Елена Соловьева - Голубка в Вороньем логе [сетевая публикация]

— Красная кровяная соль! — вспомнила я вещество, которое могло бы подойти, — но где ее взять в Вороньем логе?..

Пользуясь тем, что все в замке спят, добралась до комнаты для рукоделья. Но и там не нашла нужного реактива. Либо Катерина не догадалась оставить его мне. Либо, кто-то забрал то, что могло пролить свет на гибель моей сестры.

— Все равно не сдамся!.. — пообещала я, сдерживая рвущиеся слезы. — Не уйду, пока не пойму, от чего погибла сестра. Пока не уверюсь, что Верена в безопасности…

Теперь и у меня началась мигрень. Вторая ночь без сна грозила подорвать здоровье и лишить последних сил. А то и вовсе заставить покинуть Вороний лог, так и не узнав причин, побудивших Катерину полюбить проклятого мужа.

Хотя, в привлекательности Корблу не откажешь. Я все чаще ловила себя на мысли, что меня влечет к нему как к мужчине. Его холодность, суровый внешний вид, кажущаяся неприступность пробуждали во мне интерес исследователя. В то же время я видела, как ласков и нежен он с дочерью. Значит, все же способен искренне любить.

Хуже того, я все глубже убеждалась, что не покину Вороний лог, даже если разгадаю его тайны. У меня никогда не было детей, да я о них и не мечтала. Но чем больше времени проводила с Вереной, тем сильнее привязывалась. Хотела заменить ей мать. Стать для нее чем-то большим, чем помощница. Чем-то большим для Верены и ее отца.

От воспоминаний о Корбле краска приливала к лицу, по телу разливалась сладкая истома. Даже не знаю, как так вышло, но грозный хозяин Вороньего лога перетянул на себя весь мой интерес. Почему он проклят? Отчего его именуют магистром «Корвус Девотус»?..

Остаток ночи провела, перекатываясь с боку на бок и размышляя о будущем. И лишь ближе к рассвету приказала себе поспать хоть немного. Но стоило прикрыть глаза…

— Габи, ты снова проспала рассвет! — грозный окрик Фреджи раздался в моей голове, как раскат грома. — Что же ты делаешь ночами?

«Мечтаю раскусить твоего старшего сына, что же еще, — подумала я, поднимаясь с постели. — А еще, несмотря на запрет сестры, забрать Верену и дать ей нормальное детство. Катерина тоже была голубкой, но жила среди людей».

Разумеется, сказать это вслух я не рискнула. Открыла один глаз: действительно, уже утро.

— Простите, занималась платьями, — пробормотала в свое оправдание. — Вы же сами приказали… помните?

— Это не повод спать, когда хозяйка встала, — насупилась Фреджа. — Немедленно собирайся, не то опоздаем к завтраку.

Видно, я все же сова, а не голубка. Так легко могу бродить полночи, но вставать на рассвете — настоящее испытание. Даже сейчас, когда от проворности зависит многое.

В столовой поджидал сюрприз. Возле кресла хозяина стоял рыцарь, показавшийся подозрительно знакомым. Кажется, именно он привез мне сообщение о смерти Катерины. Ну да, точно, второго такого долговязого типа с отрешенным лицом еще поискать.

— С сегодняшнего дня Мартин поступает в твое распоряжение, — сообщил мне Корбл. Этим утром он выглядел особенно хмурым. — Можешь давать ему самую черную работу. Не будет справляться — отошли на кухню к Мод и Ирме.

Ого, похоже, Мартина наказали. Интересно, за что?..

Любопытство разгорелось с новой силой. Особенно после того, как я заметила разлад между Райнером и Корблом. Обычно братья обсуждали за столом дела госпиталя, реже — обменивались шутками. Сегодня смотрели друг на друга как враги. Райнер, даже этот повеса и весельчак, сегодня был мрачен, точно осеннее небо.

Перед прогулкой попросила Мартина почистить камины в спальне Фреджи и Верены. Более черной и унизительной работы не придумаешь. Особенно для рыцаря.

Разговаривая с Мартином, заметно нервничала. Он ― единственный из обитателей Вороньего лога, кто встречал меня без грима. Конечно, я старалась на славу. Но… всегда остается «но». Наверняка ему не понравится, что его отдали в распоряжение служанки.

— Как скажете, — глухим голосом согласился Мартин, удивляя покорностью. — Теперь мне все равно. Если проклятие невозможно снять, то и жить незачем. Тем более жениться и заводить детей.

Его высказывание натолкнуло на пугающую мысль. Сначала Катерина, теперь Мартин утверждали, будто дети рыцарей Вороньего лога прокляты. Выходит, Верена не получила от матери дар обращаться голубкой. А взяла что-то иное — от своего отца.

— О чем ты толкуешь? — спросила Мартина, внутренне холодея. — Что за проклятие? Это как-то связано с обрядами, которые вы проводите в капелле? И воронами в госпитале?

— Лучше не знать, если нет особой нужды, — уклончиво отозвался Мартин. — Покажешь, где хранятся ершики?

Час от часу не легче. Что же они все такие скрытные?

Оставив Мартина отбывать наказание, мы с Вереной и Фреджей вышли на прогулку. Погода испортилась, над логом повисли грозовые тучи. Мы не шли по двору замка, а почти бежали, подгоняемые порывами ветра. Теплые плащи и капюшоны едва спасали от промозглого холода.

— Нам стоит вернуться, — сообщила я, едва выйдя во двор.

— Ну, уж нет, — возразила Фреджа. — Тогда у меня вновь разболится голова. Ты сама говорила о пользе свежего воздуха. Так что будем гулять, пока не начнется дождь.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Да и Верена была рада возможности ненадолго покинуть стены замка.

Племянница взяла с собой сделанную мной куколку и что-то шептала ей по дороге. Она будто и не замечала изменений погоды. Все так же смеялась и кружилась, как беззаботная стрекоза.

— Деточка, может, ты и мне что-то скажешь? — не выдержала Фреджа. — Я так давно не слышала твоего голоса…

Верена резко остановилась. Посмотрела на бабушку расширенными от удивления глазами. Сдается, она и не поняла, что вновь стала разговаривать.

— Не торопите ее, пожалуйста, — вступилась я за девочку. — Она все расскажет, когда будет готова. Правда, Верена?

Племяшка улыбнулась, коснулась моей ладони и снова поскакала вперед.

Фредже сильно не понравился мой поступок. Впервые меня отчитали и указали на место.

— Не смей приказывать, как мне обращаться с внучкой! — дрожа от ярости, заявила хозяйка. — Ты здесь всего лишь приживалка, наемная работница. Захочу, и избавлюсь от тебя сегодня же вечером.

Я пожала плечами и изобразила равнодушие. Одно знала наверняка: стоит один раз поддаться, и Фреджа больше никогда не станет общаться на равных. Из помощницы я превращусь в обыкновенную служанку.

— Ваше право, — произнесла без подобострастия, на которое явно рассчитывала Фреджа. — Только, выгнав меня, вы не разговорите Верену. Она чем-то испугана, если давить — станет только хуже. Приказами тут не поможешь…

Фреджа скрипнула зубами. Что-то сказала, но ее слова заглушил раскат грома.