Наталия Московских - Обитель Солнца [СИ]

А еще внешне он отдаленно напомнил Даниэлю кого-то.

— Мы такие же, как ты! — снова обратилась к незнакомцу Цая, делая к нему осторожный шаг.

Даниэль рукой отстранил ее себе за спину и приблизился к затравленно глядевшему на них кукольнику.

— Меня зовут Даниэль Милс, — представился он. — Это Конрад и Цая. Как тебя зовут?

Незнакомец помедлил с ответом, но все же отозвался.

— Дезмонд Нодден.

Даниэль с трудом не выдал себя.

Нодден? Как Гарретт? — переспросил он про себя, но вслух этого произносить не стал. Оставалось лишь дивиться тому, как тесна Арреда. До невозможности похожий на Дезмонда данталли с той же фамилией был ему знаком. Именно его мечтой было собрать группу данталли и держаться вместе, чтобы быть в большей безопасности. Даниэлю казалось, что он даже слышал от Гарретта Ноддена, что тот отправил свою жену и сына за Большое море.

— Ты здесь один, Дезмонд? — дружественно улыбнулся Даниэль. — Откуда ты? У тебя такой вид, будто ты беглец. Тебя преследуют?

— Я… — Он покачал головой. — Нет. Меня никто не преследует.

Остальные вопросы он проигнорировал, и Даниэль терпеливо еще раз поинтересовался тем, что волновало его больше всего:

— Откуда ты?

— Из Малагории, — осторожно ответил Дезмонд.

Цая и Конрад переглянулись.

— Что там произошло?

— Кто-нибудь выжил?

— Говорят, царь Малагории пропал!

— До вас добрались люди Культа?

— Как ты сбежал?

Цая и Конрад расспрашивали Дезмонда наперебой, а тот лишь переводил растерянный взгляд с одной на другого и выглядел все более напуганным. Даниэль покачал головой и приподнял руку, обрывая поток вопросов.

— Прости наше любопытство, — сказал он. — Мы много дней пытаемся собирать по крупицам вести с того берега Большого моря. Хотим выяснить, что стало с Мальстеном Ормонтом. Мы волей-неволей оказались на его стороне в новой войне…

Услышав имя анкордского кукловода, Дезмонд вздрогнул и отступил на шаг. Даниэль примирительно приподнял руку.

— Тебя что-то пугает? Дезмонд, поверь, прошу, мы не причиним тебе вреда.

Он не лгал. Этот данталли был для него особенным — в память о Гарретте и о той жизни, которую Даниэль вел до того, как стать палачом в Сельбруне.

Гарретт Нодден встретился ему совсем ненадолго, но эта встреча оказалась для него знаменательной и многое перевернула в его сознании. Гарретт удержал его от глупости — от попытки выручить попавшихся людям родителей.

Родители Даниэля оба были данталли и оба обладали поразительной способностью скрываться среди людей на самом видном месте. Отец Даниэля входил в городской совет Данмарка в Станне. Своего сына он всю жизнь учил, что данталли должен приобретать любой навык, который подвернется под руку, и напоминал, что навык, которым любой кукольник должен владеть в совершенстве, — это грамотно скрываться. Однако сам он сделать этого не сумел: обвал старой крыши трактира, где он сидел с приятелями из городского совета раскрыл его перед людьми. Точнее, разоблачил его процесс разбора завала и помощи попавшим в беду. Тогда-то слишком проникшегося добротой к своим приятелям данталли и выдали ссадины и раны на руках.

Отношение людей меняется очень резко, когда они узнаю́т, что имеют дело с данталли, а не с человеком. Приветливость рассеивается, словно утренний туман, оставляя за собой лишь страх и враждебность.

Даниэль до сих помнил, как хотел броситься на помощь родителям, которых тащили по улице люди в красном, будто из добропорядочных жителей они превратились во врагов государства. От обреченного на провал поступка Даниэля удержал мужчина, утянувший его в укрытие в переулке. Этого мужчину звали Гарретт Нодден. Он и сам был данталли. По правде, только этот факт и заставил Даниэля Мился выслушать его увещевания.

Гарретт Нодден объяснял, что попытаться помочь родителям сейчас — только обречь себя на их же судьбу. В его устах скорбные слова приобретали какой-то особенный оттенок. Гарретт понимал Даниэля, разделял его боль и его потерю. Ему удалось убедить Даниэля бежать вместе с ним, уверить, что его родители хотели бы этого. Он говорил это с уверенностью, так как и сам был отцом — своих жену и сына он заставил уехать в Аллозию, куда намеревался в будущем перебраться и сам после того, как соберет группу данталли. Гарретт хотел возродить былую мощь острова Ллиан, о которой ходили легенды по всей Арреде. Он предложил Даниэлю Милсу помочь ему в этом.

Даниэль до сих пор не знал, отчего его так впечатлила та встреча. Возможно, Гарретт Нодден попросту оказался в нужном месте, поддержал его в нужное время? Так или иначе, Даниэль согласился встретиться с Гарреттом в устье реки Мотт, откуда они решили начать поиски других данталли.

Вот только Гарретт Нодден не явился ни в тот день, ни в следующие два.

Тайком Даниэль вернулся в Данмарк, не зная, злиться на Гарретта за предательство или беспокоиться за его жизнь. Казнь Гарретта и своих родителей он увидел издали. Речь палача донеслась до Даниэля, заставив его похолодеть. Сумев уберечь импульсивного юношу от необдуманного поступка, Гарретт до побега решил сам попытаться вызволить его родителей из заключения. Однако ему это не удалось, и он угодил на костер вместе с ними.

С того дня Даниэль остался один. Он старался не вспоминать тот день и следовать заветам отца: учиться любому навыку, грамотно скрываться. Работая палачом в Сельбруне он понял, что достиг в этом совершенства. Однако позже Культу попался отец Мейзнера. Собственная история пронеслась у Даниэля перед глазами, и для Мейзнера он сыграл ту же роль, что когда-то сыграл для него Гарретт. Только Даниэль Милс сумел воплотить идею погибшего данталли и собрать группу.

О том, что у Гарретта Ноддена был сын, Даниэль не вспоминал до этого самого дня.

— Дезмонд, — обратился Даниэль, — прошу тебя, не бойся. Просто… идем с нами. С нами тебе будет безопаснее.

Дезмонд качнул головой и вновь отступил.

— К Мальстену я не пойду, — едва слышно произнес он.

— Ты боишься его, Дезмонд? — спросил Даниэль, чувствуя, что этот перепуганный данталли вот-вот бросится прочь.

Дезмонд поднял на него недоверчивые глаза, лицо его как-то странно скривилось — то ли от страха, то ли от отвращения.

— Вам бы тоже следовало его бояться… — Голос его задрожал.

— Он жив? — вмешалась Цая, заставив Дезмонда вздрогнуть. В следующий миг на его лице показалась нервная и какая-то очень нехорошая улыбка.

— Как посмотреть, — хмыкнул он. — Я даже не знаю, как его теперь называть.

— Так ты с ним знаком? — нетерпеливо спросил Конрад.

— Вам нужен этот богомерзкий выродок? Ищите его в Везере посреди леса, если он еще там. Впрочем, жилище мертвого аггрефьера ему подходит! А меня оставьте в покое!