Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Он точно не может ошибиться? — с сомнением поинтересовался Рун.

— Не должен, — ответствовала Лала коротко.

Прошло ещё немного времени, и гномик неожиданно остановился. Вид у него был ошеломлённый.

— А? Что? Где? — забормотал он. — Как же так?!

Он резко помчался в другую сторону. И тут же снова встал как вкопанный. И снова рванулся в другую сторону, и снова встал. Вдруг заметался, схватившись за голову, крича что-то невнятное. Лала с Руном наблюдали за ним в полном недоумении.

— Ага, нашёл! — обрадовано воскликнул он с алчностью. И побежал назад, к реке. Лала и Рун поспешили за ним.

— Обратно нас повёл, — заметил Рун разочарованно.

— Рун, я не понимаю, что происходит, — пожаловалась Лала. Личико у неё было удручённое.

— Может клад всё же у реки, — приободрил её он.

— Хорошо бы, — опечалено отозвалась Лала.

Гномик не останавливался, пока не вернулся ровно на то место, откуда они отправились, на тропинку у прибрежного обрыва. И тут опять застыл на месте, вращая головой ошарашено.

— А? Что? Куда? Как же это? — забормотал он.

Его тоненький голосок был полон глубокого растерянного непонимания. Он заметался, как безумный, в разные стороны, кружа на одном пяточке земли. Но внезапно остановился, полностью успокоившись. Вид у него был, как у человека, лишившегося надежды. Потерянный и печальный.

— Что случилось, малыш? — с ласковым тревожным участи ем обратилась к нему Лала.

— Я всё понял, — проговорил гномик сокрушённо. — Мельник ваш. Не упокоился он. Дух его. Охраняет свои денежки. Не хочет, чтобы их нашли. Он хитрый. Может я и отыскал бы их, будь у меня денёк-другой. А может и нет.

— Он не упокоился?! — поразилась Лала с испугом.

— Ага.

— Это точно?!

— Точнее некуда.

Гномик рухнул на землю и заплакал горько-пригорько.

— Я так их хотел, так жаждал! — запричитал он жалостливо сквозь слёзы. — Почему я такой несчастный? Разве это столь большая мечта? Найти немного денег. Теперь так и умру. Зря прожил на свете свой час.

Лала совсем расстроилась. Она опустилась рядом с гномиком на колени, склонилась над ним. Из глаз её выступили слёзы.

— Не печалься, мой хороший, — по-доброму попросила она очень мягко. — Они тебе совсем не нужны. Эти денежки. Вот нашёл бы ты их, и что?

— Мечта бы сбылась, — отозвался гномик горестно. — Ушёл бы в мир иной счастливым.

— Это не мечта, это страсть, — виноватым голоском сказала Лала. — Страсть застилает глаза, ослепляет. Не даёт тебе по-настоящему ни жить, ни мечтать, ни чувствовать. Подумай, зачем тебе денежки, которые ты даже не смог бы ни на что потратить?

— Любовался бы на них, — поведал гномик простодушно. — Прикасался бы.

— Но они же просто монетки, бессмысленные кусочки металла. Даже не красивые. Разве вокруг мало того, на что можно полюбоваться?

— Много всего, — грустно признал гномик, перестав плакать.

— Вот видишь, мой славный.

— А ведь верно, — с удивлением произнёс гномик. — Ничего вокруг не замечал кроме желания найти. Теперь, когда знаю, что не найти, словно освободился. Прозрел. Так легче. И безмятежнее. Внутри.

— Прости меня, это я создала тебя таким, — повинилась Лала.

— Да ничего, — ответствовал гномик. — Был бы я другим, это был бы уже не я, а кто-то ещё.

Он совершенно успокоился. Сел у края обрыва, стал смотреть на реку, да на просторы за ней. Рун понял, что кажется поиски окончены. Он тоже уселся подле Лалы наземь, чувствуя некоторую растерянность и свою долю ответственности за переживания маленького существа.

— И что теперь? — тихо спросил он.

Лала утёрла слёзки ладошками.

— Не знаю, Рун. Видимо я помочь не смогу. Раз тут неупокоенный дух. Даже искать эти денежки грешно. Ежели он против. Они же ему принадлежат. Можно попробовать было бы уговорить его. Духа этого. Или узнать, почему он не хочет денежки вернуть семье своей. Но я боюсь привидений. К тому же это надо идти ночью на кладбище, на могилку к нему. К дедушке-мельнику. Я ни в жизнь не пойду туда ночью. Я там умру со страху. Феи не ходят ночами по кладбищам.

— А я могу сходить с ним поговорить как-то? Я бы один сходил, — предложил Рун. — Если это без магии можно сделать, поговорить просто, я бы сходил.

— А ты не побоишься? — неуверенно посмотрела на него Лала. — Призраки это страшно.

— Стерплю как-нибудь, — пожал плечами Рун. — Или он может мне причинить какой-то вред?

— Ах, Рун, я не знаю, феи не очень связаны с потусторонним миром. Он уже обижал кого-нибудь у вас? Или пугал?

— Нет. У нас даже никто не в курсе, что он… духом стал. Мельник. Уж больше года как помер.

— Тогда он видимо не злой, — вздохнула Лала. — А раз так, вряд ли он станет вредить. Но всё же это жутко.

— А что делать-то надо? На кладбище, когда придёшь?

— Самое простое, Рун, просто попросить. На его могилке. Сказать, так мол и так, ваша семья клад хочет ваш отыскать, не мешайте нам пожалуйста найти его. Объяснить, что для них ищем, не для себя.

— И всё? — подивился Рун.

— Да. Но мало надежды, что поможет. Лучше всего его призвать. Чтоб он прям появился пред тобой. И спросить, где он клад зарыл. Тогда и искать не придётся.

— А как его призвать?

— Магией, Рун.

— Выходит, это я не смогу.

— Быть может я в силах временно наделить тебя магическим даром.

— Ну, значит, решено, ночью схожу на кладбище. Получится, призову дух мельника да порасспрошу. Не получится, просто выскажу над его могилой просьбу, чтоб не мешал нам.

— Рун, тебе не надо доказывать мне свою смелость, — попросила Лала мягко. — Я итак знаю, что ты смелый. Ты в лесу один гулял, зверей не боясь. Не ходи, милый, не надо. Мало шансов, что поможет.

— Лала, дело не в смелости, — поведал Рун чистосердечно. — Ты столько магии истратила, мы искали долго. Всё зазря что ли? Теперь уж странно будет отступить. Проверим последний путь к кладу. А там уж и отступим, коли не выйдет.

— Ну ладно, — сдалась Лала.

Гномик повернулся к ним:

— Найдите пожалуйста эти деньги. Если вы их найдёте, значит я жил не зря. Помог вам. Про дух, вот, рассказал.

Физиономия у него была умиротворённой, и кажется даже счастливой, но всё же с грустинкой в глазках. Лала одарила его тёплым взглядом.

— Мы постараемся. Очень, — по-доброму заверила она.

— Ты же моя мама, да? — спросил вдруг её гномик с какими-то особенно душевными чувствами.

— Я твой создатель, — ответила Лала ласково. — Наверное это почти одно и то же. Пожалуй что да, мама.

— А это мой папаша что ли? — кивнул гномик на Руна с сомнением.

— Он мне помогал. Мы вместе тебя создавали. Без него я бы не смогла вдохнуть в тебя жизнь, — подтвердила Лала. — Твой папа, да. Он хороший. И добрый. И смелый. У тебя замечательный папа.

— Понятно, — проговорил гномик успокоено. — А как меня звать?