Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Конечно знаем, дорогая леди, — довольно произнёс барон. — И думаю, что все в наших краях уж знают тоже. Разве может быть иначе? Поймите, вы теперь у нас в округе главный предмет для обсуждений. У всех на языке лишь вы. Любое ваше действие иль слово мгновенно слухом разлетается повсюду. Всем любопытно знать о вашей жизни. Включая, не прогневайтесь, и нас. Я полагаю, каждому из местных уж ведомо о чём вы говорили с семьёю кузнеца у них в гостях. И так же в храме. И что клад искали. Посредством магии.

— Мне очень лестно, что я столь интересую всех, — с доброй улыбкой промолвила Лала чистосердечно.

— Чтож, приступим к трапезе, — барон сотворил над столом знак благодарения. — Спасибо, небеса, за эту пищу, что вы послали нам. И ещё боле спасибо за великую отраду делить её с чудесной гостьей нашей.

Слуги немедля засуетились, подавая господам. Один подошёл было и к Лале, но барон сделал ему знак рукой, тот понял и отступил.

— Позвольте мне за вами поухаживать, леди Лаланна, — предложил барон учтиво.

— Благодарю, мой добрый друг, — одарила его очаровательным взглядом Лала.

На первое был суп. На столе стояла прикрытая крышкой расписная фарфоровая супница, из неё и наливали в тарелки. Пред всеми тарелки были нормального размера, а Лале барон совсем немного плеснул из поварёшки в малюсенькое блюдечко.

— Ой, вы даже знаете, сколько я кушаю! — радостно подивилась Лала.

— Конечно! — отозвался барон не без доли мальчишеской горделивости на физиономии. — Я специально посылал человека к деревенскому кузнецу, дабы точно выяснить, какие порции для вас удобны.

— Милорд, вы очень милый и заботливый. Мне совестно, что вы так беспокоились из-за меня, — чуть смущённо посмотрела на него Лала.

— О, что вы, что вы. Это честь для нас. Вас принимать. Честь не бывает беспокойством, — любезно заверил её барон.

Все стали есть, Лала с первой же ложечки не удержалась от восторженного восклицания:

— Ой, как вкусно! И необычно! Что это?

— Какой-то суп, — сообщил барон. — Нам тоже незнакомый. У нас же всё как правило из мяса. Впервые пробуем суп без него. Но вкус хорош. Насыщенный, глубокий, яркий. Благодаря вам, дорогая гостья, и для себя откроем что-то новое. Мой повар человек иной эпохи. Ещё папаше моему служил. Уж еле ходит, глуховат. И всё равно способен на подобные шедевры.

— Передайте ему пожалуйста моё глубокое почтение, — попросила Лала.

— Я передам, — пообещал барон. — Пусть он и холоп. Но заслужил, ей богу, нашу милость. Вознагражу его.

— Это суп из овощей с обжаркой на ореховом масле, с пряностями и лесными травами, папа. Я узнавала на кухне, — произнесла Фаанселина негромко.

— Ну вот, хорошая хозяйка уж подросла, всё знает, — похвалил её отец.

— Хорошая, — присоединилась к похвале Лала.

Личико Фаанселины покрылось лёгким румянцем.

— Наверно скоро замуж? — поинтересовалась Лала.

— Сосватаны уж обе, — кивнул барон. — Немного засиделась в невестах Эминетэра. Зато достойного сыскали жениха. Наследник титула и замка. Станет лордом. Когда-нибудь. А она соответственно миледи. Отличная партия. Чего ещё может желать отец для дочери?

— Допустим, графа. Или принца крови, — невинно проронила Эминетэра.

— Боюсь, сие невыполнимо, — усмехнулся барон. Он посмотрел на Лалу задумчиво. — Леди Лаланна, мы слышали, у вас свадьба через пол года назначена. Верно ли это?

Все кроме младших сыновей барона перестали есть, воззрившись на Лалу в ожидании ответа.

— Да. Где-то так. Не раньше, — подтвердила она.

— Довольно долго, — заметил барон. — Для тех, кто обручён. В наших землях обычно лишь если имеются какие-то особые обстоятельства, срок может быть столь велик. Например, невесту издалече сосватали, и надобно дождаться, пока сберётся, доедет, довезёт приданое.

— У нас традиции такие, — простодушно поведала Лала. — Конечно же по-разному бывает. Но коли нет причины торопиться. Тогда и не торопятся со свадьбой. Невестой быть приятно. И почётно. К тому же что труднее получить, то боле ценят, это всем известно. Когда мужчина женщину возьмёт чрезмерно быстро в жёны, у него поверхностнее чувства будут к ней, не столь красивы, менее глубоки. Да и само приготовленье к свадьбе у нас довольно хлопотное дело. Необходимо выбрать день удачный, созвать гостей, украсить дом и храм. Придумать чары дивные на праздник. Сшить платье, подобрать меню. На всё необходимо время.

— Ах, как мне жаль вас, леди Лаланна, — вздохнула вдруг Эминетэра.

— Почему же это, милая баронесса? — удивилась Лала.

— Вам приказали полюбить. Это гадко. Это насилие над чувствами. Да ещё и замуж. За…

Барон строго посмотрел на Эминетэру. Она не осмелилась закончить фразу, лишь снова вздохнула.

— Ах, вот вы о чём! — приязненно отозвалась Лала. — Вы зря переживаете, друг мой. Я счастлива. Жених мой очень славный. Здесь нет насилия ни капельки. Феи, если не в договоре, исполняют желания на своё усмотрение. Да и в договоре такое желание ни одна бы не стала исполнять. Когда б сама не захотела. Знать мне хотелось замуж. И любви. Вот вас родитель выдаст за кого-то. И вы ведь подчинитесь. Неизбежно. А я как будто выбрала сама. Себе свою вторую половинку. К любви к несчастью очень сложен путь. Она не гарантируется деве. В замужестве. Не всякой стать счастливой. А я вот счастлива. Безумно, бесконечно. У вас сейчас, а думаю о нём. Скучаю. Хочется к нему. Он милый. Правда.

Едва заговорив о Руне Лала расцвела столь тёплой улыбкой, что словно озарила всё вокруг. Семья барона в растерянности молчала, наблюдая это сияние.

— Действительно, любовь ваша безмерна. Сие заметно, — вымолвил барон наконец. — Нам, смертным людям, не дано постичь. Причины, по которым фея, приворожив свою любовь к плебею, тому столь рада. Впрочем нам и ни к чему, быть может, их постичь стараться, пока они устраивают вас. Это лишь ваше дело, но не наше. Вы только знайте, дорогая леди. Если когда-нибудь случится так, что вам потребуется наша помощь, любого рода, в чём угодно. Лишь прикажите и мы всё исполним. Мой замок вам всегда открыт. В нём вы найдёте неизменно защиту, пищу, кров и дружескую руку поддержки.

— Спасибо, добрый лорд Энвордриано! И вам друзья, — с чувством сердечно выразила признательность Лала.

Эминетэра смотрела на неё неуверенно.

— Мне говорили, ваш жених… жестокий. И… — начала было она.

— Уймись, Эминетэра, — строго прикрикнул на неё барон.

Девушка покорно опустила глаза, замолчав.

— Милорд, не гневайтесь на дочь. Она переживает за меня, — вежливо попросила Лала. — Я могу об этом говорить. Меня не затруднит ответить. И не расстроит. Милая Эминетэра, в моём мире я слышала, что люди жестоки бывают. Что вы иные, чем мы. Но если бы ваши соплеменники были все как Рун. Я думаю, вы бы могли спокойно жить средь фей, и феи бы не только не боялись, но были б рады. Он очень добрый. Нету зла совсем. Меня он не обидит точно.