Антон Кучевский - Легенда о вольном купце 2. Заложник дипломатии [СИ]

Не слишком богато. Ладно, не графья какие — стерпим. Даже не риттеры пока что. Обстановка изобилует предметами мебели, правда, совершенно разными и расставленными с явной безвкусицей. Кое-где стулья, кое-где лавки, столы разной формы и толщины — но народу много. Видимо, внутреннее убранство не слишком беспокоит хозяина настолько пышного постоялого двора.

Обычно гостиница — здание в несколько этажей, на первом, традиционно, размещается трапезная, все остальные отданы под номера постояльцам. Такое заведение еще именуется трактиром. Если вдруг кто не знает, главное отличие трактира от таверны в том, что вторая служит только для пожрать. Здесь же столовая, бар, или как ее еще назвать — одноэтажная, но мест в конюшне много. Значит, все комнаты на съем предоставляются в другом здании, которое соединено с таверной пристройкой или длинным навесом. Не скажу, что в Грайруве таких нет, однако встречается подобная система редко.

Лигби подошел к стойке и о чем-то вполголоса беседовал с кабатчиком, я оккупировал один из столов не в самом углу, но близко к окну, застекленному красивой витражной птицей с длинным красным хвостом. Крепыш вернулся, сообщив:

— Я взял вина кувшин и несколько блюд дичи, подойдет?

— Я не такой привередливый, как может показаться, — пожал плечами я, — дичь так дичь. Плачу, так и быть, я, все равно бюджет на всю поездку казенный.

— Потише о казенном, — напомнил йрвай, я смущенно кивнул. Да, орать об этом явно не следует на всех углах, но тут такой шум, что хоть ори, хоть не ори, толку не будет.

Из-за соседнего стола на нас с неприкрытой враждебностью пялился местный, косматый и с бицепсами размером со ствол небольшого дерева. Специально открытыми, чтобы все видели его силу и мощь.

— Чего пялишься? — рыкнул он в мою сторону. Я подумал, достать ли арбалет, предусмотрительно захваченный с собой. Решил не доставать — закон Ургахада обещает выкинуть из страны всякого, кто в течение суток после пересечения границы будет уличен в тяжком членовредительстве или убийстве подданных Ургахада. Есть слабая надежда, что тот прибыл из Грайрува… но не буду проверять опытным путем.

— Эй, скотина, я тебя спросил!

— Ищите драку в другом месте, уважаемый, — сквозь сжатые зубы проговорил я. Он мерзко хихикнул:

— Думаешь, не знаю, что ты, тварь, только что границу пересек? Да от тебя за милю имперцами несет! И *опущу данный фрагмент* ты мне не сделаешь, ублюдок.

Я — нет. А вот в дальнем от нас углу сидит компания военных. Любой «армейский пес» может вершить правосудие гражданское, и сия деталь мне вспомнилась как нельзя более кстати.

— Локстед, — шепнул я. Он вопросительно посмотрел на меня. — Ты можешь вспомнить какое-то оскорбление, за которое в Ургахаде арестовывают?

Йрвай задумался. Знание законов других государств — вызов его безразмерной памяти, на самом деле. Локстед не особенно интересуется юриспруденцией того места, где не обитает в данный момент.

— Нет, не припомню, — проговорил он негромко, дернув ухом.

— Провоцирование драки, конфликта?

— Не-а. Можешь его вывести из себя, чтобы бросился на нас с кулаками. Тогда Лигби ему в лоб закатает. Если допрыгнет. А если не допрыгнет — по печени.

— Не вариант. Мастер Алатор, может, нашлете безумие? — с надеждой обратился я к магу. Тот отрицательно покачал головой:

— Мой ответ — «нет». Магия, воздействующая на сознание человека, находится под строжайшим контролем.

— Ладно, — в сердцах сказал я.

Еще бы придумать что-то такое, что точно разозлит этого субъекта.

— Слышишь, кабан. Ты сейчас рот свой открываешь, а, что из него дерьмом несет, не замечал?

— Что-о-о? — взревел он и приподнялся на стуле, жалобно скрипнувшем под его массой. Сжимая кулаки, саррус бешеным взглядом измерял то расстояние, на которое придется вбивать меня в пол. Небольшое, прямо скажем.

— Что слышал, дерьмоед. Силы много, а мозги последние выбили вместе со слухом?

Один из солдат с интересом начал прислушиваться к нашему разговору. Другие жрали в три горла, не обращая внимания на сторонние звуки.

— Да я тебя ща…

— Смотри, в штанах не запутайся, — злобно ухмыльнулся я.

Главное преимущество Лигби — он не выглядит опасным. Да, он выглядит сильным, но лицо у него доброе и открытое, как у деревенского парня, который вот еще вчера косил сено, сушил сено, скирдовал сено… что там еще с сеном делают? Хотя нет, сено не косят. Косят траву, а потом она превращается в сено.

А старик, франтоватый заморыш и неизвестный зверек точно противниками его, задиры, силе не станут. Хе-хе.

Еще пару ничего не значащих фраз, и мой собеседник все же вознамерился меня убить. Вот только ему наперерез шагнул мастер Стюарт и мощным ударом в пузо сложил противника вдвое. Бдительный солдат вскочил, выхватывая меч, Лигби отступил, подняв ладони вверх и показывая, что он только защищался.

— Вы совсем оборзели? — хмуро спросил военный, приблизившись к нам и наблюдая все еще пытающегося вдохнуть сарруса. Судя по всему, удар попал ему прямо под диафрагму.

— Никак нет, — отчеканил Стюарт. — На нас было совершено гнусное нападение.

— Да, но оборзели то вы, — выдвинул неоспоримый аргумент собеседник с мечом.

Я подошел к нему и воскликнул:

— Разрешите пожать руку доблестному защитнику правопорядка! Конечно, мы не провоцировали драку, а сей господин поступил весьма неумно, о чем сейчас сожалеет.

Вместе с рукопожатием я вложил в ладонь военного золотую монету половинного веса, его суровый взгляд смягчился:

— А, может, и не оборзели. Я забираю этого господина.

— Э! — попытался возразить саррус, но его соотечественник сделал знак двум другим, и вся эта дружная компания вышла из таверны, чуть ли не таща под руки грязно ругающегося верзилу.

— Что за нравы пошли, — патетически вздохнул я, садясь обратно за стол, — ни шагу ступить без мордобоя. Мастер кабатчик, где там наша еда?

Переночевали мы хорошо. Можно сказать, отменно переночевали — два шикарных номера на четырех человек, вернее, троих человек и одного йрвая, мягкие кровати саррусского размера. То есть, для меня и Локстеда автоматически «кинг-сайз».

Да и, в принципе, взаимных договоров насчет унифицированного размера мебели в мировой политике не наблюдается, поэтому саррусам приходится мириться с низкими стульями, лавками и креслами в Грайруве, а хоббитам, людям, и, как выяснилось, йрваям — с обратной ситуацией в Ургахаде. Марды слишком высокомерны, чтобы с чем-то там мириться, поэтому свое Подземье покидают крайне редко. И то, такие сородичи в родной среде получают ярлык безумца либо отважного героя. Что, зачастую, одно и то же.

Утром я сразу нанял парня с повозкой, чтобы купленные товары сразу отвезти и загрузить в «Йоту», а направились мы на Янтарный рынок. На самом деле, это не совсем рынок, а несколько кварталов лавок, лавчонок и даже лавчищ с выносными лотками и тентами. Сегодня, правда, тенты без нужды — день солнечный и приятный, я даже плащ оставил в комнате на постоялом дворе. Оружие, конечно, захватил. Всякое бывает.