Людмила Макарова - Мудрец и корона

— Супер, — Женя проникновенно положила руку подруге на плечо. — Кто он, кто?

— Да ну тебя! Я же говорю, ты не поверишь. Я вечером первую помощь оказывала. Такое у меня вчера было «вхождение в специальность» — до сих пор страшно! — Даша нервно вздохнула и передернула плечами, словно стряхивая неприятные воспоминания. Женя чуть отстранилась от подруги:

— Серьезно, что ли?

— Угу, — подтвердила Даша, затолкав в рот несколько картофельных ломтиков один за другим. — Ты Ленку Сюткину помнишь? Ну одногрупница моя, полненькая такая, из Твери.

— Что с ней такое случилось?! — едва кивнув, спросила ошеломленная Женя.

— Да не с ней. С теткой одной. В общем, Сюткина наша совсем двинулась на предмет «меня никто не любит». Нашла по объявлению гадалку и поперлась туда.

— А ты?

Даша открыла зашипевшую банку и поднесла к губам.

— А я — с ней.

Электричка остановилась на станции, впустив внутрь новую порцию пассажиров. Вагон понемногу наполнялся, и Женя понизила голос, почти шепотом воскликнув:

— Зачем?!

— А она одна испугалась. Пойдем, говорит, со мной. Вдруг эта Изабелла у меня тупо деньги отберет под гипнозом.

— Обалдеть! — Женя притворно закатила глаза, — гнать надо вашу Сюткину из меда. Попадись вот на прием к такому врачу. Дашка! Я поверить не могу, что ты с ней пошла.

— Ага. Она у меня полчаса на плече ныла, знаешь, как достала! А идти два квартала, дешевле было согласиться. Жень, я честно думала, что меньшее из зол выбираю, когда соглашалась. Думала, там салон — отсижусь в приемной под медитативную музыку. Ленку уволоку через полчаса — и пойду спокойно собираться.

— И чего?

— Чего-чего, — передразнила Даша, — она в квартире принимает! Затащила нас и давай обрабатывать. Ой, девочки-девочки… Вообще, знаешь, даже интересно. Приличная тетка, нормально одетая, доброжелательная, с виду — совсем на гадалку не похожа. В квартире светло, «чиста-прибрано». Пифия такая из «Матрицы», только народу постороннего нет, ложки никто не гнет в соседней комнате…

— Так, — решительно перебила Женя. — Внимание! Для особо тугих повторяю в сто питсотый раз: я только фэнтези люблю. Так что все отсылки к «Матрице» можешь смело опустить.

— Ладно, — чуть обиженно согласилась Даша и продолжила в полголоса, — полчаса она Сюткиной всякую пургу про женихов несла. А потом поднимает голову и говорит мне: «А ты, деточка, что скучаешь? Иди-ка сюда, я тебе вместе с подружкой по руке погадаю. Денег не возьму, если не понравится. А если понравится — сама дашь, сколько не жалко». Ну я и подсела. Короче, положили мы с Сюткиной руки на стол. Эта Изабелла смотрит то на мою ладонь, то на Ленкину. Посмотрела-посмотрела, охнула и вдруг ка-ак хлопнется на пол! Прикинь.

— В обморок упала? — ахнула Женя.

— Ладно бы просто в обморок. У нее эпилептический припадок начался. Классический. Как в учебнике.

— И чего вы?

— Чего-чего… Голову держали, скорую вызвали. Она в сознание вообще не приходила. Скорая приехала, только начали осматривать — у нее вообще давление по нулям! Спасибо, мы уже там не одни были — мы соседям позвонили.

— Офигеть! — Женя распахнула глаза. — Умерла?!

— Нет. Откачали, в конце концов, в больницу увезли. Но пока мы все вокруг нее прыгали, соседи на всякий случай ментов вызвали. И мы там с Сюткиной надолго застряли. Но самая фишка знаешь в чем? На Ленку опер запал! Нормальный такой парень… Получается, Изабелла-то свои деньги отработала.

— Дашка… — Женя посмотрела на подругу долгим-долгим взглядом. — Ты точно не с этой планеты! Такое только с тобой могло случиться, честное слово. Больше — ни с кем из моих знакомых.

— Да ну тебя! Знаешь, как я перепугалась? А я еще хотела в неврологию. Ну на фиг, не пойду теперь ни за что.

— А тебе она не успела никого нагадать? — спросила Женя.

— Нет, к счастью. Мне только ментов не хватало, — презрительно фыркнула Даша.

— «Мы в женихах-то как в сору роемся», — гнусаво передразнила Женя, зажав пальцами кончик носа. — Прождешь принца на белом коне, потом и ментов не останется — Ленки Сюткины всех разберут, — назидательно добавила она, отпустив нос.

— Почему на белом? Мне черные кони больше нравятся.

— Чего у вас с Антохой, кстати?

— А ничего, — Даша вздохнула, — Машка Морозова foreva, — буркнула она и отвернулась.

— Кто-кто? Морозова?! — Женька выдержала трагическую паузу. — Ну и плюнь, Даш…

Хрустя чипсами, девушки принялись перемывать кости друзьям и знакомым, отдавая мужскому полу безоговорочное предпочтение.

— Конечная, — объявил женский голос. — Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны.

Даша с Женей выгрузились на щербатую платформу, перешли через железнодорожные пути и на пыльной автостанции сели в автобус, который повез Дашу на родину. Почти на родину… В этот раз план не подразумевал свидания с Дашиными родителями, и подружки попросили водителя притормозить на въезде в город.

— Тетя Маша, откройте!

Даша забарабанила в низкое окошко одноэтажного домика, приютившегося на самой окраине.

— Ну чего тебе? — высунулась в окно нечесаная голова.

— Мне бы «копейку» на два дня, за город съездить, если не занята.

— А ты у нас кто такая? — хмуро спросила голова, недоверчиво тряхнув седыми патлами.

— Я — Даша Неверова.

Автомобиль Ваз 2101 — краса и гордость советского автопрома достался тете Маше в наследство от покойного мужа. Вдова делала на нем бизнес: сдавала раритет в аренду за две бутылки водки и небольшую доплату. В основном — подросткам «погонять». Но не всем подряд, а только тем, «чтоб с репутацией». Даша была вполне себе с репутацией. Женя этой весной сдала на права. Выпросить отцовский «Митсубиши», чтоб с подружкой покататься по Подмосковью было делом безнадежным. Ехать на узкоколейке до Сосоноборска, куда Петя Кашицын пригласил подруг еще прошлым летом, как-то не романтично. Если уж Женька согласилась на путешествие по России матушке — путешествие обязано было стать незабываемым.

— А у тебя что же это, права есть? — подозрительно спросила тетя Маша, появившись на крыльце в замусоленном халате и протягивая руку к пакету, в котором что-то заманчиво позвякивало.

— У подружки есть, — Даша кивнула на Женю.

Тети Машина рука застыла на полпути к вожделенному пакету.

— А пусть покажет.

Женя открыла кошелек, показала новенькое ламинированное удостоверение и демонстративно зашуршала купюрами. Тетя Маша спустилась с крыльца, взялась за пакет и проворно схватила протянутые деньги. Сунув купюры в карман халата, она горделиво выпрямилась и заговорила громко и внушительно. Она явно ассоциировала себя в этот момент с большим и уважаемым человеком. Например, с начальником заводской автоколонны: