Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть третья [СИ]

Два дюжих парня появились ближе к вечеру. Они подождали на опушке, пока очередной прихожанин не скроется в лесу и подошли ко мне.

— Здравствуйте, добрые люди, — приветствовал я незнакомцев.

Обычно бедняки немного робели, в первый раз обращаясь к священнику, но эти двое вели себя вызывающе. Самый здоровый подошел ко мне вплотную, а второй сделал несколько шагов в сторону и встал так, чтобы оказаться сбоку и в случае чего помочь приятелю.

— Нас Колун прислал, — сказал предводитель.

Это имя мне ничего не говорило, поэтому я просто стоял и, молча, ждал продолжения.

— Он считает, что тебе пора поделиться.

— Чем?

Здоровяк хохотнул и подмигнул приятелю.

— Тебе люди деньги несут. Ты с них податей не платишь, значит должен нам отдать половину. Так будет по-честному.

— На королевского мытаря ты вроде не похож, — спросил я, — так за что мне тебе платить?

От моих слов разбойник развеселился пуще прежнего.

— Я ночной мытарь, — сказал он, вдоволь насмеявшись, — таким, как я за защиту деньги платят. Поделишься со мной, и никто тебя не обидит.

— А кто же меня, божьего человека, обидеть может? — искренне удивился я.

— Я и обижу, если денег не дашь, — разъяснил здоровяк и неожиданно толкнул меня в грудь. Он ударил не сильно, но от толчка я невольно отступил назад.

— Хватит болтать, — неожиданно посерьезнел разбойник, — деньги давай, а то хуже будет.

Чтобы я до конца осознал свое незавидное положение, он скорчил угрожающую гримасу.

На беду, незваных гостей спокойная жизнь вдали от опасностей большого мира еще не успела до конца смягчить мой мятежный дух, и я был готов дать отпор любому, кто попытается напасть на меня. Даже привыкнув к нескончаемому потоку прихожан, каждого нового посетителя я внимательно рассматривал, опасаясь узнать в нем шпиона или наемного убийцу. Я боялся не столько за себя, сколько за принца. В королевстве было достаточно мерзавцев, которые, не задумываясь, лишили бы наследника жизни. Говорили будто бы король Марон, который хитростью захватил власть, узнал о том, что мальчишке удалось выжить во время переворота, и отправил на его поиски множество наемников.

— Хорошо, — сказал я и полез за пазуху.

— Вот так-то лучше, — ухмыльнулся громила и вытянул вперед раскрытую ладонь.

— Давай скорее, — поторопил меня второй грабитель.

Широкие складки присланного покойным владыкой монашеского одеяния скрывали от посторонних глаз короткий меч. В отличие от настоящих воинов, которые носили свое оружие у пояса, я пользовался особой перевязью, укрепленной на плечах. Благодаря хитроумному приспособлению рукоять моего меча располагалась подмышкой левой руки, а ножны спускались вдоль тела. Когда-то давно я видел похожую перевязь у своего наставника Химона и со временем сделал себе такую же.

— Держи, — сказал я, выхватывая меч из ножен.

Разбойник опешил от неожиданности и даже не попытался уклониться от удара или отступить от сверкнувшего в воздухе клинка. Отрубленная кисть упала в траву, а громила завизжал от ужаса и боли. Не давая бандитам опомнится, я быстро отступил назад, выставив перед собой меч.

— Пошли прочь, — сказал я, — сунетесь, убью.

Не знаю, насколько опасны были люди, которых ко мне прислали, но соображали они быстро. Второй бандит подхватил своего раненного товарища и, чертыхаясь, потащил его в лес.

— Руку ему ремнем перетяни, а то кровью истечет, — крикнул я вслед.

— Конец тебе, монах, — услышал я из кустов, — теперь Колун из тебя чучело сделает.

Я вытер меч о траву и убрал клинок в ножны. Конечно, схватившись с разбойниками, я сильно рисковал, но идти у них на поводу было еще хуже. Не думаю, что они ограничились бы половиной, собранной прихожанами суммы. Дай дикому псу кусок мяса, и он придет за всей тушей.

— Кто это был, Тибон? — спросил принц.

За несколько лет, проведенных со мной в лесу, мальчишка заметно вытянулся и повзрослел. Он слышал наш разговор и все видел, но не убежал, а затаился у входа в храм, сжимая в руке длинный кинжал.

— Обычные бандиты, — сказал я, — ограбить нас хотели.

— Почему ты их не убил, — спросил принц, — теперь они вернутся.

— Они не сами по себе. Их прислали, чтобы узнать кто мы такие. Думаю, теперь нас оставят в покое.

— Почему? С чего ты взял, что они испугаются какого-то монаха?

Страха в словах принца я не заметил. Все-таки кровь давала о себе знать — его отец был великим воином, пока не сошел с ума. Наверно со временем из него вырастит настоящий дворянин.

— Простые монахи мечи не носят. Если предводитель разбойников умный человек он все поймет и не захочет связываться.

Принц Бибон упрямо мотнул головой. Судя по всему, он остался при своем мнении, но решил до поры со мной не спорить. С юным воином мы ссорились довольно часто. Королевский сын был упрям и своенравен, но прожив со мной несколько лет, научился смирять свою гордыню. В одном он был совершенно прав — в ближайшее время нам следовало быть очень внимательными.

— Сегодня спать ляжем снаружи и будем караулить по очереди, — сказал я, гладя, как вечернее солнце медленно скрывается за деревьями, — если они придут, мы будем готовы к любым неожиданностям.

Несмотря на юный возраст Бибон не был неженкой. Жизнь в суровых условиях закалила его, а ежедневные занятия с оружием придали уверенности и сил. Думаю, что, если бы разбойники все-таки решили напасть на нас он бы не стал отсиживаться в стороне и помог мне в бою. Говоря о том, что ночью мальчишка будет охранять наш лагерь наравне со мной, я не лукавил. С первой нашей встречи я стал относиться к нему, как к взрослому и с тех пор ни разу не пожалел о своем решении. Принц рос, словно щенок дикого пса — сильным, ловким и опасным. Он знал лес, умел охотиться и ставить ловушки, и до поры забыл о своем высоком происхождении. Первое время лишенный привычного комфорта Бибон изводил меня бесконечными капризами и придирками, но со временем он сумел привыкнуть к новой жизни, и даже, казалось, научился получать от нее удовольствие.

Разбойников мы прождали напрасно. Ни на следующий день, ни даже через неделю они не появились. Признаться, я начал думать о том, что двое громил пришли к нам по собственному почину, но однажды к святилищу вышел одинокий путник. Он сильно хромал, и видно было, что дорога через лес далась ему с трудом.