Владимир Перемолотов - Попаданец - внук попаданца

Мы двигались вдоль главной улицы. Заборы, крыши домов, деревья… Ничего интересного я тут для себя не усмотрел, а вот дед крутил головой, хотя уж ему-то деревенская жизнь наверняка не в диковинку. Что он тут интересного найти хочет?

Деревня деревней. Небольшие домики и большие огороды. Одного взгляда хватило, чтоб понять, что тут больше в земле копаются, чем о возвышенном размышляют.

– Деревни что ли не видел? – поинтересовался я. – Дома как дома…

– Меня не дома, а люди интересуют. Что они там собрались?

Дед первым сообразил, что означает шум, что мы слышали – люди тревожно переговаривались. Мы свернули немного в сторону и уткнулись в людские спины.

Люди стояли с белыми, потными лицами и негромко подвывали. Именно этот вой мы и услышали. Люди выли от ужаса…

А за толпой, на крылечке приличного по этим меркам дома, куда лучше тех, что мы только что видели, стоял узнаваемо-ярко одетый индивидуум и еще кто-то в одежде спокойных немарких тонов.

– Местный маг и староста, – негромко пробормотал купец, из-за моей спины. Очень ему не хотелось тут стоять, но уходить Калораш не решался.

Дед обернулся и нахмурившись глянул на купца. Под его взглядом Калораш пошел на разведку. К одному подошел, к другому, обменялся там несколькими словами и вернулся обратно.

– Они наказания ждут.

– А поточнее? – Нехорошим голосом спросил дед.

– Деревня не сама по себе тут стоит. Тут деревенский маг главный.

– Тут-то он зачем?

Он посмотрел на нас как на идиотов, не знающих простейших вещей.

– От зверей защита, с урожаем поможет… Без него захиреет деревня…

– И что?

– Чем-то прогневали они своего благодетеля вот он их и наказать хочет.

Дед не постеснялся подойти поближе, чтоб разглядеть хозяев этого затерянного в лесах мира.

– Ага, понятно. Угнетающая верхушка…

Тон, которым дед это сказал мне сильно не понравился. Он словно бы готовился к чему-то. Через пару секунд я понял к чему именно.

Есть такое выражение «активная жизненная позиция». Это если вежливо говорить. А в переводе на обычный язык это означает, что у человека словно бы гвоздь в мягком месте и не дает ему этот самый гвоздь спокойно сидеть. Все вертится человек, до всего ему есть дело… Вот дед мой как раз из таких оказался. Казалось бы, ну подумаешь – сходка какая-то у людей. Нас-то, проезжающих, это никак не касается. Мы переночуем и только они нас и видели, но это я так думал и, наверное все остальные, а вот дед…

У деда имелось свое понимание справедливости и его, дедовом, месте и роли в жизни этой деревни.

Он дернулся вперед, но я ухватил его за рукав, догадываясь куда могут нас завести его революционные замашки. У него в голове не уложилось, что обстоятельства изменились, что тут не 1921 год, что это вообще Средневековье чужого мира и он готов начать действовать по старым, земным, лекалам.

– Не надо, а? Ну чего они тебе?

– Не люблю таких, – ответил дед, не отводя взгляда от крыльца. – Поповщину всякую и кулаков-мироедов.

– С чего ты взял, что они плохие? Может быть они приличные люди?

– Так что ж я по-твоему дерьмо от снежинки не отличу?

Прищур его становился все злее и зле. Купец, стоя за нашими спинами, в разговор благоразумно не вмешивался.

– Чем такое у вас тут обычно заканчивается? – спросил я обернувшись к купцу. Дедов рукав я, разумеется, не отпустил. Калораш пожал плечами.

– Может быть убьет кого-нибудь или парочку домов сожжет…

Дед все больше и больше хмурился и Калораш поспешил объяснить:

– Но иначе-то нельзя – место должны свое знать! Или у вас по-другому?

– По-другому, по-другому, – заводясь процедил сквозь зубы дед. – Сейчас увидишь, как это у нас…

Он снова дернулся и снова мне удалось его удержать.

– Не спеши, – остановил я деда. – Поспешишь – людей насмешишь. Давай хоть сперва разберемся. Может быть их тут за дело прессуют?

Я наклонился к селянину, стоявшему поближе.

– Скажи-ка любезный… Что тут у вас твориться?

– Горе, горе… – забормотал туземец. – Где-то в деревне прячется Воркун и если мы его не отдадим, то маг обещать сжечь всю деревню.

– Воркун – это зверь?

– Воркун – это разбойник!

Совершенно довольный, я повернулся к деду.

– Вот видишь – они бандита прячут, а ты говоришь…

– Это он для них разбойник, а для меня – борец за социальную справедливость!

Зря я, конечно начал расспрашивать. Скулы у деда пошли желваками, затвердели. Решение он для себя принял. Теперь-то он точно в это дело влезет, подумал я, и не ошибся. Не спеша, в вразвалочку, помахивая мечом, дед Саша двинул к крыльцу. Местный колдун оказался явно не дурак и что-то такое нехорошее почувствовал. Он, вытянул в дедову сторону посох, но сорвавшийся с его навершья огненный шарик потух в паре шагов от деда. Шаг, шаг, шаг… Огненным шарикам хватало все меньше времени для того чтоб долететь до дедушки. На пятом шарике силы шептать заклинания у мага закончились, так как без головы их произносить было невозможно.

Голова отлетела в одну сторону, а тело опрокинулось назад. Народ ахнул. Такое тут наверняка раньше не случалось. Он еще не понял, что только что на его глазах свершилась революция. Был маг, хозяин и гроза, все тут пожечь обещал, и вот один человек одним движением отточенной железки… Безголовое тело упало под ноги старосте, а голова скатилась со ступенек к ногам комиссара Второго Железного Пролетарского полка.

Кто-то в толпе высоко взвыл, но взгляд деда остановил, заморозил страх толпы еще большим ужасом.

– Расходитесь, – сказал дед. – А ты останься…

Мог бы и не говорить. Староста и не думал куда-то сбегать. Мужичок стоял ни жив-ни мертв, а за спиной деда многозначительно скалился Калораш. Я уже догадывался о мыслях, что бродят в купеческой голове. Наверняка ведь туземный коммерсант прикидывал, какая экономия будет, если возить нас с собой – магам на дорогах не плати, ночуй везде бесплатно… А если нас еще в аренду верным людям сдавать, чтоб дороги чистить, то вообще… Ах какие перспективы! Только хрен ему. У нас своих дел хватает… До столицы бы добраться. Надо, кстати, выяснить как она у них называется.

На дедов приказ жители никак не отреагировали. Люди стояли не смея тронуться с места. На их глазах власть поменялась и кто знает, что у новой власти на уме?

– Ну и что дальше? – спросил я глядя на раскрытые рты и выпученные глаза. – Что они дальше-то делать будут?

Деду раздраженно топнул.

– Свободно трудиться. Эксплуататоров – к ногтю! Поповщину эту мы прекратили, так пусть сами на себя поработают. Свободный труд!

– Может быть колхоз организуют?

Дед почувствовал иронию и неожиданно зло посмотрел на меня.

– Ты, внучек, в деревне, видно не жил и по весне, когда и щи из крапивы за счастье… Богатеям в ножки не кланялся…