Кира Сыч - Дитя Пророчества [СИ]

— Да, вы правы. — улыбнулась головорез. — Рано еще головой о камин биться. Где они встречаются?

— В… Кэндлкипе. — неуверенно отозвался Гаррик, косясь на девушку.

Канни схватилась за голову.

Прямой путь до великой библиотеки занял не слишком много времени, и уже к вечеру следующего дня друзья остановились перед огромными каменными воротами. На их стук из караулки неспешным шагом вышел привратник, мрачноватый воитель в латном облачении.

— Остановитесь, путники! — несколько театрально произнес он, вызвав улыбки у Канни, хорошо его знавшей, и Гаррика, оценившего представление. — Прежде, чем переступить порог Кэндлкипа, вы должны принести ценную книгу в дар библиотеке! Такова входная плата. — уже естественнее пояснил он.

— Книгу? — озадаченно остановилась Канни. — Я прожила в крепости почти всю жизнь, разве ты меня не помнишь?

— Конечно, помню, дитя. — потеплевшим голосом произнес привратник. — Но таковы новые правила. Я ни для кого не могу сделать исключения.

Канни гневно топнула ногой, не представляя, что делать дальше, когда Ксан молча выступил вперед, подавая привратнику объемистый том.

— Это… редкая книга. — с удивлением проговорил страж. — Вы можете войти. Только ведите себя достойно в этих священных стенах. — с этими словами он подал знак, и ворота начали медленно открываться, приводимые в движение мощными рычагами изнутри.

— Путевые заметки Балдурана. — ответил маг на изумленные взгляды своих компаньонов. — Я почти случайно купил их в магической лавке во Вратах. Жаль, не успел дочитать.

— Здесь по мне, очевидно, никто не скучал. — пробормотала Канни, хмуро озирая ничуть не изменившийся с момента ее ухода пейзаж крепости.

— Если я тебя верно помню. — дружелюбно заметил Гаррик. — Ты никого никогда не любила. И, тем не менее, хочешь, чтобы кто-то из них помнил и любил тебя?

— Уделал. — с искренним огорчением ответила девушка. — Теперь я чувствую себя настоящим гоблином.

— Да нет же! — рассмеялся бард. — Просто именно здесь лучше всего стало видно, насколько ты изменилась.

Канни благодарно улыбнулась юноше. Тем временем группа поднялась по широкой лестнице и переступила порог главного здания библиотеки. Они не успели даже осмотреться по сторонам, когда пожилой благообразный монах, встретивший их у дверей, с радостным восклицанием обнял Канни.

— Какая радость вновь видеть тебя, дитя! — пропел он, прижимая девушку к сердцу. — Жаль только, ты не пришла со своими друзьями в более мирные времена, чтобы насладиться покоем и умиротворением Кэндлкипа.

— Что ты имеешь в виду, Пиато? — прервала его Канни, чувствуя, как ледяные мурашки ползут вверх по ее позвоночнику. — Что происходит в крепости?

— Странные посетители. Странные происшествия. — монах покачал головой. — Может быть, я просто старый параноик, и поведение некоторых монахов лишь показалось мне необычным.

— Все может быть. — пробормотала головорез, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— В любом случае я буду счастлив посидеть с тобой у теплого камина. Вспомнить времена, когда Горайон… еще был с нами. — продолжал Пиато, отступая на шаг. — Но это все потом. Сначала тебе следует наведаться в его старую комнату. Он оставил для тебя письмо, которое мы так и не смогли тебе передать. Никто не знал, куда ты направилась после той роковой ночи.

— Нам нужен третий этаж, вторая келья по коридору. — Канни поднималась по лестнице, прыгая через ступеньки. Ее друзья еле поспевали за ней следом.

— Думаешь, доппльгангеры уже и сюда добрались? — осторожно поинтересовался Аджантис, нагоняя девушку.

— Очень хочу ошибаться в своих подозрениях на этот счет. — выдохнула она. — Пожалуйста, подождите меня здесь.

Канни вернулась через четверть часа, с лицом настолько перекошенным, что все ее компаньоны отшатнулись, не находя слов.

— Канни… — нарушил, наконец, молчание Гаррик. — Что там произошло?

Вместо ответа девушка сунула ему в руку скомканный пергамент, развернулась и зашагала к лестнице.

— Поднимемся на самый верхний этаж. — отрывисто предложила она. — Нужно предупредить хранителей библиотеки о возможном вторжении оборотней.

Озадаченно переглянувшись, друзья последовали за ней. Боковая лестница была довольно скудно освещена, и, услышав шаги группы людей пролетом выше, компаньоны поначалу никого не сумели разглядеть. Поднявшись еще на несколько ступенек, Коран обогнал остальных и, всмотревшись вверх, увидел самого себя, легкой походкой направляющегося на пятый этаж.

— Оборотни! — от неожиданности крикнул он во весь голос и стрелой помчался вверх. Остальные шумно топали следом.

Пробежав несколько пролетов, друзья гурьбой вывалились на площадку верхнего этажа. Прямо в толпу поджидавшей их стражи.

— Остановитесь и сложите оружие! — сурово потребовал капитан гарнизона. — Вы арестованы по обвинению в убийстве лидеров организации Железный Трон Бруноса Костака, Талдорна Техевича и Риэлтара Анчева.

— Подождите! — в ужасе воскликнула Канни. Ей вдруг стало все понятно. — Мы только что прибыли в Кэндлкип, даже имей мы дурные намерения, когда бы мы успели кого-то выследить и убить?

— Если вы говорите правду, это недоразумение быстро разъяснится. — утешил их капитан, пока друзей тащили в местную тюрьму, располагавшуюся в гарнизоне.

— Нас использовали как марионеток! — Гаррик нервно мерил шагами камеру. — Этот человек, Саревок! Утверждает, что своими глазами видел нас над телом его отца, Риэлтара.

— Нас на самом деле там видели, и не он один. — мрачно заметил Киван. — Точнее, оборотней в нашем обличье.

— Но ведь оборотни, выходит, ему же и служат. — бард остановился, недоверчиво хлопая глазами. — Он что, подстроил убийство собственного отца, только чтобы оклеветать нас?! Да что же он за монстр такой?

— Для начала, не только за этим. — угрюмо пробормотала Канни. — После гибели этих троих, Саревок — единовластный правитель Железного Трона. А нас отправят на суд во Врата, где он лично выступит обвинителем от лица всей организации.

— Нас подадут ему на золоченом блюде! — плачущим голосом развил тему Ксан. — Интересно, нас повесят? Обезглавят? Четвертуют на городской площади? Может быть, утопят?

— Хорошо, допустим, на это чудовищное деяние его толкнула жажда власти. — продолжал рассуждать Гаррик. — Но я до сих пор не понимаю его столь недоброго интереса к нам. К тебе лично, Канни.

— Прочти пергамент. — мрачно шепнула девушка, отходя в сторону и принимаясь слегка дрожащими руками набивать трубку.

Пока бард читал письмо, остальные тревожно посматривали на то, как меняется лицо юноши, из скромности не решаясь подойти ближе. Канни, очевидно, не готова была делиться своим секретом со всеми. Закончив чтение, Гаррик прислонился спиной к каменной стене и сполз по ней на пол, пораженно таращась в лицо девушки. Канни едва заметно качнула головой, и юноша, открыв, было, рот, не произнес ни слова. В камере повисла неловкая тишина, которую прервал треснувший старческий голос, зазвучавший по другую сторону зарешеченной двери.