Елена Шихматова - Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей. [СИ]

Теперь впереди их ждал допрос городской стражи Амарахаба. Молодые люди поприветствовали их поклоном — привратники приравнивались к самым высшим чинам и первыми склоняли голову только перед теми, кто был старше них из числа приближенных к патиру советников и наместников, выше всех считался только сам патир, в независимости от того, сколько тому было лет.

Здравствуйте, мы идем из Анирадхада, я и моя жена, идем на рынок, чтобы посмотреть ткани. Позвольте нам пройти в город.

Анирадхад, — задумчиво повторил один из стражников. — Разве там нет своих тканей?

Есть, но нам сказали, что здесь есть товары по сходным ценам.

Вам сказали? — удивленно переспросил стражник, переведя взгляд на Амалию, Дан тут же поправился.

Да, мне и моему отцу.

Амалия едва сдержалась. Сахаб объяснил им, что говорить может только мужчина от своего лица, у женщины нет права голоса, а значит, она не может обсуждать чтобы то ни было с кем бы то ни было, пусть даже это ее муж, с мнением последнего она может только согласиться. О том, что женщины могли обсуждать что-либо между собой и могли иметь свое мнение, никто даже не думал.

Хорошо, — кивнул стражник, — плату за вход, пожалуйста.

Конечно.

Накануне вечером Дан поколдовал над камешками, наложив на них заклинание предметного преображения, фактически иллюзии, рассчитанной на пятьдесят дней. Он заплатил стражнику две положенные монетки.

Подскажите, где именно лавки с тканями?

В центре есть неплохие лавки и от центра улица вправо до конца, там еще есть большое двухэтажное здание.

Спасибо, — поблагодарил их Дан и вместе с Амалией прошел в город.

Они прошлись до рынка и свернули на указанную улицу, по пути им попалось несколько рабов, которые спешили по делам своих хозяев, и через одного те получали сообщение. Дан нашел отличное заклинание: человеку передавалась информация на уровне мыслей, то есть он слышал в своей голове голос, который сообщал ему текст, вложенный в заклинание, приводя его в действие Дан не повторял все заново: все слова были как бы вписаны в заклятие. Со стороны это вообще никак не выделялось, разве что стоило хорошо приглядеться, чтобы увидеть, как молодой человек шепотом произносит: «Лети!», и очень хорошо прислушаться, чтобы понять: это либо другой язык, либо набор звуков. Быстро и безоговорочно заколдованные слова врывались в чужие головы и сообщали: «Рабства не должно существовать! Первых рабов заставили ими быть, а их потомкам внушили: это закон, ниспосланный свыше. От тебя зависит, будешь ли ты подчиняться или начнешь думать сам. У тебя есть право выбора, как у любого другого человека! Если ты выбираешь свободу, уходи к реке на спуск Амарахаба, ночью большая птица заберет тебя на другую сторону. Если же ты выбираешь рабство, то злое слово и наговор против тех, кто хочет быть свободным обернется против тебя самого!» Почему спуск Амарахаба? Там действительно был спуск, своего рода лестница на площадку над пропастью, и она никак не охранялась. От собственно города Амарахаба, она была достаточно далеко. Раньше, около ста лет назад, город вплотную подходил к Пограничной реке, но подземные толчки вынудили его жителей оставить все и продвинуться вглубь материка на добрые два километра. Таким образом беглые рабы должны были оказаться не на открытой площадке, а среди заброшенных построек, в которых могли при необходимости укрыться. Собственно площадка представляла собой просевшую землю, но Дан проверил: она достаточно прочная и способна выдержать целю сотню человек. Впрочем, Дан глубоко сомневался в том, что там наберется хотя бы половина от сотни, все-таки рабство прививалось как истина с младенческого возраста, и не так-то просто найти в человеке, в котором всю жизнь подавляли свободу мысли, стремление к освобождению.

Звучащие в голове слова повергали людей в ужас и не только сам факт звучания, но и смысл тех слов. Те, кто хотел услышать нечто подобное испугался и, если раньше они в душе сетовали на несправедливый порядок, то теперь боялись даже подумать об ином укладе. Но семя упало в плодородную почву — уже к вечеру все рабы в городе знали и волей-неволей думали над услышанными словами. Рассказывать хозяевам о посетившем их откровении никто из них не стал, а между собой рабы спорили только о принадлежности послания Алину или Освободителю.

Меж тем истинные посланники обращения отправились дальше. За текущий день они успели посетить два поселка и к вечеру пришли в город Асмалендарх. Город находился на чудоградской дороге, останки которой заканчивались за этим последним оплотом истмирцев, отколотого от основной части страны. Дан и Амалия, решив, что на этот раз они идут в Кхабад, остановились в небольшой гостинице.

Я так устала! — пожаловалась Амалия.

Но ведь ты не так давно целыми днями шла вместе с переселенцами!

Я устала строить из себя молчаливую дуру.

Амалия, ну что ты! Не надо так серьезно к этому относиться.

Я знаю, — со вздохом, полным грусти, ответила она. — Наверно, это все от волнения. Тогда я так радовалась, что мы уходим из этой проклятой сраны, а теперь, когда мы с каждым шагом, уходим все дальше и удаляемся от цивилизованной земли, мне становится не по себе.

Она сидела на кровати, уперев руки о колени и подперев ладонями голову. Дан сел рядом и, обняв ее за плечи, прижал к себе.

Не переживай, я сумею защитить тебя.

Я знаю, просто… забудь!

Правильно, лучше воспринимай это все как приключение. Есть хочешь?

Амалия молча кивнула. Это приключение ей не нравилось, если вообще уместно было говорить здесь в таком ключе. И потому, что жизнь многих рабов могла измениться, а пожелав ее изменить, часть из них могла просто не дожить до осуществления своей цели, и потому, что она чувствовала большую ответственность, ведь это она решила вернуться и начать процесс освобождения рабов, значит, за всех, кто в итоге доберется или не доберется до Истмирры, отвечает она. Но кто-то ведь все-таки доберется! Значит, кто-то все-таки получит свободу. Как ей сейчас хотелось узнать, что думают рабы, уже получившие послание!

Утром Дан и Амалия двинулись дальше и, раздав очередную порцию посланий, покинули город. За городом в стороне виднелись останки чего-то величественного, замка или крепости, именно у них окончательно обрывалась чудоградская дорога.

Южная Жемчужина, — сказал Дан, — так называлась эта область в песках. Должно быть, это крепость времен Истмирры, странно, что они не разобрали ее на части, зачем-то оставив эти руины.

Взглянув на небо, на которое стекались грузные серые тучи, Амалия предположила.

Не знаю, может, им нужна крепость, мало ли что, вдруг грешники из-за реки решат атаковать местных праведников, а так хоть есть, где укрыться. Но потом прошла пара сотня лет, а грешники все не нападали, вот они и забросили крепость, и теперь от нее остались только руины.