Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

— Ну-у? Что насчет вашего интереса к моей личной жизни? Почему вас с Ироном так волнует этот вопрос? — напомнила я суть моего недовольства, поворачиваясь к Дилану, который продолжил пристально смотреть на меня, заставляя чувствовать себя как на иголках.

— Я уже сказал: «это в твоих интересах», — пожал плечами Дилан.

— А поподробней?

— Поподробней? — Дилан поскреб подбородок. — Скажем так, пока ты, — мужчина понизил голос до едва слышимого шепота, — всего лишь сторонний наблюдатель, проклятье Белоснежки на тебя не распространяется, но только ты станешь частью его замысла…

Дилан в знакомом жесте провел пальцем по шее, на той же ноте закончил и менестрель, от чего мне чуть дурно не стало.

— Откуда?… — одними губами спросила я.

Мужчина прикрыл веки, и на его губах появилась загадочная полуулыбка.

— У меня была цель, и было время. Мно-ого времени… И все благодаря тебе, — Дилан проследил, как двое в капюшонах покинули трактир. — Но здесь не лучшее место, чтобы говорить об этом, — мужчина отпил из кружки. — Посиди. Я соберу вещи, и мы поедем в замок.

— Погоди, — остановила я его. — А ты не хочешь узнать, зачем я здесь?

— Помериться с любимым братом?! — и столько ехидства было в его голосе, что я мысленно попросила у высших сил для себя пару лишних килограмм терпения.

— Помимо этого, — постаралась придать голосу оттенок непринужденности, но напряжение сквозило в каждом моем слове.

— Как я уже понял, — на мгновение глаза Дилана потемнели, — тебе нужна моя помощь.

— Да, но…

— Что бы это ни было, — уже весело усмехнулся Дилан, — ты просто не в состоянии справиться с этим в одиночку, ни так ли?! Поэтому ты и пришла.

— Да, но…

— Вот и разобрались, — качнул он головой, после чего развернулся и скорым шагом ушел наверх.

Я проводила его спину удивленным взглядом, но подать голос не решилась. Пусть идет все, как идет. Главное, я добилась того, ради чего пришла — Дилан едет с нами.

— Помирились? — подошел к столику трактирщик.

— Не уверена, — дернула плечом, — брат сложный человек.

— Но он ведь не прогнал тебя? — мужчина присел на лавку, тяжело облокотившись на стол, от чего конструкция жалобно заскрипела. — Нет. А, ведь мог. Я внимательно наблюдал за вами. Не знаю, из-за чего вы двое поссорились, но вас обоих это гнетет. А знаешь почему?

Я взглянула темные глаза Барона, окруженные сеточками морщин.

— Ты переживаешь из-за того, что случилось, а он… — глазами указал на лестницу. — Он переживает за тебя. Поэтому и злится.

— Переживает за меня? — приподняла я брови.

— Именно, — трактирщик поднял вверх толстый указательный палец. — Твой брат дорожит тобой. Поверь старику, я знаю, о чем говорю — у самого две младшие сестры замуж повыходили, да с мужьями уехали. Вон, дочку, одна прислала, пока у них в Ворвиге все не уладится.

— В Ворвиге, говорите, — вмиг заинтересовалась я. — А, где именно?

— В Волчьей насыпи, — подхватил трактирщик, будто только и ждал этого вопроса. — Ты, наверное, слышала, какие страшные дела там творятся?

— А что там? — притворилась я, что не знаю.

— Волки, — вздохнул трактирщик. — Пятерых уже загрызли. И, вот, что странно, в Волчьей насыпи есть негласный закон: с наступлением ночи закрывать все окна и двери и на улицу не выходить. Лес кругом — по ночам зверье разное бродит, а король Леонард разрешение на постройку оборонительных стен давать не хочет, так, что приходится люду с приходом темноты прятаться по домам и пережидать ночь.

— А эти пятеро?

— То-то и оно, — помрачнел мужчина, — их поутру, кого на пороге собственного дома, кого поблизости, а кого посреди улицы находили. И сестрица моя считает, что бедолаг этих, выманил кто-то, сами-то они ночью из дома ни ногой — боятся.

Я задумчиво пожевала верхнюю губу.

— А разве в Волчьей насыпи нет охотников?

— Есть, конечно. Вот только одним из первых загрызли именно охотника. — Трактирщик машинально вытер руки об передник. Это привлекло внимание к его рукам. На безымянном пальце правой я заметила печатку с очень знакомой закорючкой. «Ну, надо же какие люди! Одни и без охраны», — мысленно поаплодировала я трактирщику.

— И что, остальные даже по следу не пошли? — продолжила я выуживать у трактирщика нужную информацию.

— Пошли, — сверкнул глазами Барон, видимо не одобрив мой тонкий сарказм.

— И?

— И ничего, — крякнул трактирщик, — след оборвался прямо у обрыва.

— Ужас! — поспешила всплеснуть руками, хотя и так вела себя подозрительно.

— Барон, — окликнул трактирщика Дилан с верхних ступеней лестницы, — что тебе понадобилось от моей сестры?

В голосе мужчины чувствовалось напряжение, непонятное мне, но знатно повеселившее Барона.

— Не дергайся, дружище, — хохотнул трактирщик. — Мы просто разговариваем.

— О чем, если не секрет? — сбежал мужчина по лестнице, держа в руках два увесистых мешка с вещами.

Простая рубашка без вышивки, перевязанная широким поясом, штаны из мягкой оленьей кожи, заправленные и сапоги с высоким голенищем, за спиной в заплечном чехле покачивается облегченный арбалет, на поясе: короткий меч и два ножа — один тонкий стилет, второй короткий с изогнутым лезвием. Волосы Дилан перевязал кожаным ремешком, но одна прядь выбивалась, так как короче, и ее мужчина постоянно заправлял за ухо. Таким я его и запомнила, когда он в первый раз ворвался в комнату Ринари, с криком бросился ко мне и начал трясти, пытаясь выяснить, что произошло, так как во время королевской охоты в Ворвиге он вдруг почувствовал, что с его сестрой что-то случилось, и он, наплевав на королей и их охоту, вернулся в замок в Ристане. Я была в таком шоке, что только и могла, что глупо хлопать глазами. Не добившись ответа, Дилан посмотрел мне прямо в глаза, внимательно так, как только он это умеет делать и вдруг тихо спросил: «А ты кто такая?» Я тогда еще не знала, что брат Ринари может чувствовать суть вещей, и что бессмысленно ему врать, так что пискнула в ответ: «Ринари», ведь в тот момент было бы крайне подозрительным заявить, что я Рита, и, что я не знаю, как оказалась в этом несуразном теле. Дилан рассвирепел и назвал меня лгуньей. Начал выпытывать, куда я дела его сестру. Конечно же, все, что я могла ему ответить это: «Я не знаю. Я, правда, не знаю, где она». Это злило мужчину сильнее, но что я могла поделать, у меня не было ответов на его вопросы — они появились гораздо позже. В тот раз он оставил меня испуганную и зареванную, собираться с мыслями и придумывать оправдание своей слабости.

Дилан вернулся через месяц, когда я полностью успокоилась, открыв для себя полуночное преображение и почти перестав с содроганием думать о нем. Последовал очередной скандал. Я пыталась объяснить Дилану, что не знаю, куда пропала Ринари, и почему я получила ее облик и заняла ее место, но он не желал слушать. Он кричал, а я тщетно пыталась его успокоить. Скандал разразился на границе с полночью, но зря я рассчитывала, что мой истинный облик утихомирит брата Ринари, что увидев меня, он поймет: я не пытаюсь занять место его сестры, потому что я не его сестра.