Анна Никода - Хозяйка судьбы [СИ]

— Время, — напомнил Кирх.

Виктор встряхнулся. Не стоит упускать благоприятный момент — потом его может уже и не случиться. Отбросив сомнения, он указал ей в центр октограммы:

— Ложись.

Инира секунду поколебалась, но все же подчинилась, шагнув в середину словно нарисованной чернильной мглой схемы. Выбора у нее было — она слишком боялась Оноре и знала, что в следующий раз не сможет ему сопротивляться. Казалось, он питался ее страхом, ее эмоциями.

— Скажи мне, ты кого-нибудь любишь? — неожиданно даже для себя спросил Виктор. — Так, чтобы ради него пойти на что угодно?

Инира подняла на него удивленные глаза.

— Люблю? — так, словно впервые пробовала слово на вкус, произнесла она и Приаш понял, что шансы на успех снизились еще больше.

— Но что-нибудь есть такое, что держит тебя в этой жизни?

Она удивленно на него покосилась, начиная уже злиться от этих странных и неуместных в данной ситуации вопросов. Она скоро умрет, какая, к душам, разница?!

— Отвечай, — потребовал он, перехватывая ее за локоть и останавливая, потому что Инира решила просто игнорировать дурацкие вопросы и лечь, наконец, на октограмму. Смелость ее таяла с каждой секундой промедления.

Она пожала плечами, ответила только, чтобы он отвязался.

— Ну. Не знаю. Любопытство, наверное.

— Ясно, — он, похоже, расстроился. — Ну тогда… Будем надеяться что тебе захочется узнать чем все закончится.

Он наклонился и поцеловал ее.

Ее уже целовали раньше — Корсак, в щеку. Но никогда — так. Губы Виктора, словно наждачкой, прошлись по ее губам, сминая и причиняя боль. Ощущения были такие, словно она сиганула в пропасть — секунда падения, когда все внутри сжимается, а затем — буря эмоций, поглотивших ее с головой.

Когда он отпустил ее, Инира растерянно пошатнулась. Виктор усмехнулся и сделал шаг назад, осторожно опуская девушку на пол — та подчинилась беспрекословно, не отошла еще от шока. В широко распахнутых глазах плескалось абсолютное удивление — как его поступками, так и, видимо, собственными ощущениями.

Пол был ледяным: спина и ягодицы тут же занемели от холода. Инира вспомнила свои первые ощущения от Дуур-корта и поняла, что не ошиблась в них. Этот замок все же станет ее могилой. В самое ближайшее время.

— Главное — не сопротивляйся и не дергайся, — наставлял ее Виктор. Голос его был сух и деловит, словно не он только что целовал ее. Подвинув ее ближе к центру, он дернул за шнурки на мантии девушки, раскрывая ее, критически оглядел увиденное и добавил: — Расстегни платье до пояса. Не хочу промахнуться.

Пока Инира, закусив губу от сдерживаемого смущения, негнущимися пальцами дергала за пуговицы, он деловито раскинул ей ноги по углам октограммы, и, едва она закончила, перехватил за руки, завершая картину витрувианского человека. Распяленная, словно муха на стекле, девушка обреченно закрыла глаза.

— Посмотри на меня. Ты должна смотреть, — тут же осудил это малодушие лорд-директор, бесцеремонно раскрывая платье.

Чувствуя, как горят щеки, она гневно дернулась, попытавшись его пнуть.

— Леди Аукаро! — прошипел Виктор злобно. — Я не озабоченный подросток, а вы — не красотка из булочной. Хранить девичью честь будете перед тем, кто ее домогается, а мне, пожалуйста, не мешайте!

«Это какой-то абсурд, — подумала Инира, сжимая челюсти до зубовного скрежета, чтобы не дернуться под его руками, ощупывающими место чуть пониже левой ключицы. — Я, наверное, сплю. Такого не может быть в реальности».

Она вздохнула с облегчением, когда Приаш, наконец, отошел от нее. Теперь ледяной пол казался даже приятным, охлаждая горевшую кожу.

Однако лорд-директор вскоре вернулся. В руках у него был стилет. Длинное, узкое лезвие словно сияло изнутри молочно-белым светом. Костяная рукоятка пожелтела от времени, даже вмятины от пальцев остались, но было видно, что вещь дорогая и явно магическая.

Молча показав ей свое оружие, Виктор сел на колени рядом с испуганно следившей за каждым его движением девушкой.

— Главное — ничего не бойтесь, — тихо попросил он, пытаясь ее успокоить. — Я рядом, и я не причиню вам вреда.

Хотелось бы ему самому верить в это. Глубоко вдохнув, Виктор перехватил стилет в левую руку и установил его точно над сердцем девушки. Идеально-острое лезвие тут же скользнуло по коже, словно въедаясь в нее — на груди выступила капля крови.

Неровный вздох от Инире. Но он не поднял глаз, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Именем круга Крови приказываю тебе не шевелиться.

Инира с ужасом поняла, что не может пошевелить даже пальцем. Окаменевший лицом Приаш, словно статуя застывший над ней с кинжалом, лезвие которого едва ощутимо начинало давить на кожу, едва она делала вдох, невозможность хоть как-то контролировать это пугали ее до темноты в глазах.

— Именем Круга крови прошу принять твою дочь на эти дороги, — хрипло, через силу продолжил Виктор, ощущая, как сила начинает сочиться из линий октограммы, как мгла поднимается из трещин в полу, заволакивая все, кроме их круга. Эта сила очень неохотно подчинялась ему. — Разреши ей пройти по ним и быть посредником между жизнью и смертью. Именем Круга Крови прими ее на эти дороги по праву Крови!

Если бы Инира могла кричать, то закричала бы так, что ее услышали везде. Но даже голос оставил ее.

Приаш словно не видел ее, он избегал встречаться с ней взглядом, скользя глазами по лицу, но не замечая умоляющих, испуганных глаз.

От беспомощности побежали слезы — они скатывались к ушам, тонули в распущенных волосах. Приаш словно стал другим человеком — чужим, отстраненным, пугающим.

Когда он, наконец, посмотрел на нее, в глазах была жалость и обреченность. В ту же секунду Виктор ударил рукой по рукоятке, вгоняя стилет глубоко в сердце бастарда.

Он увидел ее удивленно расширившиеся зрачки и почувствовал, как через него проходит нечто. Оно прошло через него, заставив задохнуться от резкой боли тут же исчезло, разлившись в воздухе. Тут же его душу дернуло следом, вырывая из тела.

Виктор уже трижды проводил этот обряд. Для Темного дара — пугающе мало практики. И все же… За завесой никогда ничего не менялось.

Он шел по замку. Темные, закопченные от факелов стены, выбитые из них свирепыми ударами камни валяются на полу. Капли крови блестят на помятых нагрудниках мертвых. Он никогда не видел их лиц, хотя трижды проходил мимо. Вдалеке, за поворотом, раздался звон мечей и тут же — отчаянный вопль маленького ребенка.

— Вики!!!

Виктор замер на мгновение, как и всегда. Эти воспоминания повергали его в отчаяние и ужас одновременно, хотя он знал, что мать его давно лежит в могиле, а ее сын превратился из маленького Вики во взрослого и очень похожего на нее Виктора.