Елена Шихматова - Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир [СИ]

— Господин Астеев! — старался он перекричать людей, пробиваясь к Юлиану.

Тот что-то говорил своим стражникам и абсолютно не слышал и не видел мужчину, но Якуну удалось до него добраться и докричаться. Юлиан обернулся, он услышал, что кто-то настойчиво зовет его. Быстро пробежав глазами по окружающим его людям, он увидел Якуна, кивнув тому в знак того, что заметил его.

— Что случилось?

— О, господин Астеев! Сегодня арестовали канцелярию настоятеля города.

— Что?! Когда, как? Где Ирина?

— Я не знаю, я был дома, я ушел сегодня днем, а ко мне пришли представители храма Истории и заявили, что я арестован, я успел уйти. Я не знаю, что делать, господин Астеев! Я не хочу в тюрьму.

Что он там хочет, а чего не хочет, Юлиана не интересовало, единственное, что его волновало, это местоположение и безопасность его Ирины, но о какой безопасности могла идти речь, если до нее доберется Каллина или кто-то из ее людей со своими дубинками. В лучшем случае с дубинками.

— Господин, — окликнул его один из его людей, но тот даже не стал слушать.

— Мне нужно уйти.

— Но как же…

— Не знаю! — отрезал он почти зло. — Сами разберетесь, назначаю вас старшим.

— Но я не ваш заместитель.

— Так найти его, идиот, и скажи, что я ушел!

И более ни на что, и ни на кого не реагируя, Юлиан пошел прочь. Куда он шел? За своей женой, в логово медведя. Юлиан почти ничего не замечал вокруг себя, ни людей, все прибывающих на площадь, ни стражников Храма, патрулирующих практически перед самой этой площадью все уголки и улицы. Он шел прямиком к храму Истории, и где-то на полпути он все-таки обратил внимание на окружающую действительность, он увидел быстро идущих ему навстречу людей. Некоторых из них он узнал, это были его стражники, арестованные еще в ночь первого народного выступления, когда арестовали Лиана. У них получилось! В его душе затеплилась надежда: что если им удалось спасти и Ирину? Юлиан сразу же бросился к ним, как ребенок оторванный от матери.

— Скажите, всех ли освободили? Вы выдели мою жену? Или кого-нибудь из канцелярии настоятеля города?

Те отрицательно покачали головами, но Юлиан решил, что это был ответ на первый его вопрос: «Всех ли освободили?»

— Вы не знаете никого из канцелярии города? Моя жена — молодая женщина. У нее длинные темные волосы…

— Господин Астеев, — оборвал его один из стражников, — Освободили не всех. Только несколько первых коридоров.

— Что? — оторопело переспросил Юлиан. — Как не всех освободили?

— Если канцелярию настоятеля города арестовали последними, значит, они в последних коридорах, — окончательно убил у него всякую надежду тот же стражник.

Мимо Юлиана продолжали идти люди, они задевали его, но он словно разом постарел, он неподвижно стоял, позволяя задевать себя. Ее не освободили!.. Он не освободил! Ингоев! Юлиан в ярости сжал кулаки, едва подумав об этом, но все-таки здравый смысл восторжествовал. Откуда Дан мог знать об ее аресте? Или, может, он знал, но промолчал? Да, нет, откуда он мог знать? Да ему и некогда было сегодня, чтобы он мог на что-то отвлечься. Но он был в зале голосования, он мог узнать о произошедшем от людей. Да, вот откуда он узнал! Собрав всю волю, Юлиан вновь двинулся вперед и почти сразу наткнулся на Лиана.

— Юлиан? — он сразу забыл, о чем хотел спросить, едва увидел, насколько тот бледен. — Что с тобой? На тебе лица нет!

— Он знал! — процедил он сквозь зубы. — Знал и поэтому оставил ее там!

Лиан искренне не понимал его.

— Что? Кто знал, о чем?

— Проклятый мальчишка! Я убью его, и на этот раз ты не вступишься за него!

— О ком ты говоришь?

— Ты знаешь о ком! — рявкнул Юлиан и, оттолкнув Лиана, пошел дальше.

Лиан сразу догнал его, поймав за плечо, резко развернул к себе.

— Нет, ты скажешь мне в чем дело.

— Ирину арестовали, а он и не подумал освободить ее!

— Ты о Дане?!

— Да, о твоем драгоценном Даниславе!

— Юлиан! — громко и зло осек его Лиан. — Если Ирину арестовали недавно, значит, она в дальних коридорах, Дан и все, кто участвовал в нашем освобождении, сделали все, что могли! Даже если бы они вышибали двери одним взмахом руки, все равно они не успели бы открыть их все! Ты должен понимать это! У них было всего пятнадцать минут!

Юлиан не заметил, но позади Лиана шли Вителлий, Гедовин и Драгомир, и Гедовин, едва Лиан замолчал, а Юлиан только смотрел на последнего и молчал, воспользовалась создавшейся паузой.

— Дан ушел последним, и его захватили в плен.

— Туда ему и дорога! — прикрикнул он на девочку, отчего та съежилась и спряталась за Драгомира.

— Не смей орать на ребенка!

— А ты не смей удерживать меня! — Юлиан вновь освободился из рук Лиана, но не успел сделать и шага, как тот вновь поймал его за руку.

— Я прошу тебя быть благоразумным! Ты же взрослый здравомыслящий человек! — внушал ему Лиан, но Юлиан, повернулся к нему и упрямо ответил.

— Он знал, поэтому якобы освобождал всех подряд, не думая о ней!

— Он освобождал не всех подряд, а всех, кто был в передних камерах, кому он мог помочь! Ты вообще слышишь меня?

— Дай мне пройти!

— И что? Куда ты пойдешь? Прямиком к Каллине? Давай, иди, она тебя примет с распростертыми объятьями, и, может быть, даже посадит в одну камеру с Ириной, хотя нет, думаю, передних, свободных теперь камер достаточно, чтобы бросить тебя в первую попавшуюся! Или я не прав? И не ты решил поддержать протест мэрии против храма? А, может, Дан и Амалия заставили тебя?

Юлиан, молча, с угрюмым видом слушал его, и только спустя минуту после того, как Лиан замолчал, ответил.

— Я поддержал протест по собственной воле.

— Уже хотя бы честный ответ. Идем обратно в мэрию, Юлиан, сейчас ты ничем не сможешь помочь Ирине, тебя арестуют и все, но ты должен быть свободным, чтобы иметь возможность помочь.

— Как?! — чуть не плача спросил Юлиан. — Я не знаю, что делать!

— Для начала надо успокоиться. Идем с нами!

Дан все видел, как сквозь сон, он хотел проснуться, но не мог. Он слышал слова Каллины, он чувствовал, что его куда-то несут, но голоса вновь и вновь повторяющиеся в его голове не давали возможности ни на чем сосредоточиться. Несмотря на то, что действие локальной волны закончилось, некоторые, особо чувствительные к боли служители храма сейчас находились в больничной палате, увидев, что к ним пожаловал Претич с виновником их боли на руках, многие возмущенно повставали с кроватей и табуретов.

— Это он! — вскричал один из священнослужителей, худощавый мужчина средних лет. — Я видел его в окно! Это он наслал на нас силу Алины.

— И, тем не менее, — хмуро отозвался Претич, уложив юношу на ближайшую свободную кровать, — госпожа Каллина распорядилась помочь ему и привести в чувство прежде, чем начнет допрос. Мне это тоже не нравится, но не нам с вами обсуждать приказ настоятельницы города! Или кто-то хочет с этим поспорить? — сурово спросил он, обведя взглядом возмущенных людей, само возмущение которых очень быстро стало таять после его слов.