Владимир Перемолотов - Попаданец - внук попаданца

– Что с ним такое? – спросил из-за спины озадаченный не меньше меня дед. Моя и его спины загораживали мальчишку от других, не давая никому из рабов увидеть, что тут, меж нами, происходит…

– Вот бы кто ответил…

– Эк его корежит… – сказал дед, у которого в голове бродили свои ассоциации. – Как буржуя при реквизиции. Или больной? А может быть и заразный.

– Да нет тут что-то иное… – сказал я. – Похоже, что ему от какого-то мага досталось.

Я положил мальчишке руки на плечи и рывком приблизил к себе. То, что все принимали за лицо лицом-то как раз и не было. Личина. Кем-то наложенная личина…

Магическая дрянь не выдержала столкновения с реальностью нашего с дедом мира и сползла с мальчишки… Хотя какой он мальчишка? За мороком прятался приличного возраста мужик, пожалуй, даже постарше нас. Какой-то сильный маг наложил на него чужой образ и пока действовала магия, он казался окружающим не тем, кем был на самом деле, но стоило магии исчезнуть…

Я всмотрелся. Туземца этого я явно видел в первый раз и тем не менее что-то знакомое в нем имелось. Где-то я уже видел этот профиль. Но где? Я вспомнил золотую монету и профиль Пушкина на ней. Вот и ответ…

– Император, – сказал я. – Здравствуй твое Императорское величество, Александр Сергеевич Пушкин.

Дед посмотрел на меня, потом на Императора.

– Точно? – усомнился он. Уж больно неподходящие вокруг оказались декорации для встречи с венценосной особой. Да и делами тот занимался вовсе не императорскими.

– Или брат-близнец, – пошел я на попятный. – Ты же образованный. Пушкина вспомни… Так вот он – вылитый Александр Сергеевич.

Дед повертел его так и эдак. Рассмотрел профиль, покачал головой.

– Ну и что? – спросил дед. – Что с того, что это император? Кто в это поверит?

Я понял деда правильно. Он поверил и попытался встроить это новое знание в план не то восстания, не то побега. Встроил, словно шестеренку в сложный механизм, точнее попытался встроить, но никак шестеренка не подходила и он ее выбросил. Кем бы ни был этот зачарованный туземец, помочь нам выбраться отсюда он никак не мог.

– Но это точно император! – уперся я. – Я его на монете видел. Я его узнал! Профиль ни с чем не перепутаешь – вылитый Пушкин! Александр Сергеевич!

– Да кто тут золотую-то монету в руках-то держал. Подумай…

Дед мотнул головой назад, подразумевая каждого из тех, кто сидел в бараке. Тут он, конечно, прав. С той же степенью достоверности я мог объявить императором и себя и деда. Никакой разницы. Не пойдут рабы умирать за императора. А умереть в случае восстания придется многим. А за что?

Мы беседовали, словно ничего и не случилось, а найденный нами Весбилий все тыкал рукой в ошейник, охвативший горло. Ничего иного, кроме как поговорить с нами ему и нужно сейчас не было… Поговорить? Меня торкнуло. Какой поговорить! Он же сейчас начнет орать, раздавать приказы и требовать их мгновенного исполнения! Надо как-то его привести к обидной реальности.

Я повернулся к нему.

– Сейчас я возьму тебя за ошейник и ты наверное сможешь говорить. Делай это тихо, никого не пугая и не требуя справедливости…

Я уж хотел исполнить сказанное, как дед ухватил меня за руку.

– Уясни главное, что кроме меня и моего друга, иных друзей у тебя тут нет. Если ты сейчас начнешь орать, грозить и требовать справедливости, то скорее всего тебя либо перепрячут, либо просто убьют…

Дед задумался.

– Хотя нет… Убивать не станут. Рано. У кого-то тут хорошее чувство юмора – превратить первого в последнего… Хотя можно ведь найти ступеньку и пониже золотаря. Ты понял?

Тот истово затряс головой.

– Вижу, что понял, – успокоил я Императора. – И вот еще что запомни: ты, наверное, думаешь, что мы сильные маги и сделаем все, чтобы тебя освободить?

Он снова затряс головой, словно током шибанутый.

– Так нет… Мы – нечто гораздо более серьезное. Мы не твои поданные. Мы вообще из другого мира, где магии просто нет и поэтому рядом с нами никакая магия не работает, включая ту, что привесили к тебе…. И тут мы, как и ты, не по собственно воле.

– И не выпендривайся перед нами… – добавил дед, формулируя основу нашего взаимодействия. – Мы этому миру ничего не должны. Тебе – тоже. А начнешь права качать – поступлю с тобой как…

Дед запнулся, подбирая что-то революционное, что-нибудь вроде «как с гидрой контрреволюции», но я опередил его.

– Как Гога с Магогой… Понятно?

Дед посмотрел с интересом, но не возразил.

Император тяжело задышал, но все-таки кивнул. Сколько он уж тут в положении мальчика для битья, да еще и по уши в дерьме… Это дает базу для философских размышлений о своем месте в мире.

Дед оглянулся. Народу в бараке оставалось немного и все, кто еще тут находился, держались поближе к выходу – воздух там был ощутимо чище. Дед придвинулся ближе, коснулся ошейника. Первые слова императора выскочили из него словно горох из прорвавшегося мешка- истосковался Весбилий по простой человеческой речи.

– Барон предатель! Он в числе заговорщиков, что хотят сместить меня и вместо меня поставить Принц-брата… Меня привезли сюда…

– А вот это сейчас неважно, – сказал дед. – Совершенно неважно. Важно придумать как нам всем отсюда выбраться. Ты знаешь, как?

– Нужны воины. Я выжгу это гнездо предателей и…

Дед небрежно отмахнулся.

– Воинов у нас нет. Ты же их не родишь? И я не рожу… Значит надо что-то иное придумать…

– Восстание можно поднять, – предложил я.

– Можно. Если придумаем чем их всех увлечь, чтоб стало ясно, за что кровь проливать. Чем-то простым, ощутимым…

– Свободой, – сказал я. – Пообещать им свободу, так наверняка кто-то пойдет за нами.

Император тут же подал голос.

– Рабам? Свободу?

А дед, словно ждал этой реакции, ухмыльнулся.

– Так это они сейчас рабы… И ты, кстати, ничем их не лучше. А сделаешь их свободными – так они тебе отслужат!

– Рабы? – снова переспросил император.

Терпение у Деда лопнуло.

– Свободные люди. Всем обязанные именно тебе, а не кому-то еще…

Император задумался. В его голове, возможно свершалась маленькая революция.

– У тебя две руки и две ноги и у них все тоже самое… А чем ты сейчас лучше их? Хочешь, я руку уберу и все останется как прежде? – небрежно напомнил дед. – Ты ведь сейчас сам такой. Да пожалуй и похуже…

Он чуть демонстративно сморщил нос, напоминая кем тут работает император…

– А когда-нибудь потом, после того, как мы твоим врагам шеи переломаем, сочиним, что ты ходил в народ, чтоб посмотреть, как тот живет и чем ему помочь можно. И помог…

Император молчал. На мой взгляд в нем сейчас боролись два чувства. Желание изничтожить деда за его гнусные предложения и понимание, что все это бессмысленно. Тут его действительно никто не знал нежели как дерьмочерпальщика… Император писсуаров и выгребных ям.