Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [СИ]

— Поговорю с Лореотисом, — пообещал я. — Он тебя не оставит. Лореотиса ты не боишься?

Вместо ответа она обняла меня еще крепче. С благодарностью. Было бы за что…

Ночью мне удалось отвертеться от объяснений с Натсэ, а утром мы долго не могли остаться наедине. Душ, завтрак… Привычный распорядок немного меня взбодрил, несмотря на полубессонную ночь. Я даже спокойно смотрел, как Ямос и Тавреси переглядываются и хихикают. За стол он ее, однако, не повел — отправил в угол, к рабам.

После завтрака мы с Натсэ устроились на подоконнике в одном из залов.

— Что это за поездка? — тут же напустилась она на меня. — К чему мне быть готовой?

И я рассказал. Быстро, сухо, глядя в каменный пол и даже не пытаясь представить реакцию. Когда я замолчал, казалось, будто весь мир замер в ожидании.

Тишина становилась невыносимой. Я покосился на Натсэ. Она была бледной, как мертвая.

— Что мне еще оставалось? — прошептал я.

Молчание. Да наори ты хоть на меня, ударь, убеги! Но она просто молча сидела рядом.

И, как будто этого было мало, начался парад прекрасных встреч.

— Ублюдок! — вбежала в зал Сиек-тян. — Тварь! Скотское ничтожество!

Словно против воли Натсэ спрыгнула с подоконника и встала между мной и разъяренной водной магичкой.

Сиек-тян остановилась, несмотря на взятый разбег, почувствовав угрозу. Шарика воды у нее в этот раз не было, зато язык оставался при ней.

— Только попробуй! — кричала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы увидеть меня через голову Натсэ. — Только рискни ко мне прикоснуться, и я тебе отрежу…

Тут ее вдруг перебила Натсэ дрожащим голосом:

— А я что, должна буду стоять рядом и следить, чтобы не отрезала?..

Тут они обе замолчали и посмотрели в глаза друг другу. Во взгляде Сиек-тян не было выражения типа «что эта рабыня себе позволяет?». Наоборот, она смотрела с горьким сочувствием, будто в одночасье поняв всю нашу общую непростую ситуацию.

— Эта мразь здесь? — раздался для разнообразия мужской голос, и в зал вошел Зован с забинтованной правой рукой на перевязи. Увидев меня, он сжал левую руку в кулак. Натсэ молча выдернула из ножен меч.

— Зован, перестань! — влетела следом Авелла и схватила брата за руку. — Он ни в чем не…

— А ну, сгинь! — Зован выдернул у нее руку. — Я не потерплю такого позора для нашего рода! Я… Я утоплю его!

Зован бросился в атаку. Авелла активировала руну Воздуха и что-то шепнула… Да, конечно, я всегда подозревал, что мой первый сексуальный опыт будет сопряжен с немалыми трудностями, но чтобы вот так…

— А ну, заткнулись все! — заорал я, соскочив с подоконника.

Голос дрожал и срывался, но, тем не менее, все заткнулись и посмотрели на меня с удивлением.

— Мне тоже ни разу не нравится то, на что меня подписали, ясно?! Но у меня не было выбора. Я дал слово главе клана, и такова его воля. И воля ваших отцов. Хотите решать эту проблему — решайте с ними. А если кишка тонка вякнуть против, так не надо выпендриваться передо мной. Натсэ, идем отсюда.

Опять будто поводок натянулся. Натсэ убрала меч в ножны, и мы с ней вместе отправились к выходу.

— Сэр Мортегар, — шагнула ко мне Авелла. — Прошу вас, возьмите.

Она достала из-под плаща уже знакомый мне ящичек.

— Господин Искар просил передать, что сделал всё как вы просили и надеется на ваше содействие.

Натсэ подпрыгнула, услышав имя. Зован зарычал:

— Белянка! Не смей с ним разговаривать!

— Хочу и смею! — топнула ногой Авелла. — Он мой друг!

— Друг?! Ты хоть поняла, что этот «друг» с тобой сделает через год?

— Ничего такого, чего бы мне не хотелось! — выпалила Авелла.

Должно быть такое понятие: «бомба тишины», или вроде этого. После слов Авеллы в зале рванула одна такая. Не просто стихли все звуки, они ушли в минус.

Лицо Авеллы медленно налилось алой краской. Она прижала руки ко рту. Посмотрела на меня. На глазах выступили слёзы.

— Ой, мама! — крикнула она и бросилась бежать.

Зован шлепнулся задницей на пол. Сиек-тян истерически рассмеялась.

Я, в каком-то трансе, открыл ящичек. Вытащил одно из зеркал. Сзади, среди рунных узоров, красовалось выпуклое надкушенное яблоко.

— Вот дебил! — вырвался у меня стон.

Как же мне в этот миг хотелось проснуться в своем мире и спокойно пойти в школу, где всем на меня плевать с высокой колокольни.

Сиек-тян ушла. Зован тоже. Мы остались вдвоем с Натсэ. Я посмотрел ей в глаза и сказал:

— Он хочет с тобой встретиться. Мы приглашены на бал к Кенса. Если ты, конечно, хочешь…

— И ты предал меня за эту безделушку? — прошептала Натсэ.

— Нет… Нет! Всё не так, всё вообще по-другому! — застонал я.

Однако, если воспользоваться терминологией Лореотиса, выплеснулось уже слишком много дерьма, чтобы был смысл пытаться заткнуть дырку.

— Хорошо, — сказала Натсэ ледяным тоном. — Если хозяин предоставляет выбирать мне — я согласна.

Я закрыл ящичек с таким чувством, будто опустил крышку на собственный гроб.

Я уже привык спать либо с Натсэ, либо не спать, а валяться без чувств, с трудом выкарабкиваясь из царства мертвых. Теперь же казалось, что односпальная кровать слишком огромная и неудобная. Натсэ гордо легла на полу и не подавала признаков жизни. Зато эти самые признаки в изобилии подавали Ямос и Тавреси. Вот что за бесстыдство? Какой-никакой, а аристократ, дворянин. Ладно я — безродная шушера, но этот…

— Может, хватит?! — крикнул я, не выдержав.

Пыхтение прекратилось.

— А че? — подал голос Ямос. — До Благословенной недели всего ничего!

— И что? — не понял я.

— Надо многое успеть! — с жаром произнес Ямос. — А то потом целую неделю нельзя будет.

Я обдумал его слова и откашлялся.

— Ты дурак, что ли? Это мага можно зачать только в Благословенную неделю. А простолюдинов — в любое время.

Сказав, я тут же усомнился. Слова Дамонта можно было истолковать по-разному, конечно. Однако Ямос прошептал ругательство, а Натсэ фыркнула, хоть и попыталась притвориться, что чихает. Ну и кто тут попаданец, а?

Постепенно шепотки и шорохи на соседней койке затихли. Я мысленно поздравил себя с победой и стал думать о вещах отвлеченных, чтобы не провалиться в пучину черной самоненависти. Вот интересно, ребенок рабыни тоже будет рабом? По идее, родится-то он без ошейника. Может, таких детей сдают в какой-нибудь пансионат рабов? Детский рабский сад.

Однако, как я ни старался, тяжелые мысли все-таки пробрались в голову. Разобиженная Натсэ, например. Как с ней помириться? В школе какой только хрени не учат, а таким простым и жизненно необходимым вещам — нет. Что толку от квадратного трехчлена, когда самый дорогой человек не желает с тобой разговаривать?!

Талли… Я даже не видел, когда Мелаирим ее увел. Как она там сейчас? Где она?.. Бедняжка. Я так и представил, как она тоже лежит сейчас, ворочается, уснуть не может. Отобрали у нее сперва жизнь, потом — любовь, теперь вообще изгоем назначили.