Наталия Московских - Обитель Солнца [СИ]

— Мальстен, — обратился учитель. В его голосе послышалась строгая оценка, глаза окинули бывшего ученика критически с головы до пят. — Военная Академия пошла тебе на пользу. Хоть плечи стал прямо держать безо всяких напоминаний. — Сезар вдруг поморщился, словно уловил неприятный запах. — Впрочем, от глупостей военная муштра тебя так и не уберегла. Жаль. Я возлагал на нее большие надежды.

Мальстен невольно сделал шаг назад, прочь от учителя. Тот скептически приподнял бровь.

— Так ты молчать ко мне пришел? — спросил он. — Так долго добирался сюда, чтобы не вымолвить ни слова? Что же, интересно, может заставить тебя набраться решительности?

Мальстен сжал кулаки, но тут же заставил себя подавить злость. Он обещал себе, что не станет реагировать на насмешки и понукания учителя. Обещал слишком давно и держал это обещание слишком долго, чтобы отказаться от него сейчас.

— Сезар, за что ты так ненавидишь слабость? — выпалил он на одном дыхании. Собственный голос показался ему непривычно высоким и словно бы детским.

— С чего ты это взял? — хмыкнул Сезар. — Впрочем, любить-то ее не за что. Но и ненавидеть тоже. Слабость — это естественно. Все бывают слабы.

Мальстен задохнулся собственным возмущением.

— Что? — вспылил он. — Ты ведь никогда не прощал, если я… — Он осекся на полуслове, голос попросту отказался повиноваться ему. Мальстен испуганно приложил руку к шее, не понимая, что происходит.

Сезар сдвинул брови. Тонкие губы едва заметно искривились в презрительной гримасе.

— Сколько лет прошло, а ты все о том же, — вздохнул он. — Ты пришел поговорить о расплате? И не просто о слабости, а о том, что я не прощал тебе твою? Все просто: эта слабость могла тебя убить, а моей целью было научить тебя выживать. Я не добился бы этого, если б был с тобой мягкотелым. — Заметив обиду в глазах ученика, Сезар вздохнул. — Поверь, Мальстен, было бы куда больше проку, если б ты перестал придавать этому столько поэтической значимости, а научился бы просто терпеть боль. Ты данталли, ты обязан уметь ее выносить.

Мальстен втянул в грудь побольше воздуха, чтобы возразить, но голос снова не послушался его. С губ не сорвалось ни звука.

— Я… — вновь попытался он, и на одно это слово ушло слишком много сил.

Мальстен покачнулся.

— Не трудись. Я знаю, что ты хочешь сказать. Что выносил боль, которая мне и не снилась? — Сезар усмехнулся и покачал головой. — Это ты о расплате, которая стала твоим кошмаром после воздействия аркала? Кто же вынуждал тебя принимать его помощь? Ты знал, какой будет цена.

Мальстен почувствовал себя так, будто резко уменьшился в росте. Сезар стал казаться ему намного выше, голос его звучал все строже.

Сколько так еще будет продолжаться? Эти насмешки и издевки преследовали его непрестанно, пока он жил в Хоттмаре. Пора положить им конец.

— Сезар, хватит! — выпалил Мальстен, гневно посмотрев на учителя.

Тот сложил руки на груди и взглянул на него, как на капризного ребенка.

— Что именно, ты хочешь, чтобы я прекратил? — спросил он. — Учить тебя? Но я давно тебя не учу, Мальстен. Я передал тебе все свои знания и умения, и ты добился удивительных — небывалых! — успехов. Анкордский кукловод, великий данталли, искусный художник, способный прорываться сквозь красное. Ты достиг того, что мне было недоступно, но все равно приходишь ко мне, чтобы я сделал… что? Пожалел тебя? — Он едва заметно поморщился. — Как в одном данталли может сочетаться такая мощь и такая отвратительная жалость к себе?

Мальстену захотелось броситься бежать как можно дальше отсюда. Он ненавидел себя за то, что вновь опозорился перед учителем, предстал перед ним в таком убогом амплуа.

— Сезар, ты учил меня, когда я был ребенком. — На этот раз слова полились сами, хотя Мальстен не был уверен, что хотел этого. — И уже тогда началась твоя хваленая военная муштра. Я не могу понять, ты был так строг, потому что любил меня, или потому что ненавидел?

Казалось, после этих слов провалиться сквозь землю от стыда захотелось обоим. Мальстен отступил еще на шаг, а Сезар устало потер переносицу, словно услышанная глупость вызвала у него головную боль.

— Любил? Ненавидел? — с усмешкой повторил он. — Да что же тебе так неймется заклеймить меня одной из этих нелепых печатей? Я выполнял свой долг перед твоей матерью, вот, что я делал. И выполнял его до самого конца. Я умер за тебя, если ты еще не забыл!

Мальстен потупился.

— Но, видимо, мои старания для тебя ничего не значат, потому что от меня тебе нужна была только жалость и забота, которой я не мог дать и не должен был давать.

— Это неправда! — с жаром воскликнул Мальстен.

— О, нет, — протянул Сезар с обличительной злорадной улыбкой. — Это чистая правда! Иначе стал бы ты так ненавидеть своего нынешнего ученика за то, что у него эта жалость была.

— Все не так… — бессильно выдохнул Мальстен, прикладывая руку к груди и ощущая, как бешено колотятся оба его сердца.

— Да неужели? — хмыкнул Сезар. — Если б все было не так, задели бы тебя мои слова о Дезмонде? Задевает только правда, Мальстен, и ты знаешь ее. Знаешь и всю жизнь прячешь. Выставляешь напоказ свою выдержку, а сам только и делаешь, что скулишь, как побитый пес от каждого неосторожного слова или укола боли.

— Теперь ты упрекаешь меня за это? За то, что я не стал ломать Дезмонда, как… — Голос снова пропал, будто Сезар обладал властью обрубить его, не желая слышать неугодных упреков.

— Как что? — с насмешкой переспросил он. — Как я — ломал тебя? Что же ты пытаешься мне сказать, Мальстен? Что ты был несчастен? Так меня нанимали не ради того, чтобы ты был счастливым, а для того, чтоб ты выжил. Хочешь сказать, с этой задачей я не справился? — Усмешка не сходила с бледного лица Сезара. На миг оно вдруг превратилось в заплывшую синей кровью предсмертную маску, и Мальстен невольно отшатнулся от жуткого видения. — Боюсь только, что от глупостей тебя это не спасло. Ты всю жизнь пытался кого-то впечатлить и прикрыть свою слабость, и сколько людей из-за этого погибло? И сколько еще должно погибнуть?

Словно из ниоткуда в руке Сезара появилась отрезанная голова со светлыми волосами. Он неспешно развернул ее в руке, показав ученику изувеченное побоями мертвое лицо Аэлин Дэвери.

— Нет! — прошептал Мальстен. От увиденного ему перехватило дыхание, он вновь коснулся своего горла, предчувствуя что вот-вот потеряет почву под ногами.

Отрезанная голова Аэлин исчезла, как жестокий морок — Мальстен не успел отследить, куда она пропала.