Людмила Макарова - Мудрец и корона

Демайтер запоздало отшатнулся, глухо вскрикнул и схватился за больное плечо, сквозь одежду зажимая рану так, словно только что ее получил. Озноб мгновенно пробрал его до костей. Боль пульсирующими волнами прокатилась по левой руке, сжигая начертанные кровью символы и усиливаясь раз за разом. Неестественно бледное до этого лицо покрылось болезненным румянцем, серые стены поплыли перед глазами. Демайтер застонал и рухнул на колени перед главой чужого клана.

— Ты слишком рано его привела, — негромко сказала Великая Матерь своей подчиненной. — Задушив боль и лихорадку, он прекрасно убил бы сам себя, избавив нас от уплаты долга.

— У меня с собой столько тайн, моя госпожа, что вы не простили бы мне, если бы я отдала их королевским ищейкам вместе с Диам-Ай-Тером.

Асиана склонилась в почтительном поклоне, украдкой бросив взгляд на Демайтера. Еще раз подняться на ноги за сегодняшний день оказалось для него непосильной задачей. Он так и стоял на коленях, содрогаясь всем телом. Разметавшиеся волосы закрыли лицо. Жалкая попытка плотнее завернуться в плащ, укрывшись за его волшебной тканью, ему не удалась. Стоило отвести руку от плеча, боль едва не разорвала его, заставив снова вспомнить кривые клыки и оскаленные морды потусторонних тварей. Он склонился еще ниже, вновь зажимая рану, из которой начала сочится сначала черная, потом алая кровь, пропитывая запыленную одежду. Да, ему помогали… Но как! Едва ли способ, избранный чужим патриархом, мог претендовать на звание самого гуманного.

— Стражники… — произнесла Великая Матерь, словно констатируя одной ей известный факт. — Пожалуй, с него хватит. Позовите сюда лекаря, — она развернулась к Асиане, — для начала я расплачусь за твою жизнь. Стоит ли она того, мы выясним в мозаичном зале, не далее как в полночь. Смею надеяться, что хотя бы один из вас выдержит аудиенцию до конца, не прибегая к самоубийственным заклятиям. Я буду ждать тебя, сестра Асиана-Ал-Мерита.

Под шорох удаляющихся женских шагов Демайтер повалился на полированный гранит. Розовые, малиново-красные, синевато-серые и почти черные плиты, на которые он медленно падал, пронеслись перед глазами в фантастическом танце и растаяли.

До полуночи оставалось не больше двух часов.

Едва дождавшись, пока повелительница вышла за дверь, Асиана стремглав бросилась к другому выходу. Лекарь уже спешил в северную башню. Нет сомнений, что стражник выживет. Вряд ли он станет откровенничать с Великой Матерью — ведь даже королевским палачам в самом сердце Караманта ничего не удалось из него выудить. Но лишний свидетель невероятных событий — это сомнительное преимущество для сестры, провалившей миссию, подвергнувшей опасности репутацию клана и королевскую Провинцию. Ее версия должна прозвучать первой, а аудиенция — пройти безупречно: ни одной пылинки на ритуальном белоснежном платье, символизирующем чистоту и добрые намерения. Ни единой прядки волос, выбившейся из прически, ни одного лишнего слова, жеста, вздоха и мысли. Аудиенция в мозаичном зале — самое волнительное испытание. Случалось, что сестры уходили оттуда прямо на эшафот, случалось — возносились к вершинам власти.

До сегодняшнего дня высшая ступень в клане оставалась весьма значительным, но единственным карьерным достижением светлой госпожи Асианы-Ал-Мерита. Многие из тех, с кем она начинала, уже с гордостью носили диадемы советниц первой лиги и не упускали повода лично приказать что-нибудь менее удачливой сестре. Другие — как бы невзначай демонстрировали обручальные кольца. Они заслужили право обручения, и теперь появлялись в темных мирах только в качестве дипломатов. Под руку с молодыми мужьями, с внушительной свитой, шиком, блеском и документами, которые любой мало-мальски смышленый гонец доставил бы в два раза быстрее.

Асиана бросила взгляд в зеркало. С прической она намучилась, но исхитрилась укрыть от посторонних глаз выстриженный клок волос. Струящийся белый шелк идеально облегал фигуру. А что с декольте? Вроде бы не чересчур — то, что нужно. У нее так давно не было повода надеть ритуальное платье. Проклятые модницы из числа советниц! Они позабыли, как выглядит нежить, но до миллиметра знали длину шлейфа и глубину выреза для каждого из обрядов, и вполне могли поменять правила. Асиана замерла у зеркала, вспомнила бесформенную зеленую рубаху, в которой впервые предстала перед жителями механического королевства, оценивающий взгляд чужого командира, серебристый диск летающего корабля и странного оборотня иного мира. Лекарь… Она вообразила, как мастер Гамерто — лучший лекарь ее клана улыбается и запросто болтает с оборотнем, боевым магом и королевским мудрецом.

Она покачала головой, решительно одернула лиф и поправила узкий пояс, расшитый серебряной нитью — единственное украшение, которое прилагалось к наряду. Очень скоро высокопоставленным клановым бездельницам станет не до измерения ширины кружева на рукавах юных послушниц. Если Великая не оценит открытие четвертого королевства, то что тогда имеет ценность? Асиана торжествующе улыбнулась своему отражению, но тут же отступила на шаг и коснулась припухших век кончиками пальцев. Бессонные ночи и многие мили скачки не прошли бесследно не только для стражника Диам-Ай-Тера.

Последние минуты перед самым важным допросом за всю свою жизнь Асиана потратила на поиски склянок с эликсирами свежести, после чего схватила факел и распахнула дверь. Со сводчатого потолка галереи упала на пол прозрачная капля. Из влажного пятна вырос сверкающий кристалл, и Асиана бестрепетно растоптала его, ступив в самую сердцевину. Хрустальные стены заключили в себя служительницу высшей ступени. Впаянная в прозрачную капсулу она провалилась вниз и пронеслась по замку в толще вековых стен до самого входа в мозаичный зал. Горный хрусталь выпустил ее на волю на верхней ступеньке узкой лестницы, ведущей в подземелье.

Когда-то здесь были каменоломни. На заре времен отступницы клана трудились вместе с рабами, добывая белый камень. Сначала именно известняк был любимым минералом черных невест. Он легко разделялся на глыбы и блоки нужной формы даже в слабых девичьих руках. Со временем, когда клан утвердился при дворе и обрел могущество, цитадель перестраивалась бесконечно. И уже лучшие мастера занимались облицовкой внутренних помещений замка, а заброшенные каменоломни, связанные с ним узким подземным ходом использовались то как темница, то как пыточная камера, то как секретное хранилище.

Говорят, однажды сестра, по чужому навету обвиненная в предательстве, вырвалась из рук палачей. Обезумевшая девушка принялась царапать стены, крича о своей невиновности. И к удивлению присутствующих, каменные пластины полетели из-под ее пальцев легко как яблоневые лепестки. И каждый раз, когда она кричала: «Я невиновна»! на стене появлялся драгоценный камень. Сестру оправдали. Но сколько ни старались добыть из стены впаянные самоцветы — так и не смогли этого сделать.