Эми Бартол - Рожденная второй [litres]

– Не хотела, чтобы вы злились.

– Я буду злиться, только если ты опять скроешь от меня нечто подобное, – искренне говорит он. – Не знаю, что бы я делал, потеряв тебя.

– Значит, вам мой нос не казался чересчур большим и вы не хотели его исправить? Какое облегчение! – улыбаюсь я.

Не знаю, как вести себя с таким Клифтоном. Он держится заботливо, словно позабыл о своем происхождении.

Клифтон не сдерживает смех:

– Я не говорил им его уменьшить, если ты об этом. Как самочувствие? Врачи сказали, ты идешь на поправку. Осложнений не предвидится.

– Мне намного лучше, спасибо.

Мое внимание привлекает движение за окном. На стене здания, стоящего напротив больницы, транслируется реклама концерна Сэлоуэй. В ней я, одетая в облегающий кожаный наряд, демонстрирую приемы боя на мечах с помощью «Дуал-Блейд Х16», созданного Джейксом.

Хмурюсь и бросаю взгляд на Клифтона. Тот награждает меня сияющей улыбкой, кивая в сторону рекламы:

– «Х16» – хит продаж. Бертон локти кусает.

Остаток дня Клифтон проводит со мной, заказывая нам еду и гоняя персонал больницы. Читает вслух бредни, которые про нас написали в прессе. Некоторые ужасно смешные, например история про «бессмертную любовь Клифтона к его творческой музе, Розель Сен-Сисмод, женщине, которую он отчаянно старается впечатлить самым современным оружием».

– Почему вы не такой, как они? – спрашиваю я.

– Как кто? Перворожденные?

– Да. То есть вы тоже очень высокомерны, но вместе с тем трудитесь не покладая рук.

– Я стал таким потому, что мой младший брат в семь лет скончался от сердечной недостаточности. Мне было девять. Он не дожил до Дня Перехода.

– Мне жаль.

– Не извиняйся, – тихо говорит он. – Это сделало меня тем, кто я есть. Мать не могла родить еще одного ребенка вместо Астона, ей не разрешили. Мы подозреваем, дело в политике. Семья потеряла место среди элиты. Пришлось крутиться самим. Офицеру-экзо не так уж хорошо платят. К счастью, я родился в семье, где знают, как заработать на жизнь, в этом мы преуспели. Настоящие аристократы, которые наличные гребут лопатой за одни лишь фамилии, не стремятся к общению с нами. Хотя, если помахать у них перед носом деньгами, быстро идут на уступки. Именно так я сумел выкупить обратно свой титул, вернуть фамильное гнездо и снова войти в высшие сферы. Уделы Республики нынче не богаты, война отнимает все средства.

– И умножает ваши.

– Наши, – поправляет он. – Не забывай, что я перечисляю твой заработок на секретный счет. Я не все отправляю твоей жадной семейке. Ужин во Дворце Мечей в твою честь будет оплачен из твоих же средств.

На большую часть моих денег имеют право мать, отец и старший брат. Остальное должно идти Уделам Республики в поддержку таких людей, как Фабиан Боуи и Гришолм. Система полностью прогнила. Я могу рассчитывать лишь на капсулу в воздушной казарме и трехразовое питание, и то зависит от прихоти моего командира.

– Давайте не будем о деньгах, это раздражает.

– А о чем ты хочешь поговорить? – Он потирает мою руку костяшками пальцев, и я дрожу от остроты ощущений.

– Когда я проснулась, здесь был агент Кроу.

Клифтон старается показать злость, но он слишком красив, и грозный вид у него не выходит.

– Я прикончу безопасников! – в сердцах произносит он. – Они должны были охранять больницу. Что он тебе сказал?

Дословно передаю ему беседу с Кроу.

– Разберусь с этим сегодня же, – ворчит Клифтон, вставая, напоследок погладив меня по щеке. – Не волнуйся о Кроу. Он больше не посмеет тебе угрожать. Пожалуйста, постарайся поспать. Хочу поскорее забрать тебя домой. Увидимся завтра утром, позавтракаем вместе.

– Хорошо, – киваю я.

И только когда он уходит, я понимаю, как вымоталась. Сворачиваюсь калачиком под одеялом и вдыхаю аромат белой розы. И замечаю на одном из лепестков черные буквы. Вынимаю его, переворачиваю и читаю сообщение: «Надеюсь, ты выздоравливаешь. Р.В.».

Рейкин Винтерсторм. Клара связана с Вратами Зари! Выпрыгиваю из постели, мчусь в ванную и смываю лепесток в канализацию. Затем возвращаюсь и внимательно изучаю цветок, но больше ничего не нахожу.

Волосы колышет легкий ветерок. Открываю глаза и таращусь в темноту палаты. Окна, выходящие в коридор, закрыты; через них почти не проникает свет. Не помню, как я их закрывала. Приподнимаюсь на локте и замечаю, что окно на противоположной стороне открыто. Здание напротив не освещено, только реклама горит яркими вспышками. Они окрашивают стены оранжевым, желтым и красным, танцуя по всем поверхностям, даже по мне. У изножья кровати – темная фигура. Лицом ко мне стоит отлично сложенный мужчина. Его невозможно не узнать, хоть он в черном комбинезоне и вязаной маске, скрывающей черты.

– Хоторн, – шепчу я. Он быстро перемещается к открытому окну. – Хоторн, подожди! – Силуэт оглядывается. Молча. – Не уходи, ты мне нужен, – умоляю я.

Но он отворачивается и выпрыгивает в окно. Его тень уже почти у земли, когда я подхожу к подоконнику и выглядываю наружу, пытаясь разглядеть получше. Растрепавшиеся волосы выскальзывают из прически. Комбинезон с гравитатором замедляет падение. Фигура приземляется на тротуар, прямо на ноги, и вскоре исчезает из вида.

Я еще долго стою у окна, а когда наконец прихожу в себя, в просвет между домами виден восход солнца.

На следующий день с утра появляется Клифтон и забирает меня. Эммит приносит мне очень стилизованную форму страто: надень такое настоящий солдат в бой, он поплатился бы жизнью. Звезду Рейкина я прячу в голенище сапога.

Клифтон сообщает Эммиту адрес:

– Приезжай туда завтра днем, поможешь Розель подготовиться к церемонии награждения, а потом будешь сопровождать нас во Дворец Мечей.

Вид у Эммита такой, словно он только что вкусил самый лакомый в жизни кусочек.

– Я приду, я приду ровно в полдень! – повизгивает он. – Все будет как надо, доверьтесь мне!

Больницу мы покидаем в окружении репортеров, видеодронов и – к моему вящему удивлению – фанатов. Они выстроились снаружи и, при виде меня, выходящей из относительно безопасного фойе, начинают выкрикивать мое имя.

Нас ждет «Рековенер», воздухолет пулевидной формы, до нелепого дорогой. Во время посадки служба безопасности отгоняет от нас толпу.

Клифтон переключается в режим полета, и корабль берет курс на море.

– Смотри, – говорит Клифтон, когда мы пролетаем у прекрасной высотки, выделяющейся среди домов, что тянутся вдоль береговой линии.

Из песка вздымается вверх здание в форме серебряного меча. Оно похоже на Дом Наследия, только стоит на рукояти, острием глядя в небо. Меч напоминает старинный клинок, массивный и тяжелый. Он сияет металлическим и стеклянным блеском. У верхушки лезвие окружает розовая корона – материальное воплощение моей метки. Мы несколько раз облетаем вокруг него и только потом приземляемся на крыше пентхауса.