Майя Лидия Коссаковская - Сеятель Ветра [litres]

Облако, конь Габриэля, выглядел как кровавый скакун из Апокалипсиса. Регент Царства воевал с остатками сил. Кровь шла из трех глубоких ран, мгла застилала глаза. Рядом еще сражался Нуриэль. Над черной лавиной войск Сеятеля развевалось бело-золотое знамя. Вышитое посредине око сурово смотрело на регента.

«Извини, – подумал Габриэль. – Я проиграл». Ему казалось, что все вокруг замедляется. Движения становятся медленнее, боевая суматоха утихает, замирает. Остается только звенящая тишина. Габриэль шатается в седле, удары меча ослабевают. Все застилает дым. Как сквозь туман архангел видит, что конь под Лебесем, Великим Знаменосцем Царства, падает со сломанной шеей. Ангел падает на землю, выпускает древко из рук. «Слава Царству!» величественно плывет по воздуху, продолжая сиять. Через мгновение знамя упадет в грязь и кровь. Доли секунды кажутся вечностью.

– Ашмо-даиии! – раздался высокий вибрирующий крик.

Смуглая рука с золотыми ногтями подхватила древко, поднимая вверх. Великое знамя Небес развевается на ветру, поднятое рукой джинна в зелено-золотых цветах Асмодея. Теперь отовсюду слышались вибрирующие крики:

– Ашмо-даиии!!! Ашмо-даиии!!!

Маленькие боевые драконы, зеленые и золотые, атаковали с воздуха. Замелькали кривые сабли джиннов. Асмодей накинулся на всадников, атакующих Габриэля, разрубая шлемы и сбивая с седла. Фиалковые глаза смеялись.

– Ашмо-даиии! – выли джинны.

– Слава Царству! – кричала горстка уцелевших ангелов, кричали саламандры, защищающие калитку.

Подмога не спасет защитников, не предрешит судьбу битвы, но наполнит сердца надеждой, рукам придаст сил.

– Ашмо-даиии!

Никто не ожидал волну ослепительной голубизны, что внезапно залила все поле битвы. Атакующие и защитники, темные, крылатые, солдаты Сеятеля бросили оружие, лежа в болоте и крови, лицами вниз, не думая, не понимая, не в состоянии шелохнуться. Свет был криком. Из разрыва в небе выплыли видоизменяющиеся прозрачные клубы голубой материи. Мелькающие, искривленные страданием лица превращались в призрачные маски скелетов, раскрытые в мучительном крике рты превращались в утыканные клыками рожи демонов. Где-то разрушались галактики, взрывались солнца, умирали звезды. Бесконечные души бывшего бога выплывали из пустоты, погибая в порядке, установленном Господом.

Вспышка, казалось, длилась дольше Космоса, но в реальности это был только миг. Она погасла.

Ангелы с трудом поднимались с земли, ошеломленные и слабые, протирая ослепшие от вспышки глаза. Они с удивлением смотрели на черных солдат, которые кидались на собственные мечи, сдирали шлемы, чтобы разодрать свое лицо, выцарапать глаза, вогнать лезвие ножа в глазницу, засыпали в рот горсть маленьких пуль, которые взрывались, разрывая их на куски. Машины пожирали самих себя, яростно срывая броню, вгрызались в живое мясо. Наездники убивали своих скакунов, рубили мечами, катались в лужах отравляющего яда. За один сумасшедший акт самоуничтожения армия Антикреатора прекращает свое существование. Дым над побоищем медленно развеивается, небо теряет серые краски, неторопливо становясь бледно-голубым. Несмелые солнечные лучи скользят по полю боя, сияя в кровавых лужах.

Небо становится высоким и чистым. Никто из крылатых не заметил, когда закрылся разрыв. В бледной голубизне не осталось от него и следа.

– Керубим? – джинн в зелено-золотом осторожно, с уважением помог Габриэлю подняться.

«Какой из меня херувим, – подумал регент Царства. – Обычный архангел».

Его терзали раны, которые сильно кровоточили, голова разрывалась от боли. Давно так сильно он не ощущал собственной слабости.

– Эй, Джибрил! Живой? – Асмодей шел к нему, хромая, но губы растянулись в улыбке. Левая рука демона беспомощно свисала. По ней стекала кровь.

– Спасибо, – пробормотал Габриэль. – Ты спас нас.

Фиалковые глаза Гнилого Мальчика потемнели.

– Мелочи, – сказал он. – Чего не сделаешь для друзей. Но сейчас позволь мне найти уединенное место и потерять сознание.

– Я должен кое с кем повидаться, – прошептал Габриэль, – до того, как он отойдет.

– Понятно, – сказал Асмодей. – Это называется шок. Наверное, ты ударился головой.

Архангел не слушал его. Шатаясь, он пошел в сторону баррикады.

Игнис был еще жив, хотя казалось, что только из-за силы воли. Золотые глаза были стеклянными, но он был в сознании. Заметил склонившегося над ним Габриэля, его веки слегка дрогнули.

– Кто… кто-то уцелел? – прошептал он тихим голосом.

– Да, – ответил Габриэль. – Некоторые из твоего народа выжили, Игнис.

Он хотел сказать это мужественно и гордо, но в горле ощутил странное давление. Умирающий прикрыл глаза. На бескровных, бледных как полотно губах задрожала тень улыбки.

– Такое… красивое… – выдохнул он.

Габриэль в первую минуту не понял, о чем он говорит, но до того, как успел спросить, сообразил, что Игнис говорит о знамени. У него запекло в глазах, а давление в горле не позволило произнести ни слова.

– Никогда… не видел… – прошептал Игнис. – Красивое…

«Никто не заслужил больше, чем ты, чтобы умереть во имя него», – подумал архангел, но не смог произнести этого вслух. Только кивнул головой.

– Да, красивое, – выдавил он хрипло.

Золотые глаза Игниса уже смотрели в вечность.

Габриэль, наспех осмотренный санитарами Рафаэля и вопреки протестам самого архангела Исцеления, не позволил себе отдыха. На спине Облака, который, к счастью, не получил серьезных ран, он объезжал поле битвы. Тысячи тысяч мертвых крылатых, царство смерти, пир костлявой. Трупов было в два раза больше, чем живых.

Рафаэль и его медики метались среди раненых и умирающих, пытаясь задержать душу в теле, но многие выскальзывали из их рук.

Габриэль от души благодарил Бога за уцелевших друзей. Михаэль, хотя и тяжело раненный, выжил, и все указывало на то, что выздоровеет. Разиэль все еще был без сознания после последнего взрыва силы Сеятеля, но его жизни ничего не угрожало. Архангел Откровений по-тихому поблагодарил Бога за то, что тот пожелал сохранить жизни Люцифера и Асмодея. Габриэль ощущал к темным странную симпатию.

Он скривился, когда увидел подъезжающего Итуриэля. Он решительно не желал разговаривать с князем Сарим.

– Победа! – выкрикнул с гордостью Итуриэль, словно он сам разгромил армию Мрака. У Габриэля зачесались кулаки врезать по его довольной морде, возможно, он бы так и сделал, но был слишком вымотан.

– Победа? – яростно прошипел он. – Ты это называешь победой?

Он обвел руками гигантское побоище.

Итуриэль замолчал с раззявленным ртом. Габриэль его проигнорировал.