Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Я заберу тебя, – пообещала Бобби. – В десять часов.

– Госпожа Полле запирает нас каждую ночь, – разочарованно сказала Лина.

– Просто подойди к двери, – сказала Бобби, вручая ей недавний выпуск «Утра», чтобы оправдать их разговор. – И мы что-нибудь придумаем.

Торопливо Лина присоединилась к своей группе. Госпожа Полле вырвала у нее из рук газету.

– На это у тебя нет времени, – сказала она.

– Это новости, – ошеломленно сказала Лина.

– Ни один мужчина не желает, чтобы женщина участвовала в разговоре о политике, – сказала госпожа Полле. – Не забивай свою голову бесполезными сведениями.

Лина собралась было возразить, когда госпожа Полле предостерегающе подняла руку.

– Ты должна знать свое место, Лина, – сказала она.

Все в Лине клокотало. Ее место было среди чистящих средств, гладильного белья и овощей?

– Через сто лет все женщины будут читать, – вскрикнула Лина. – Среди них будут политики, врачи, они будут учиться в университетах. Вступать в армию, управлять предприятиями и странами.

Глаза госпожи Полле сузились до щелочек.

– Кто ты? Одна из тех молодых женщин, которые считают, что имеют такое же право голоса, как и мужчины?

– Конечно, – сердито сказала Лина. – А почему бы и нет? – Она покраснела. Все меры предосторожности были забыты.

Все больше голов поворачивалось к ним. Ни одна из девушек не хотела пропустить ссору. Очевидно, никто никогда не решался так открыто выступить против госпожи Полле. Она уже решила, что Лина – безнадежный случай.

– Ни одному мужчине не нужна никчемная домохозяйка. Лучше подумай о своем поведении.

Лина открыла рот.

– Иначе тебе придется уйти, – сказала госпожа Полле. – Еще один проступок, каким бы ничтожным он ни был, Лина Фридрих, и твое время у нас подойдет к концу.

Лина замолчала. Она не могла подвергнуть опасности свою миссию. Не сейчас.

Измученная до смерти, Бобби упала на кровать. Ноги болели от бесконечного бега. Жаль, что она не могла посмотреть по телефону, сколько километров ей приходится ежедневно преодолевать в городе, чтобы оплачивать аренду. Она отчаянно пыталась бодрствовать. До 22.22 осталась еще маленькая вечность.

Она нервно вглядывалась в темноту. Вдалеке церковные часы показывали без четверти восемь. В половине десятого маленький продуктовый магазин закрылся в первом дворе, а вскоре после него – большие железные ворота. Точного расписания работы магазина здесь не было, как и регламентированного рабочего времени. Бледная девушка продавала свои товары с шести утра до позднего вечера. Бобби надеялась, что конструкция, которую она по соображениям безопасности придумала в качестве будильника, сработает. Это был единственный шанс не пропустить ночную встречу.

Она смотрела, как Якоб чистит зубы перед мутным зеркалом и тщательно причесывается. После бесконечного дня на улице, где он горланил, предлагая потенциальным клиентам свои услуги, он больше не произнес ни единого слова. У Бобби было похожее состояние. Она больше не могла держать глаза открытыми. Перед внутренним взором она увидела загадочные шестеренки хронометра. Если бы она только могла внимательнее рассмотреть татуировку! Между тем Бобби понимала, какое мастерство заключается в сложном часовом механизме. Она каталогизировала все части и попыталась логически проследить, как они сочетаются друг с другом. В полудреме Бобби услышала скрип железных ворот. В следующее мгновение ее покрывало отлетело к окну и опрокинуло умывальник. Поток воды пролился на кровать Якоба. Он зажег лампу. Его взгляд проследил за нитью, прикрепленной к покрывалу, проложенной через комнату к щели окна и вплоть до металлической решетки, регулирующей доступ на задний двор. Бобби, неподвижно и полностью одетая, лежала в своей постели, криво ухмыляясь ему. Не все экспериментальные установки работали так, как хотелось бы. Якоб проснулся моментально.

Не дожидаясь объяснений, он вскочил с кровати.

– Я пойду с тобой, – сказал он. – Я тоже хочу кое-что попробовать.

С удивлением она наблюдала, как он рисует куском угля пятна на клочках бумаги, а затем осторожно помещает их в свои потрепанные ботинки.

– Что ты там делаешь? – спросила Бобби.

– Я пытаюсь произвести впечатление на девушек, – честно сказал Якоб.

Он критически осмотрел результат. Дырки его ботинок теперь не были так заметны.

– Может быть, девушки когда-нибудь взглянут и на меня, – сказал он.

Очевидно, он считал, что Бобби отправляется на тайное свидание. Возможно, пришло время просветить Якоба, что Бобби может быть и девичьим именем, а короткие волосы не определяют пол. Но увидев его веселое лицо, Бобби решила, что это неподходящий момент. Почему-то ей стало легче от того, что не придется гулять одной по ночному городу.

Улицы были окутаны глубокой чернотой, которой она никогда и не видела. Бобби снова и снова поражалась тому, насколько темными были ночи в прошлом. Полная сомнений, она вышла на аллею и начала свой молчаливый путь к институту домохозяек; Якоб шел рядом с ней. Подобными были ночные прогулки по лесу. За каждым углом дома могла скрываться нежданная неприятность. Или кто-то, кто нарочно хотел напугать ее. Как странно. Опять такая же картина. У нее было ощущение, словно она оказалась в собственном сне. Близость Якоба казалась чужой и знакомой одновременно. Может быть, когда-нибудь в другой жизни они вместе бродили ночью?

– Тебе известно, – спросила она, – такое чувство, когда тебе кажется, что определенные ситуации уже происходили раньше? В последнее время оно у меня постоянно.

Якоб взволнованно кивнул.

– Я уверен, что у нас несколько жизней, – сказал он. – Оглянись вокруг: нищета, грязь, все эти больные люди… на этом не может все заканчиваться. Я твердо верю, что мы возродимся в лучшей жизни. – Он колебался, прежде чем продолжить. – Я просто надеюсь, что мы снова найдем людей, которые были в нашей жизни.

– Если будешь меня искать: через сто лет я буду соседкой садовника, – весело сказала Бобби.

Якоб рассмеялся, словно она хорошо пошутила.

– А я буду в Америке и праздновать свое 115-летие. Ведь Веннингер к тому времени создаст лекарство, исцеляющее все болезни этого мира.

Бобби разозлилась на себя, что в музее обращала так мало внимания на исторические фотографии и на фотографа, который их сделал. Она ничего не знала о том, что дальше случится с Якобом. Действительно ли он пересечет океан?

– Тебе нужно делать больше фотографий с собой, – порекомендовала Бобби. – Больше селфи.