Анна Никода - Хозяйка судьбы [СИ]

— Брось, Корсак, — зевнула Ания, развалившись напротив сразу на двух стульях. — Это все детские сказочки. Нет у бастардов никакой силы… Давно уже нет.

— В любом случае пора расходиться, не то заснешь как в прошлый раз лицом в тарелке, — ехидно ответил парень, вставая. Остальные, посмеиваясь, потянулись за ним. — Тебя проводить?

Вопрос уже относился к Инире и она несколько недоуменно огляделась. Все они жили в одной башне, все шли толпой.

— Подожди меня, я только уберу со стола, — попросил Корсак. Народ потянулся к выходу и Инира с неохотой осталась в пустом полутемном помещении большого зала. Парень сложил друг на друга тарелки, отнес их к уборочному столу, смахнул крошки и повернулся к девушке с легкой улыбкой.

— Пойдем?

Инира неловко кивнула, неизвестно почему заливаясь краской. Вероятно, с ней происходило то, о чем вопила Отиша и шептались другие — пресловутое «ухаживание», вот только девушка понятия не имела в чем оно должно состоять и главное, что при этом требуется от нее. Ей нравился Корсак, нравилось разговаривать со спокойным, несуетливым парнем, нравилось на него смотреть. Достаточно ли этого?

— Не бойся, — они как раз подошли к переходу и ненавидевшая всей душой этот отрезок пути, Инира замешкалась. Корсак расценил это по своему и ее рука оказалась в его ладони. — Я не кусаюсь.

Она неопределенно хмыкнула, надеясь, что прозвучало это не очень по-дурацки. Его рука была горячей, сухой и очень… бережной.

Да, пожалуй, рядом с таким парнем не страшно и по узкому мосту идти. Тем более что, видя ее нервозность, Корсак завел ничего не значащий разговор о дарах.

— А какой дар у тебя? — не удержалась Инира, когда они уже подходили к ее комнате. Парень с неохотой отпустил ее руку, остановившись напротив. В темноте его глаза странно поблескивали, отражая лунный свет.

— Я оборотень, — просто ответил он и, легко коснувшись ее щеки губами, вразвалочку потопал к лестнице. — Спокойной ночи, Инира.

Когда его макушка скрылась этажом ниже, она отмерла и поспешно юркнула в спальню. Оборотень!

И он так просто об этом сказал!

Она бестолково застыла посреди комнаты, коснувшись щеки, где еще чувствовался след от его поцелуя.

Редчайший дар, до конца не изученный! Неудивительно, что он победил в турнире…

Странно было другое — что при всей своей силе парень был очень добр и… Нежен?

Чувствуя, как колотится сердце, Инира забралась в кровать и уставилась в потолок, не сдерживая больше широкую улыбку. Впервые в жизни она кому-то понравилась! Впервые…

Ради этого она готова терпеть что угодно — и раздражение Приаша и покушения. Лишь бы никто не знал…

Оноре будто ждал, карауля ее в своих снах. Едва девушка закрыла глаза, как его злобный шепот раздался над самым ухом. За руку дернули, потянули. Инира резко развернулась. Никого. Только серый, сгущающийся туман и больше ничего.

— Ты заплатишь! — злобное шипение льера она ни с чем не перепутает. Инира шарахнулась в сторону, но ее снова дернули — уже за плечо.

— Оставь меня в покое! — закричала она, оглядываясь. Только туман, туман везде, невозможно даже понять идет она или стоит на месте.

Дар, мгновенно проснувшийся, едва девушка заснула, набатом бил в голове. Кровь шумела в ушах. Мир крутился вокруг.

— Заплатишь! — ее толкнули в спину, направляя в сторону, где серое марево перерастало в отвратительный, сизый дым. Щупальца его потянулись к ней, словно почуяв добычу. Девушка шарахнулась в сторону, натолкнулась на Оноре — на секунду мелькнули и исчезли его злобные глаза. Снова толчок, удар — она все ближе.

— Не трогай меня! — завизжала Инира, падая на спину и пятясь от дыма. Его сизые струйки тянулись к ней, словно живые. Почему это наполняло душу невыразимой жутью, она не знала. Только чувствовала, что, стоит позволить этому завладеть собой, как придет конец. Инира Нокт-Аукаро ляжет рядом с льером Оноре в комнате звездочетов… — Нет!!!

Раньше Оноре никогда не подходил так близко. Кружил поблизости, нашептывал, заманивал…

Звонкая пощечина оглушила ее и одновременно спасла. Инира кувырком полетела с кровати, ударившись головой об угол шкафа, взвыла от боли и только потом — проснулась. Неверящим взглядом осмотрелась, приходя в себя и понимая — не сегодня. Она жива. Жива.

От облегчения и пережитого ужаса на глаза навернулись слезы. Часто смаргивая, она рассмеялась.

— Не вижу ничего смешного, Нокт-Аукаро, — отрезал Виктор.

— Откуда вы знаете, когда мне нужна помощь? — этот вопрос не давал ей покоя уже давно, а слушать нотации не было сил.

— Вы подписываете контракт в стенах Академии, я отвечаю за ваши жизни, — передернул плечами Виктор, подходя и рывком приводя ее в вертикальное положение. — Собирайте вещи, Инире, сегодня ночуете в библиотеке.

Она только сейчас поняла, что шума, который они наделали, хватило бы, чтобы разбудить и роту солдат. Но в комнате, кроме нее и лорда, никого не было.

Точно — вспомнила Инира — Отиша наверняка у Оливера, сестры еще не вернулись, а Виктория так и осталась в зале медитаций. Очень удачное стечение обстоятельств или чей-то тонкий расчет? Предполагалось, что будить ее будет некому…

По спине словно плеснули ледяной водой.

Она могла умереть, и никто бы не хватился до самого утра.

Судя по лицу Приаша, он тоже прикинул варианты и помрачнел еще больше.

— Где ваши соседки?

Она рассказала.

— Это школа или бордель?! — вскипел Приаш. Но дальше ругательств дело не пошло — обоим было понятно, что иначе его появление не прошло бы незамеченным.

Пока мужчина вышел в коридор, Инира сгребла в охапку подушку и одеяло, переоделась, сунула ноги в теплые ботинки и вышла к нему.

— Почему вы не приходили раньше?

Тихий вопрос застал его врасплох. Виктор вздрогнул, но не обернулся. Не хотел смотреть ей в глаза и не хотел отвечать. Правда была слишком непритязательна для этой девушки. Она смотрела на все с наивностью шестилетнего ребенка и он невольно задавался вопросом — где провела Инире Нокт-Аукаро свои девятнадцать лет?

Он плохо представлял себе жизнь бастардов, знал только, что они непредсказуемы и опасны, вокруг них всегда закручивались неприятности, за которые впоследствии жестоко платили все, кроме самих бастардов. Эти были неприкосновенны — и безнаказанны в равной мере.

И он не далее чем несколько минут назад ударил ее.

Виктор знал, что никто не посмотрит на причины поступка. Коснувшись бастарда, ты касаешься особы королевской крови, святой крови.

Да уж, хотел вернуть себе прежнее положение, а в итоге уже наработал на десять смертных казней…

Вот и вокруг этого бастарда тоже постоянно роились неприятности. С того самого дня, как ее привезли, ни дня не прошло, чтобы он хоть на секунду забыл о существовании девушки. И все же… Все же она не выглядела такой уж опасной или испорченной. Иногда он замечал в ней искру гнева, но по большей части Инире жила в каком-то своем мире, куда не было доступа всем остальным.