Владимир Перемолотов - Попаданец - внук попаданца

Его душила реальная ненависть. Я как-то по аналогии вспомнил иных хозяев жизни- на «Мерсах» и «Майбахах» и понял, что испытывает дед. Я мог его понять, но что толку-то в моем понимании? И потому только с горечью сказал:

– Нет тут у них сознательных. У них тут самый уважаемый это самый богатый. Все они не равенства хотят, а богатства. Так что если ты не вмешаешься, то они завтра очередного богатея в начальники потянут.

Дед хотел возразить, но я перебил его.

– Потянут, потянут. Не сомневайся. Они сейчас обязательно кого-нибудь себе на шею посадят, чтоб он за них думал и вопросы решал. Ну тот и порешает, так, как ему нужно… Чтоб тебе их по-твоему счастливыми сделать, всех поубивать придется. Одного за другим, «как не оправдавших доверия Партии».

Дед молчал. Он вроде бы сообразил, что у меня исторический опыт подлиннее будет.

– Они сейчас соберутся и того, кого больше уважают, над собой старостой поставят. А уважают тут тех, кто побогаче. Тут ведь каждый не о народном счастье мечтает, а том, чтоб самому разбогатеть.

– И что? Пусть все идет как идет?

Теперь я не знал, что ему ответить. Хотя…

– Тут эксперт нужен знакомый со здешней обстановкой.

– Ты о чем?

– Надо с этим самым Воркуном переговорить надо. Может быть он что-то дельное посоветует…

Дед повернулся к не посмевшему уйти старосте.

– Пока останешься за старшего. А разбойника этого найдите. Говорить с ним хочу…

…Деревня замерла в ужасе. По крайней мере я так понимал то состояние, в котором мы оставили жителей на ночь. Что ни говори, а маленькая революция произошла. Не в головах, к сожалению, а во власти. Она переменилась.

Теперь можно было подумать и о ночлеге не опасаясь ножа в спину.

Магов дом оказался конечно же самым лучшим в деревне и я понял, что в эту ночь мы будем ночевать со всеми средневековыми удобствами. Хоромина стояла на площади, а остальные дома словно из-за страха или большого уважения стояли поодаль. Не испытывая смущения – а чего смущаться, если хозяина уже и в живых-то нет? – дедушка двинул прямо к дверям. Но не успел он сделать и пары шагов, как Калораш ухватил его за рукав.

– Стой! Туда нельзя!

– Это почему же?

Дед тряхнул рукой, освобождаясь.

– Там может жить только сам маг. Там ловушки, которые убьют любого чужого!

Страх из него лез самый искренний, самый неподдельный. Купца аж потряхивало. Он боялся и дома, и деда, а больше всего, пожалуй, боялся потерять нас.

Дед пожал плечами и остановился.

– Нет таких крепостей, которые не могли бы взять трудящиеся, большевики! – сказал я в дедову спину. Предок резко обернулся.

– Кто это сказал?

– Товарищ Сталин сказал…

Я, правда не знал уже сказал-ли это Иосиф Виссарионович в то время, когда там жил дед, или еще только собирается сказать и поправился.

– Или скоро обязательно скажет…

– Верно! Нет таких крепостей!

Да и не походило это на крепость. Крепость строят от страха перед окружающим миром, а этому-то что бояться? Главному крокодилу в этом болоте…

Калораш закряхтел от разрывавших его противоречий, но остановить нас не посмел. Отчего стонал наш попутчик понятно – от жадности. Купец уже встроил и меня и деда в свою систему безопасности и наверняка готов был хорошо платить за наши способности не ощущать магию и резать магов. Причем, я думаю, нам и резать-то их не придется – все Калораш сделает сам и с большим удовольствием – вот насколько его задрали поборы на дорогах.

А тут, при таком экономически интересном для него раскладе, мы рискуем сами собой. Совершенно напрасно! Не рационально и убыточно!

Но мы решили, а значит так и будет.

Дверь открылась совсем без скрипа, но дом словно вздохнул, напрягся. Калораш в десятке шагов за нашими спинами негромко охнул. Кроме него желающих посмотреть, что с нами будет не нашлось, хотя наверняка любопытные смотрели за происходящим из окошек.

Я сделал шаг вперед и вдруг зажегся свет. Несколько неярких, приятных для глаз светильников вспыхнули на противоположной стене. И в одно мгновение со вспышкой я почувствовал какую-то дрожь. Дед посмотрел на меня.

– Чувствуешь?

– Ощущаю…

Из углов к нам рванулось что-то вроде огненных птиц, но даже не долетев, погасли. Я, хоть и знал, что именно так и будет, вздохнул с облегчением. Света было мало, но все-таки удалось оглядеться. Домик себе маг отстроил уютный. Подсознательно я рассчитывал увидеть жилище колуна, как его подают киношники – что-то мрачное: чучела, черепа, метелки трав… А тут все оказалось по-человечески. Даже, я бы сказал, с претензией на комфорт. Несколько кресел, камин, в котором догорали дрова, положенные прошлым хозяином. Дед, осваиваясь подошел к камину и подбросил туда полено. Искры взвились и вдруг, собравшись в огненный клубок, ударили его в грудь…

Попытались ударить.

В дверях ахнуло на разные голоса.

Не долетев десятка сантиметров, огоньки потухли и мертвыми светлячками опали на угли.

Оглянувшись на смотревшего на нас Калораша дед подмигнул ему и крикнул:

– Ты поторопи местных, чтоб разбойником не задерживались. Убивать его не буду. Говорить с ним хочу.

– О чем тебе с ним говорить? – спросил я, разглядывая стол. Явно обеденный. На шитой скатерти стояли блюда и тарелки с чем-то явно съедобным. Выглядело это все настолько привлекательно, что я потянулся к блюду с какой-то птицей, но отдернул руку. Кто его, этого местного живодера знает? Если уж он собрался деревню сжечь, то что ему стоит прохожего отравить? Подошедший дед понял мои колебания.

– Вряд ли он тут что-то отравил. Не такой же он дурак?

Он отломил птичью ногу и попробовал на вкус. Промычал одобрительно, пихнул меня локтем, мол, нечего стесняться на вражеской территории.

– А поговорить о настроениях хочу. О чем тут социально активный элемент думает, чего хочет…

Тон ответа сказал мне больше слов. Стало ясно, что хочет дед пощупать здешнее общество на предмет революционной ситуации.

Мы сели к столу и воздали должное умениям здешних жителей. Колдовством тут и не пахло – если б там имелась хоть капля колдовства, то оно исчезло бы едва мы взяли мясо или пирог в руку. Да и тратить магию на то, что тебе и так принесут из страха или уважения – глупо.

Несколько раз дед вставал, подходил к дверям, но никого там не находил.

– Пойдем, посмотрим где тут можно спать приткнуться.

Спальня нашлась наверху.

Комната как комната. Не гостиничный номер на пять звезд, но уже и не студенческая общага – приходилось мне и там тоже пожить. Две кровати, узкое окно с мутноватым то ли стеклом, то ли слюдой. На полу лохань какая-то. На стене, как раз между кроватями, светящийся шарик. Я такие уже видел, когда по коридору шли. Они у них вроде бы вместо свечек.