Алекс Делакруз - Темный пакт

Становилось все жарче, чуть погодя бросило в пот.

— Зоря, терпи, пожалуйста. Потерпи немного, девочка ты моя хорошая, совсем чуть-чуть, — начал негромко приговаривать, выцеливая дверной проем.

Прошла минута, пошла вторая. Где-то далеко активно захлопали выстрелы — не менее пяти стволов. Автоматы, винтовки, пистолетный перехлест — опять пошла вода горячая.

Пока остальные активно где-то убивали друг друга, мы с Зоряной медленно умирали в запретной зоне. Перед взором словно муть появилась, пришлось встряхнуться, сбрасывая пелену. Еще немного, и смысл нахождения здесь исчезнет — я просто не смогу прицелиться.

Только собирался окликнуть Зоряну и подняться, как в проходе появилась фигура. Шаг, другой — и вот уже противник выглядывает, держа наготове самозарядный карабин. Да! Не зря я поддался паранойе. Это пара Циан — светло-голубые, ядовито-лазурного цвета волосы и галстук. Как зовут их — не запомнил, да и не важно.

Сейчас главное — терпеть. Внимательно осмотрев залитый желтым светом закрытый сектор, парень обернулся — и я наконец увидел за его плечом движение. Напарница. Стрелять начал сразу же, очередями с отсечкой по три патрона. Парню хватило одной, а девушка исчезла из поля зрения — и я теперь бил через стену, ориентируясь по едва замеченному на миг движению.

Метр кирпича пробивает только трехлинейка, но стена здесь и не метр кирпича — пули из АК ее прошивали. Продолжал стрелять я уже на бегу — мы вместе с Зорей мчались к двери. Льющийся пот застилал глаза, ноги словно ватные, но силы еще были, и то, что добегу, я знал. «Зоряна!» — мелькнула мысль. Конечно, биогель штука эффективная, да и стимулятор я вколол, но ведь…

Обернулся и облегченно выдохнул. Выглядела Зоря, конечно, краше в гроб кладут — бледная, лицо в бисеринках пота, с прилипшими мокрыми волосами, но бежит и падать не собирается. В этот момент изнутри здания раздалась стрельба.

Пулемет. Опять пулемет, да что за жизнь! Причем совсем рядом — я слышу, как звенит металл кухонных столов от попаданий. Резким злым очередям отвечали гулкие выстрелы — совсем рядом с дверью.

Я ошибся с этим сидением в засаде. Надо было уходить по парку, в любую сторону. Одинокая дверь в торце — слишком заманчивая цель. И сейчас придется входить в помещение, где как минимум два противника, а мы почти полностью дезориентированы. Выбора никакого нет — я ошибся еще с оценкой времени и возможностей. Едва прошло две минуты, а уже чувствую, что еще немного — и упаду без чувств.

На школьную кухню мы залетели, как два пьянющих в умат человека. Наверное, это нас и спасло — вовремя упав, ушли с линии огня, и пулеметная очередь смела со столов несколько кастрюль и сковородок. Распластавшись, я положил АК на пол, выцеливая ноги противника. Ножки столов высокие, просматривается все помещение, но никого не видно. Где он?

Рядом захлопали выстрелы — свалившаяся поблизости Зоряна противника видела. Раненая девушка пары Циан, которую через стену я все-таки зацепил и которая, отстреливаясь от пулеметчика-гуркха, заползла в угол. Она была вся в крови, но пыталась в нас прицелиться, держа винтовку непослушными руками. Не удалось — несколько выпущенных Зориной пуль ударили ей в грудь, отправляя в анабиоз.

Гуркх оказался сверху. Непалец в тот момент, когда мы ввалились в помещение и упали на пол, запрыгнул за стол и сейчас был уже рядом. Мелькание, грохот выстрелов, сдавленный крик — все произошло за доли секунды. Через мгновение я уже лежал в луже крови, пытаясь понять, что произошло.

Во взгляде Зоряны еще теплилась жизнь — один глаз при этом закрывал светлый локон. Убрав волосы, я столкнулся со взглядом девушки. Она попыталась что-то сказать, но подбородок мелко задрожал и замер, а изо рта хлынула кровь. Почти сразу же, впрочем, остановившаяся.

Зоряна несколько мгновений назад прыгнула кошкой, закрывая меня от выстрелов гуркха. Инстинктивный, но глупый поступок — в других условиях. Сейчас же спасло меня то, что ручной пулемет у непальца облегченный, с коротким стволом, как бельгийский «Миними» моего мира. Поэтому попадания не превратили нас в мясную заготовку фарша; и, кажется, я вообще отделался без единой царапины.

Непалец же получил длинную очередь из АК и сейчас лежал, разорванный пулями. Да, удача — мое второе имя, специально такое везение не придумаешь, только в реальности возможно. Артур Счастливчик Волков — так и запишите.

«На надгробии запишут», — ехидно подсказал внутренний голос.

«Дуракам и новичкам везет, и пока буду считать себя новичком», — ответил я ему.

Понемногу осознавая окружающую действительность, после прошедшей в волоске от меня смерти, я вдруг замер с открытым ртом, заметив замотанную красным бинтом руку убитого непальца. И ошарашенно выругался: левой кисти у гуркха не было. Обрубок, обработанный биогелем и примотанный бинтом к сошкам пулемета. Получается, что, добравшись до контейнера с экипировкой, непальский горец отрубил себе руку — наверняка еще и ножом-кукри, чтобы дать возможность Саманте действовать свободно? А сам, закинувшись стимуляторами, тоже вышел на свободную охоту с пулеметом?

«Узнав о том, что предстоит прыгать с высоты в две тысячи метров, бойцы-гуркхи…» — и далее по тексту. От осознания безбашенности непальского горца испытал еще больший шок удивления, чем при взгляде на одинокого Якуба, который вполне мог убить свою напарницу — я вспомнил злые болезненные глаза чернокожего.

Вновь раздался резкий звук сирены оповещения.

— В локации матча остались двое участников! — торжественно прозвучал усиленный громкоговорителем голос.

Поднимаясь, столкнул с себя пожертвовавшую ради меня жизнью Зоряну. Одеревеневшее от действия «Холодного сердца» тело откатилось, а я сел на колени и активировал ассистант на ее руке. Россыпь красных точек на карте — и последняя довольно далеко, в правом крыле школы. Это хорошо, но все равно надо сматываться отсюда.

Второй оставшийся в живых участник — Саманта Дуглас, кто бы сомневался. Но больше предстоящего поединка меня заботило ближайшее будущее; за последнее время я наговорил Зоряне слишком много ободряющих слов, и не выполнить обещания, не помочь ей — я теперь не могу. Но смогу ли, успею ли? Ведь меня после турнира выкупят у Мюллера аравийцы, если уже не выкупили здесь, в качестве зрителей и участников аукциона.

— Вперед, вперед! — прикрикнул я сам на себя, как до этого подгонял Зоряну.

Впереди оставалось совсем немного веселья, а потом меня ждет очень много сложных дел.

Наблюдающий за ходом смертельной схватки мужчина расположился за столом в ложе для важных персон. Выглядел он лет на тридцать, одет в неброский классический костюм. Его вытянутое овальное лицо, с чуть приопущенными уголками глаз, можно было назвать истинно аристократическим; часто шли в ход комплименты о «задумчивом» выражении. Недоброжелатели, впрочем, говорили о его не подвергнутой генетической модификации и косметической хирургии внешности совсем иное — упоминая лошадей, упрямство и глупость. Вслух, правда, в зоне влияния Короны озвучивать подобное никто не рисковал, а в границах Британии — даже и в мыслях, без ментальной защиты.