловаться не на что. Так что, не плачь, Сигей. Вот, держи. Пожуй. Стоны нашего желудка меня раздражают», – сказал Ордош.

В моей руке появился кусок вяленого мяса. Я затолкал его в рот, торопливо прожевал. Унять урчание желудка не получилось.

Получив от колдуна еще одну порцию мяса, я прошелся по комнате.

Меньше суток прошло после покушения на великую герцогиню. И примерно двенадцать часов – с того момента, как мне о нем сообщили. Все основные события дня уложились во временной отрезок длиною чуть больше десятка часов. Но их, как мне сейчас казалось, с лихвой хватило бы на неделю.

Вот они – приключения, в которых я раньше хотел участвовать. Было… интересно. Но…

Разве это то, чего я хочу?

Из всех сегодняшних событий я с теплотой вспоминал лишь тишину алхимической лаборатории.

Не привык я к подобной суете.

«Ты веришь в то, что Шесту распорядилась отравить королева Уралии?» – спросил я.

«Мы плохо ее знаем, Сигей, – ответил Ордош. – Не слишком-то много времени она уделяла сыну. Но вполне могла узнать о его исчезновении или смерти и захотеть отомстить. Для Сороки посол признала в гаденыше принца. Но что она сказала королеве?»

«Считаешь, матушка решила посчитаться за смерть Нарцисса?» – спросил я.

«Я бы на ее месте за такое убил. Сам. Лично».