Кира Сыч - Дитя Пророчества [СИ]

— Выбор есть всегда! — в отчаянии заговорила Канни. — Ты бросаешь свою жизнь на ветер. Я не стану с тобой биться!

— Ты должна! — гневно выкрикнула воительница, надвигаясь на Канни, в то время как та пятилась, сжимая посох. — Я стою на вашем пути! Вы будете сражаться!

— Если для тебя жизнь ничего не стоит, то ты уже и так мертва. — сурово проговорил Аджантис, опуская оружие.

— Хаос идет за ними по пятам. — процитировала Тамоко, поднимая тяжелую булаву.

— Магический Сон! — устав от этого представления, резко скомандовал Гаррик.

Мгновенно лишившись сознания, Тамоко полетела на землю и замерла в неподвижности.

Немного поколебавшись, Канни прошла под аркой и с трудом отворила окованные железом двери. Друзья оказались в большом зале древнего храма Баала. Вдоль стен помещения стройными рядами стояли огромные угрюмые статуи, в самом центре мозаичного пола был выложен зловещий символ Баала, а в противоположном конце зала виднелся потускневший от времени золотой алтарь, у которого они заметили какое-то движение. Помещение тускло освещали чадящие масляные лампы, свешивавшиеся с потолка на ржавых цепях. Углы зала тонули во мраке, и бесчисленные летучие мыши с шелестом сновали под высокими сводами. Друзья осторожно следовали за Канни, высматривавшей ловушки на пути. Они медленно дошли до середины зала и замерли, рассмотрев тех, кто поджидал их у золотого алтаря.

Саревок стоял перед ними, опираясь на свой чудовищный черный меч. По правую руку от него находился бывший командир гарнизона, Анджело Досан. Позади виднелись мантии двух незнакомых волшебников.

— Ты и впрямь родня. — насмешливо проговорил Саревок своим пугающим утробным голосом. — Никто другой не прожил бы так долго, то и дело вставая у меня на пути. Но это больше не имеет значения. С твоей смертью в Королевствах начнется новая эра.

— Саревок, прекрати это безумие! — закричала Канни, подаваясь вперед.

— Я - дитя пророчества. — возразил воин, также делая шаг вперед. — Твоя смерть была предначертана. Твоя и всех тебе подобных.

— Что если ты неверно истолковал древние пророчества? — продолжала пытаться девушка. — Я отказываюсь быть их марионеткой! Вместе мы сможем изменить судьбу! Я не хочу сражаться с тобой!

— Тогда иди и умри! — взревел Саревок, занося меч.

Аджантису удалось не без труда отпарировать удар, и с лезвий обоих мечей посыпались искры.

— Остановись! — снова взмолилась Канни. — Есть другой выбор!

Ответа не последовало, воин и паладин закружились в смертельном танце. Канни едва не пропустила удар мечом, и ей пришлось вступить в поединок с Анджело. Гаррик и Коран синхронно атаковали магов, пробивая их магическую броню. Ксан отступил назад и взялся за пращу. В такой свалке пользоваться жезлами было небезопасно для его компаньонов. Киван на мгновение остановился, прикидывая, кому из его друзей требовалась помощь с его противником, когда неожиданно из теней возникли огромные нечеловеческие руки и схватили его за горло.

— Прошлой нашей встречи тебе оказалось мало? — услышал эльф знакомый голос, и его рассудок помутился от ярости.

— Тазок! — зарычал он, выворачиваясь из смертельных объятий и вихрем обрушиваясь на гигантского огра в чеканных латах.

Усмотрев просвет между сражающимися, Ксан метнул Огненный Шар, и всех заслонила стена из пламени. Когда дым рассеялся, Канни смогла, наконец, перевести дух. Анджело, оказавшийся в самом центре огненного смерча, был испепелен до костей. Гаррик и Коран тоже уже справились со своими оппонентами, а Киван, потеряв всякое самообладание, рубил на мелкие кусочки мертвого огра.

Однако бой между Саревоком и Аджантисом еще продолжался. Доспехи паладина были изрублены, и по ним струилась кровь, но он так и не отступил ни на шаг. Саревок также был серьезно ранен и продолжал атаковать с яростью обреченного.

— Брат! — снова попыталась пробиться к нему Канни. — Еще не поздно остановиться!

— Я не боюсь смерти. — гулко прозвучал под сводами храма голос сына Баала. — А ты? — он отшвырнул ослабевшего рыцаря и рванулся, было, к девушке, но в этот момент на него одновременно набросились все ее остальные компаньоны, а маг направил Кислотную Стрелу в забрало его шлема. Канни отступила назад и закрыла лицо руками.

За несколько мгновений все было кончено. Головорез медленно подошла и остановилась над павшим, со слезами глядя, как золотистый свет затухает в его глазах. К всеобщему изумлению, когда жизнь покинула его, тело Саревока вдруг рассыпалось в прах, который подхватил гулявший по залам храма легкий ветерок и закружил над золотым алтарем. Затем видение исчезло, и все авантюристы просто попадали на пол от изнеможения.

Заклинаний и лечебных зелий набралось ровно столько, чтобы хоть как-то держаться на ногах, но ни один из компаньонов не согласился бы провести ночь в этом зловещем склепе. Когда они с трудом покинули храм, то обнаружили, что Тамоко исчезла.

Выбравшись на поверхность, друзья еле дотащились до ближайшего храма, и хотя священники исцелили их раны, сокрушающая усталость не уходила. Тогда группа направилась в ближайшую гостиницу, договорившись наутро известить Герцогов обо всем случившемся.

А ночью Канни исчезла, и никто не видел, как она покидает постоялый двор…

Боль. Чудовищные видения, в которых уже не разобрать, где сон, а где кошмарная явь. И всегда, повсюду этот невыносимый пронзительный взгляд голубых глаз неизвестного в маске. Канни не знала, ни как она попала в клетку, ни как долго в ней уже находится. В подземелье нет смены дня и ночи. Только мучения и тяжелое забытье в редких перерывах между ними.

— Очнись! Канни, очнись! — словно сквозь толщу воды донесся до нее знакомый голос. — Ну же, Канни, нужно выбираться отсюда!

Головорез с трудом разлепила веки и прищурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на склоняющемся над ней лице.

— Имоен? — хрипло прошептала она. Голос отказывался повиноваться. — Что происходит?

— Не-не-не знаю. — лепетала Имоен, дрожа всем телом. — Поднялся шум. Кто-то напал на нашего похитителя. Вокруг столько мертвых! Слышишь? Бой все еще продолжается. Это наш шанс улизнуть, пока нас никто не сторожит.

Канни криво усмехнулась, бегло оглядев свое тело, едва прикрытое изорванной туникой.

— Живого места нет. — сообщила она, осторожно поднимаясь на ноги. — Так мы вряд ли далеко уйдем.

— Я думаю, Джахейра жива. — заметила Имоен, помогая полуэльфу выбраться из клетки. — Мы должны вызволить ее, и она позаботится о наших ранах.