Владимир Перемолотов - Попаданец - внук попаданца

Я оказался прав. Той же ночью, на пятый день пребывания в банде нас повязали. Видно кого-то Воркун сильно обидел и власти решились на действия. Ночь, грохот, выбитые двери… Так что рассвет мы встречали уже связанными. Переход из одного стояния в другое оказался настолько резок, что даже дед, не говоря обо мне, не успел как-то отреагировать… Кто-то сбежал, кого-то напавшие зарубили, а оставшихся в живых посчитали по головам и забрали с собой. Как мы быстро поняли это даже не плен – у пленных хоть какие-то права, но имеются. Это оказалось самое настоящее, натуральное, патентованное рабство. Остатки ватаги привязали друг к другу и провели через лес. Кого-то из вольницы попытавшегося бежать по дороге прямо на наших глазах пристрелили и стало ясно, что эти люди не шутят.

– Вот и появилась у тебя возможность в местные Спартаки выйти, – шепнул я деду, массируя отбитую спину. – Только давай не сразу. Давай с агитацией и пропагандой хотя бы до первого привала подождем…

Но ничего у нас не вышло. Выйдя из леса, мы увидели вдалеке замок. С веселым гоготом стражники развернули нас в ту сторону и погнали в сторону признаков цивилизации. Дед зло сплюнул, а я несколько приободрился. Какими бы ни были туземцы, а в замках у них наверняка живут более-менее понимающие люди, а значит можно будет попробовать договориться с такими как дворянин с дворянином. Точнее, как менеджер с каким-нибудь маркизом… Или выиграть свободу в «палочки».

Но и тут не получилось… В смысле возможность поговорить с кем-нибудь не представилась…

Замок стоял в центре маленького городка, точнее какие-то мелкие домики лепились к окружавшим башни стенам. Еще дальше от стен, рядом с рекой стояло несколько бараков. К ним-то нас и повели. Перед бараком, на площадке нас пристроили к группе таких же бедолаг, как и мы и заставили ждать. Дед крутил головой, высматривая что-то важное для себя, но лицо его с каждой минутой делалось все более и более мрачным.

Когда солнца уже напекло нам головы перед нами предстал туземец в красной шапке-колпаке.

Оглядев тех, кто стоял перед ним он смачно сплюнул в пыль. Нижняя губа у него выехала вперед, и он сказал со всей уверенностью, какая, наверное, к этому моменту нашлась в нем:

– Вы все дерьмо! Дерьмом были и дерьмом сдохните. Тут, в поместье барона Пашкрелве отныне и навсегда ваше место. Ваш долг – работа. Кто работает – тот живет. Кто не работает…

Он ухмыльнулся и оглядел нас.

– Тот не живет. Правила просты. Понятно?

Подавленные случившимся люди молчали.

– Понятно? – Повторил надсмотрщик уже с угрозой.

– Понятно, – отозвался за всех дед. – А что в люди выйти из такого положения никак не возможно? Ну, может быть сделать что-то или какую-то особую услугу оказать?

– Ваша услуга – работа.

Он ткнул пальцем в сторону деда.

– Для самых умных, точнее для тех, кто считает себя такими, самая тяжелая и грязная… Идите в барак…

– Вот, считай, и местный пролетариат образовался, – шепнул я деду, когда нас развернули и погнали к бараку. – Рабы, конечно, не совсем пролетарии, но ничего лучше нам тут, в Средневековье, не предложат…

Я шел и посматривал по сторонам. Невольников тут хватало, но что характерно без кандалов. Я сперва удивился, но потом сообразил – в этом мире кандалы для раба неслыханная роскошь! Тратить металл на раба – глупее не придумаешь. Веревка еще куда ни шло, но как ему работать со связанными руками или ногами? Сторожить нас, конечно же сторожили. Я насчитал десяток стражников с пиками и луками и это помимо пятерки надсмотрщиков. Ну и конечно же где-то недалеко – чтоб только покричать и он пришел – маг.

Место для новичков оказалось в самом конце барака. Недалеко от стены и ведра с нечистотами. Место не самое козырное, но мы с дедом все-таки оказались рядом. Остальные ребята из банды, которую дед упорно именовал отрядом тоже болтались где-то тут. Кому-то из них, из тех, кто пытался хорохориться, конечно, досталось, но нам с дедом повезло – нас особо не тронули.

– Что ж вы? – спросил Воркун, подобравшись поближе. – Что ж вы…

Я чувствуя себя немного виноватым в том, что мы обманули атамановы ожидания, промолчал, а дед не сдержался.

– Сколько раз тебе, дураку, говорили: «Налаживай караульную службу!», а ты….

Он махнул рукой. Чтоб не остаться в стороне и я тогда добавил.

– Ты там хотя бы одного мага видел? Ну так то-то же.

Утро началось с неприятностей. В дверях барака появился надсмотрщик и с веселым отвращением оглядел нас. Что он о нас думал понять оказалось нетрудно – сброд, помои и дерьмо. Это он нас так представлял. Он наверное даже не задумывался над тем как мы его себе представляем.

– Выходите. Первые два десятка.

Мы с дедом числились в пятом десятке и нас это все не касалось. Хотя начинало быть интересным.

– Без цепей, без веревок? – удивился я. – Может быть еще и вохру не поставят? Это куда их такая доброта заведет?

– А не догадываешься?

Родственник прищурился. Вызывающе. Словно подозревал меня в слабоумии.

– Значит есть тут у кого-то сила покрепче веревок, – сообразил я и воодушевился, – Ты понял, куда их налаживают?

– Конечно. Думаю, к магу поведут.

– А то!

– Значит у нас есть шанс! Жирный такой, как купец Калораш.

– А вот это- вопрос. С магией этой вонючей мы сладим, а вот пулю в спину получить не хотелось бы…

– Стрелу, – машинально поправил я деда.

– А хрен редьки не слаще, – отозвался прародитель. – Что пуля не мед, что стрела не сахар. Тут хорошо бы заложника взять…

Глаза у него загорелись. Видно что-то вспомнил. И правда…

– Помню мы в Екатеринославле, в восемнадцатом году…

– Вот подробностей не надо, – остановил я его. – Давай над идеей подумаем.

– Ну думай… – слегка обиделся дед.

– Идея неоднозначная, – оценил я его слова, припомнив множество голливудских фильмов, где «плохие» брали в заложники «хороших» и чем это кончалось. Но ведь мы-то хорошие, значит у нас должно получиться!

– Осталось придумать кого в заложники возьмем.

– А тут альтернативы, как ты выражаешься, нет. Барона, разумеется.

– А как до него добраться?

– Поищем случая.

Случай нам не представился.

Не знаю, как для деда, а для меня следующие три дня оказались похожими на шахтёрские будни до организации шахтерами профсоюзного движения – труд, грязь, пыль и пот… И голод, помноженный на жажду.

Наша работа там вероятно имела какой-то смысл, но его до нас не довели. Мы просто дробили камень, превращая его в щебень. Утром нас выводили в каменоломню и мы крушили гранит до тех пор, пока свет обоих солнц не стихал. Уже к полудню первого дня дед, грязный как вантуз, заявил.

– Бежать надо и как можно скорее!