Марик Лернер - Обмануть смерть

Когда поднялся с колен, пинком отшвырнув уже ненужную шкатулку, в руке у него обнаружился желтоватого цвета стержень длиной в половину локтя. Феликс практически был уверен, что это не просто кость, а кость человеческая, и злую силу, текущую из нее, почувствовали все. Магию многие ощущают, когда она творится рядом, но сейчас появилось неприятнейшее ощущение измазанности в грязи. Ничуть не удивительно, что жрец отшатнулся и впервые за все время потерял невозмутимость. Даже под прицелом он стоял спокойно.

Пулад, не обращая внимания на остальных, вышел за ворота, поднял руку, и из жезла на огромной скорости стали вылетать небольшие ярко-белые шарики, взрываясь при соприкосновении с чем угодно не хуже сильнейших бомб. Он перемещал свое орудие вдоль линии, поднимая и опуская, корректируя тем самым полет гибельных магических снарядов. Пожалуй, разрывы были мощнее пушечных ударов, а в плотной толпе горцев и вовсе причиняли огромный ущерб. В стороны летели куски человеческих и лошадиных тел, над отрядом повисли дикий человеческий крик и жалобные вопли гибнущих лошадей. Животные в панике метались, топча убитых, раненых, живых и стремясь удрать.

Небольшой отряд кинулся на Пулада, пытаясь добраться до него, прежде чем погибнуть. Расстояние мизерное, но ни один не доскакал до убийцы. Тот буквально стер горцев с лица земли, забросав очередью разрывов и уничтожив всех до последнего. Потом поднял руку и снова принялся расстреливать уцелевших, пытающихся убежать, причем в его действии отсутствовала всякая необходимость. Эти люди, устрашенные навечно, больше не являлись угрозой и вряд ли посмели бы снова напасть.

Он жег не только удирающих, еще и дома сносил. Скорее всего, просто промахивался, точность стрельбы, судя по происходящему, была невелика, но кому от этого лучше? Крупные каменные глыбы не так просто свалить, но парочка зданий заметно перекосилась, а из одного шел дым. Похоже, там нечто загорелось после удара.

Так же внезапно, как начался, вылет шариков прекратился. Пулад еще постоял недолго, видимо, не сообразив, что произошло, и лишь потом опустил свое страшное оружие и повернулся к остальным.

– Ну, – глядя на легионеров темными глазами, в которых затаилось безумие, потребовал он, – чего ждем? Выводите лошадей, едем дальше. До самого конца – в Яму, – и засмеялся жутким голосом спятившего.

Лекарь

Опять над нами нависали стены ущелья. Кажется, достаточно протянуть руки в обе стороны, и они чуть-чуть не достанут до холодного шершавого камня. Бешеная скачка сменилась более спокойным аллюром. И не погоняешь по выступающим там и сям из утоптанной земли булыжникам, и наши лошади не приспособлены для подобных трюков. Они выносливы и неприхотливы, однако на ипподроме лохматым недоразумениям нечего делать в принципе. Не для скорости разводили.

– Что это было? – негромко спросил Феликс, пристроившись сбоку.

Проще всего развести руками и расписаться в незнании. Только какой в том смысл. Впервые за всю нашу экспедицию настолько откровенно подтвердилась давно забытая мысль. Меня не отпустят при любых обстоятельствах. И я слишком близко к цели, чтобы нечто изменить. Вечная беда, излишне долго плыл по течению.

– То, – ответил так же тихо, – за что Орден Солнца сжигает негодяев-колдунов на костре.

Легионер посмотрел подозрительно-вопрошающе.

– Жезл из человеческой кости, обработанный специальным образом. По легенде человек обязательно должен быть магом, но неизвестно, насколько это соответствует истине. То есть, надо взять ее еще у живого, обязательно еще не умершего, и магической силой покрыть специальными печатями, удерживающими энергию внутри. Если сразу не закупорить, энергия станет уходить. Гораздо медленнее, чем из обычного амулета, но все равно ничего вечного не существует. Каждый шарик – определенным образом взятая человеческая жизнь, а может, и не одна. По частям собрать и дополнить жезл невозможно. Проще говоря, – объяснил со вздохом, – для создания такой штуки требуется массовое человеческое жертвоприношение, и надо не просто глотку перерезать или выдрать еще бьющееся сердце, а старательно мучить. И в таком количестве это невозможно сделать одному. Целая когорта магов должна принять участие в процессе. В жезле Безумного больше десятка жизней в его лучшие годы не находилось. Потому что пытать приходилось долго, и он уставал, но не позволял никому другому творить подобное. Не настолько выжил из ума, чтобы доверить кому-то правильные формулы. Пользоваться жезлом может любой, и это крайне опасно, как сам мог убедиться. Взорвать ведь можно кого и что угодно.

– И откуда у…

– Сам думай, – пробурчал без энтузиазма.

Вряд ли озвучивание догадки о темных практиках внутри ордена, а возможно, и в слоях высшего духовенства, прозвучит ободряюще. В принципе, и раньше догадывался, однако масштаб… Интересно, на что еще маги ордена способны?

– Цель оправдывает средства?

– Это не ко мне, к Пуладу обращайся.

Феликс отстал, слегка придержав коня, ему было над чем поразмыслить. Я вновь остался в одиночестве при своих беспокойных мыслях.

В алчности жрецов никто никогда не сомневался, а вот прямое нарушение собственных правил и грязные пятна вперемежку с кровавыми на белоснежных, вышитых золотом одеждах, не часто выставляют на показ. Скорее всего, возврата с самого начала не предусмотрено и для легионеров. И какая мне от этого польза? Потому их и выбрали, что выполнят приказ. Любой.

Стены ущелья заметно раздвинулись, впереди показался выход, и тут навстречу понесся, размахивая руками и вопя, находившийся в авангарде в качестве разведчика легионер. Прежде чем я сообразил, он дернулся и вывалился из седла. Только тогда до сознания донесся звук. Пули полетели столь внезапно, что двое передних коней в цепочке рухнули, прежде чем люди успели хоть что-то сделать. Крей упал на землю с воплем. Ранен или убит, не разобрать сразу.

– Вперед! – крикнул Пулад, и все оставшиеся дружно рванули в атаку, не раздумывая, включая Крея, держащегося за стремя одного из своих. Выходит, повезло, еще способен бегать, даром что на боку пятно от крови. Не хуже моего понимает, только так и можно прорваться через перекрывших выход в долину. Отступать некуда.

Я несся в общей куче, старательно держась за узду мчащегося за товарищами коня, пули назойливо свистели мимо ушей. Потом одна из них впилась в тело несчастного мерина, на котором я имел счастье восседать. Он жалобно заржал, взбрыкнув задними ногами, и добился того, что я вынужденно соскочил на землю. Все лучше, чем в моем возрасте лететь через голову. Мерин стоял рядом на дрожащих ногах и очень по-человечески стонал. Не знаю, хотел ли он помощи от меня, однако сейчас была не та ситуация. Выстрелил несчастной скотинке в голову, чтобы не мучалась.