Анастасия Медведева - Саята. Заря иных Богов [СИ]

— Признал я тебя, колдовка ты! Меня на двадцать локтей откинула!

— Не могу я врать, Михай, — я прикусила губу. Закон для всех хранителей силы был непреложным.

— Не ври, — ответил тот, — расскажи о том, кто я.

— Чтоб с тебя, живого, шкуру содрали?

— Ты уверен, Фома? — спросил тот молодец, что жеребцом хвастался.

— Да чтоб я тут же сквозь землю провалился! — сплюнул тот.

Толпа неуверенно качнулась.

— Колдовка? А чего с мальчишкой ходит?

— Так околдовала!

— Для своих дел недобрых использовать будет! — завопил совсем пьяный дед и упал в канаву. Толпа рассмеялась, но на меня уже недобро поглядывала.

— Они ж сейчас на нас пойдут, пьянь рваная! — разозлился Михай, в котором тут же проснулись все домашние привычки.

— Да вот в том-то и беда, что не рваная, — я покачала головой.

Первый камень не долетел локтей пять.

— Бежать нельзя — что скажут, когда узнают, кто я?

— А почему сейчас не скажешь? — удивился Михай, уворачиваясь от второго камня.

— А ты поди, объясни пьяному, что земля круглая, — я напряженно усмехнулась, продолжая отступать.

— Сжечь её, окаянную! — заорала баба.

— И почему им всем так сжигать нравится? — искренне возмутилась я.

— Зрелищ подавай, темнота окаянная! — не на шутку вскипел следопыт.

— Ну-ну, успокойся, Михай, кто знает, что…

Но я не успела договорить. Камень, лихой рукой брошенный, в плечо Михаю пришелся, и кинулся он на толпу, медведем тут же обернувшись.

— «Стой!» — крикнула ему.

Медведь нехотя остановился. Бабы визжали; мужики, что совсем пьяными были, в канавы от страху попадали.

— Не трогайте нас, — крикнула я, — и мы вас не тронем!

— Что здесь происходит? — раздался знакомый голос.

Ядвига подошла к толпе, что тут же перед нею расступилась.

— Вчера мой друг слегка напугал ваших охотников, — ответила ей, следя за своим бурым братцем.

— Так про неё вы мне с утра рассказывали? — спросила Ядвига Фому.

— Про неё, Ядвига!

— Липа! — крикнула. Девчушка мгновенно оказалась рядом с ней.

Я удивилась. Не было её изначально рядом со знахаркой.

— Почему не сказала? — Ядвига взяла её за подбородок. Липа всхлипнула. Не ответила. А я взяла на заметку — девчонка и впрямь силой владеет… эх и достанется ей, видно!

— Ядвига, мы зла не желаем, — крикнула я знахарке.

— Коль зла не желаешь, чего перевёртыша в деревню приводишь? — без тени радушия в голосе спросила та.

— Ты знаешь его. Ты его лечила.

— Как же так? — крикнул кто-то из деревенских.

Ядвига ничего не ответила. Не хотела говорить, что в мальчишке перевёртыша не признала. А толпа тем временем на знахарку угрюмо смотрела. Никак она здесь главной была.

А тот, кто силу имеет, не может ложь говорить…

— Не думала я, что он оборачиваться станет, — наконец, ответила она. И в её словах была доля правды. Я мысленно поаплодировала — правильные слова нашла Ядвига. И не обманула никого, и всей правды не сказала.

— Нет в нём зла, — повысила голос Ядвига, — вот и предупреждать не стала. А в рассказе твоём, Фома, много надуманного, да не хотела я при всех это говорить!

Фома опустил голову. Видать, хорошую историю выдумал, прежде чем до деревни добрался.

— Не нападал на него медведь, — заявила я во всеуслышание, догадываясь о содержании той истории, — а я лишь брата хотела сберечь.

Толпа молчала. Казалось, из неё последний хмель выходил. Первой заговорила Ядвига.

— Оставьте их, люди добрые, — обратилась она к толпе, — перед вами стоит Жрица Родова, Саята.

Бабы ахнули. Мужики что-то невнятно засопели.

А я тихо выругалась. Не входило в мои планы в каждой деревне имя своё раскрывать. Так и до города можно не добраться… особенно когда слух пройдёт, что не Жрица я вовсе.

А в том, что пройдёт, я почему-то даже не сомневалась.

— Простите меня, что не представилась, — ответила я, — да не серчайте. И на брата моего зла не держите. Не волен он собою управлять.

И словно в знак моих слов, медведь тихо зарычал. Я посмотрела на небо. Луны на нём не было…

Я пробиралась через лес, и на Михая поглядывала. Тот будто чувствовал мой взгляд — шёл рядом. Потом додумалась, и первым по бурелому медведя пустила. Ему — хоть бы что, а для меня тропинка сложится…

По правде говоря, сама удивилась, когда медведь послушно за мной отправился. Силы я не применяла — да тот сам пошёл.

Наступало утро, лес всё реже становился, но у меня никак не выходило из головы, будто кто-то идёт за нами.

Вот уже и первые лучи солнца землю осветили и тепло подарили. Медведь остановился и угрюмо под тень деревьев попятился. Я, улыбаясь, подозвала его к себе — Михай помедлил, но подошёл.

— Когда-нибудь нужно солнцу в глаза посмотреть, — подбодрила я, понимая, что зверь вряд ли разберёт мои слова. Но эмоции почувствовать должен.

Медведь вытянул морду и понюхал траву.

Первые пять шагов дались ему довольно просто, однако, когда солнце начало шкуру печь, он напрягся и остановился.

— Небось, никогда света белого не видел? — я ещё шире улыбнулась, погладив его по грубой шерсти, — всё ночами да в тени деревьев ходишь? Ничего, тебе понравится…

Однако понравиться не успело. Огромный медведь пошатнулся и упал, тут же в Михая обращаясь.

— Ну, это дело поправимое, — я аккуратно обернула мальчишку в одежду из мешка, — дорого же нам твоё обращение обходится…

Не успела это сказать, как почувствовала, как что-то мимо проносится…

Существо взвизгнуло, наткнувшись на невидимую стену, и прямо к моим ногам упало.

— Это кто у нас такой? — я наклонилась к хрупкому тельцу и немало удивилась, обнаружив там… Липу…

— Больно… — всхлипнула девчонка и прижала ручки к личику.

— Это что ж ты, за нами следовала? — я подняла её на ноги, но та удержаться не могла — снова на землю упала, — и давно ты так быстро бегать умеешь?

— Я… — начала, было, Липа.

— А Ядвига тебе разрешила?

— Она…

— Ты зачем за нами увязалась? — я убрала её руки от лица, — на вопросы отвечай!

— Я ушла от сестры… в тягость мне было у неё работать… знаю я, что не брат тебе Михай, что от доброго сердца с собою его взяла, вот и подумала, что и меня возьмёшь, я тебе пригожусь, — затараторила Липа.

— Что-то много вас в последнее время, особо полезных, — съязвила я, — куда мне такая малышня в дороге?

— Михай младше меня на треть года! — заныла Липа.

— А кто тебе сказал, что я его от доброго сердца взяла?

— Так отчего же ещё? — удивилась Липа.

— А может выгодно мне, что он в медведя обращаться умеет?

Липа не нашлась, что ответить, глаза слезами наполнились…

— Ладно, — я села на землю, — не плачь, знаю я, что тебе трудно приходилось. Но это не повод, чтобы из дома уходить и за первым встречным следовать.