Джефф Уилер - Изгнанница Муирвуда

Он протянул Майе платье. Она приняла наряд и дождалась, пока король отопрет дверь и выйдет. Ткань лилась у нее из рук мягкими складками. Платье обошлось королю по меньшей мере в несколько тысяч марок. Это был достойный королевы наряд. Майю терзали противоречивые чувства. В самой глубине души ее что-то мучило, но что — она не могла понять. Ее родители заключили брак в аббатстве, принесли нерушимый обет, и все же у себя на родине Майя была бастардом.

Кольер знал о ее положении, и все же обращался с ней так, как подобало обращаться с принцессой. Их обручили еще детьми. Уже взрослой она, хоть и не имея на то желания, согласилась выйти за него замуж. В глазах всего мира они были мужем и женой. Но в глазах Майи, более того — в ее сердце их брак ничего не значил.

Девочкой она мечтала выйти замуж за мастона. Она знала, что ее долг — продлить цепочку мастонов, что тянулась из глубины веков. Кольер был славный парень и хорош собой. Майе нравилась его компания. Он не раз спасал ее от беды. Он обращался с ней как с равной. Но он был другой веры. Для него Майя была пешкой в игре, а призом в этой игре был императорский венец и власть над всеми окрестными королевствами. Майя осторожно положила прекрасное платье на кровать и прижала руки к лицу, борясь с чувствами.

Она должна сказать Кольеру всю правду.

Ее терзали страх и отчаяние. Сколько времени прошло с тех пор, как Бесчисленный в последний раз завладел ее телом? Она не знала. Дни? Недели? А впрочем, неважно; все, что ей было нужно теперь — это вырвать зло из своей души и изгнать его навеки, восстановив власть над собственным разумом, который подтачивало это существо.

Майя сделала глубокий вдох. Она все расскажет. Она выдаст свою тайну. Быть может, после этого Кольер не захочет иметь с ней ничего общего и перестанет ей помогать — пусть так. Но страх и тревога по-прежнему снедали ее.

Борясь с этими чувствами, она завела руки за спину и принялась расстегивать пуговки на промокшем до нитки платье.

Заскрипели дверные петли, и в капитанскую каюту ворвался соленый порыв ветра. Корабль мерно покачивался на воде. Сидя на табурете у письменного стола, Майя играла с манжетой платья, жалея, что под рукой нет зеркала. Обернувшись, она увидела, что Кольер запирает за собой дверь. Внутри у нее все сжалось. Задрожали руки.

— Мы вышли из бухты… без заминки, — объявил Кольер и осекся, глядя на нее. — Платье… в нем ты еще прекраснее. У меня отличный вкус.

Ухмыльнувшись, он подошел ближе.

— В море качать будет сильнее, но тревожиться не о чем.

— Я думала, нас попытаются остановить, — ответила Майя, хотя то был самый малый из ее страхов.

— Корабли армады расставлены так, чтобы защищать Ростик, а не удерживать уходящих. В таких случаях я привык полагаться на общую неповоротливость и путаницу. Перекрыть морской порт таких масштабов непросто, да и как тогда быть с гружеными судами?

Майя кивнула и села к нему лицом. Руки она положила на колени, чтобы скрыть дрожь.

— Кольер, нам надо поговорить.

— Какая ты серьезная, — улыбнулся он краешками губ. — Хорошенькая и серьезная. И волосы так красиво контрастируют с золотом. — Он потянулся было к ней, но тут же сложил руки и задумчиво покачал головой. — А вот к твоим глазам золото не идет. Погоди, есть одна идея.

Он энергично откинул крышку сундука и стал перебирать его содержимое. Майя терпеливо ждала, бросая любопытные взгляды ему через плечо.

— Ага, вот оно, — сказал наконец он и извлек обитый кожей ларец с золотыми защелками. Ларец был водружен на стол перед Майей. Кольер поднял защелки и открыл крышку. На ложе черного бархата покоилась россыпь маслянисто поблескивающих золотых украшений с чистейшей бирюзой. Золотые нити тончайшей работы переплетались, охватывая камни — два ожерелья, несколько пар серег, браслеты, кольца и даже филигранной работы шпильки, инкрустированные великолепными камнями. Представив, сколько могло стоить это великолепие, Майя потеряла дар речи.

— Откуда это у тебя? — спросила она, когда смогла говорить.

— Заказал для тебя подарки к свадьбе, — ответил король. — Я слышал, что глаза у тебя зелено-голубые. Камням с ними, конечно, не сравниться, однако мои мастера подобрали бирюзу редчайшего цвета. Откуда-то из Авиньена, кажется. Дорого, да, но какая же королева без украшений?

Майя опустила взгляд. Она чувствовала себя виноватой. Значит, он заинтересовался ею еще прежде, чем заподозрил, что она хэтара.

— Кольер…

— Погоди, погоди. Сначала надень, дай мне тобой полюбоваться. После этой грязной реки ты, наверное, не прочь бы искупаться в ванне, но, увы, на борту корабля это слишком большая роскошь. Волосы у тебя все не высохнут. Позволь, я расчешу.

— Я могу сама, — покраснела Майя. — На столике был гребень…

— А, вот он. Нет уж, я сам.

Он был быстрее и дотянулся до гребня первым. По спинке гребня шла резьба; с одной стороны зубцы шли часто, с другой — пореже.

— Я сама причешусь. Дай мне минуту…

— А сколько таких минут у нас уже было украдено? — интимным тоном спросил он, положил руку ей на плечо и заставил Майю повернуться к нему спиной. — Я часто об этом думал. Что было бы, если бы твой отец не разорвал нашу помолвку?

Темные пряди заструились между зубцов гребня. Кольер начал с самого низа, с кончиков, бережно распутывая узлы. Действовал он осторожно, но, как обнаружила Майя, вполне уверенно и даже умело, разбирал темные локоны и укладывал их один за другим.

— Мы были бы женаты уже года два или три. Официально женаты. Мы столько лет не знали друг друга, а виноват в этом он — твой отец. Он украл тебя у меня.

Гребень зацепил особенно сильно запутавшуюся прядь. Извинившись, Кольер аккуратно распутал узел. Гребень забирался все выше. Майя чувствовала, как наливаются румянцем щеки, и радовалась, что сидит спиной к Кольеру.

Она сказала:

— Если не ошибаюсь, твой отец и тебе нашел другую супругу. Когда помолвку разорвали, мы были еще совсем детьми. Мне было лет семь… или восемь? А тебе — еще меньше. Но с гребнем ты умеешь обращаться — откуда бы?

— От сестер, — ответил он, и даже по голосу слышно было, что он улыбается. — Старшие сестры любого мальчишку выучат обходиться с женщинами. Сколько бы я мог тебе о них порассказать! Впрочем, ты меня отвлекла. Обе мои сестры замужем и счастливы. Но мы, люди старинного Семейства, — не более чем пешки в борьбе за власть. Скажи, Майя, тебе никогда не приходило в голову, что Дохту-Мондар может оказаться хранителем единственной истинной религии?

Узлы были распутаны, и гребень заскользил смелее. Кольер провел рукой по ее волосам, и в животе у нее потеплело, а по спине пробежал холодок.