Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

Скучать не приходилось.

Они не пошли к причалу, потому что лодки там не было. Новобранцы не явились вовремя, и лодочник уплыл, не дождавшись. Тогда отряд перешел через мост и углубился в лес. Маладикт шел первым, Блуз, на своем древнем одре, возглавлял остальных, а Яшма замыкала. Ночью можно обойтись без света, если отряд ведет вампир, ну а тролль у любого отобьет охоту виснуть на хвосте.

Никто даже не упоминал про лодку. Все молчали. Дело в том, подумала Полли, что теперь они шагали не по одиночке. Их объединял общий Секрет. В этом было огромное облегчение, и сейчас они не испытывали нужды ничего обсуждать. Тем не менее они по-прежнему рыгали, пускали ветры, ковыряли в носу и чесали между ног – просто на всякий случай.

Полли не знала, стоит ли гордиться, что ее приняли за парня. Она подумала: «Конечно, я очень старалась сойти за мужчину. Я научилась правильно ходить и бриться понарошку. Ни один из них об этом даже не подумал. Точнее, ни одна. Ха. Я несколько дней не чистила ногти и лучше всех умею рыгать. Во всяком случае, я подготовилась». Полли почувствовала досаду, убедившись, что добилась такого внушительного успеха.

Через несколько часов, когда по-настоящему рассвело, они почуяли запах дыма. Меж деревьев повисла тонкая белесая пелена. Лейтенант Блуз поднял руку, приказывая остановиться, и о чем-то зашептался с Джекрамом.

Полли шагнула вперед.

– Разрешите обратиться, сержант? По-моему, я знаю, что это такое.

Джекрам и Блуз уставились на нее. Сержант сказал:

– Ладно, Перкс. Иди и проверь.

Полли этого не ожидала, но ведь она сама подставилась. Джекрам смилостивился, увидев выражение ее лица. Он кивнул Маладикту и сказал:

– Сходи с ним, капрал.

Они отделились от отряда и осторожно двинулись вперед, ступая по грудам опавших листьев. Дым был тяжелым и пахучим, а главное – навевал воспоминания. Полли направилась туда, где густой подлесок совершенно заслонял свет, пробившийся сквозь тучи, и пролезла через частокол орешника. Густой дым здесь висел почти неподвижно.

Заросли закончились. В нескольких ярдах от Полли, на широкой поляне, похожая на маленький вулкан горка земли извергала в воздух дым и пламя.

– Угольная яма, – шепнула Полли. – Ореховые вязанки, обмазанные глиной. Они несколько дней лежат и тлеют. Должно быть, ветер вчера ночью раздул огонь. Теперь хорошего угля не получится, горит слишком сильно.

Они обошли яму, держась поближе к кустам. На поляне были и другие кучки, над которыми поднимались легкие завитки дыма. Полли заметила две недоделанные угольные ямы – их отмечали вязанки орешниковых палок и запас свежей глины. Неподалеку стояла хижина. Не считая потрескивания вырвавшегося на волю огня, ничто не нарушало тишину.

– Углежог, наверное, умер… или умирает, – сказала Полли.

– Он умер, – ответил Маладикт. – Здесь пахнет смертью.

– Ты это чуешь, несмотря на дым?

– Конечно, – сказал вампир. – Некоторые вещи мы чувствуем очень хорошо. Но ты-то откуда знаешь?

– Углежоги следят за своими ямами, как ястребы за добычей, – сказала Полли, разглядывая хижину. – Он ни за что не позволил бы огню разгореться, если бы был жив. Он в хижине?

– Они в хижине, – спокойно поправил Маладикт и зашагал по затянутой дымом поляне.

Полли побежала следом.

– Мужчина и женщина? – спросила она. – Жены часто живут вместе с ними…

– Пока не могу понять. Должно быть, оба стары.

Хижина представляла собой времянку без окон, сделанную из переплетенных ореховых прутьев, с куском парусины вместо крыши. Углежоги перебираются с места на место, из рощи в рощу. Рваная тряпка заменяла дверь. Внутри царила темнота.

Веди себя по-мужски, подумала Полли.

На постели в хижине лежала женщина, на полу – мужчина. Глаз заметил и другие подробности, о которых не пожелал задумываться мозг.

Там было много крови.

Оба действительно были стары. И старше уже не станут.

Выйдя из хижины, Полли лихорадочно задышала.

– Думаешь, это сделали злобенские кавалеристы? – наконец спросила она и поняла, что Маладикт весь дрожит. – А… ты увидел кровь…

– Я справлюсь! Ничего страшного! Просто нужно собраться с мыслями. Все в порядке, – тяжело дыша, вампир прислонился к стене хижины. – Так. Все нормально. Я не чую здесь лошадей. Посмотри сама. После дождя повсюду мягкая грязь – но никаких отпечатков подков нет, хотя человеческих следов полно. Это сделали мы.

– Не говори глупостей, мы были…

Вампир наклонился, вытащил из-под опавших листьев тонкий латунный кругляш и большим пальцем стер с него грязь. Полли увидела кокарду «Тудой-сюдой» с изображением пылающего сыра.

– Но… я думала, мы – хорошие парни, – слабо сказала Полли. – То есть будь мы парнями…

– Мне нужен кофе, – ответил вампир.

– Дезертиры, – произнес сержант Джекрам. – Бывает…

Он швырнул кокарду в огонь.

– Но они воевали на нашей стороне! – заметила Маникль.

– И что? Не все тут такие благородные сэры, как ты, рядовой Маникль, – сказал сержант. – Некоторым через несколько лет надоедает увертываться от стрел и лопать крысиную баланду. Когда мы отступали от Хруска, у меня три дня не было ни капли во рту, а потом я упал мордой в лужу лошадиной мочи и отнюдь не стал лучше относиться ни к собратьям по оружию, ни к их коням. В чем дело, капрал?

Маладикт, стоя на коленях, рассеянно рылся в ранце.

– У меня пропал кофе, сержант.

– Наверное, ты его не взял, – без особого сочувствия сказал Джекрам.

– Взял, сэр! Я вымыл кофеварку и положил ее в ранец вместе с кофе вчера после ужина. Я знаю, что положил. Я очень серьезно отношусь к кофе!

– Если к твоему кофе несерьезно отнесся кто-то другой, он пожалеет, что я родился на свет, – прорычал Джекрам. – Больше никто ничего не потерял?

– Э… я не хотел говорить, сэр, потому что не был уверен, – начала Маникль, – но сейчас я открыл ранец… похоже, в моих вещах кто-то рылся.

– Та-ак… – протянул Джекрам. – Так, так, так. Слушайте сюда, парни. Воровать у товарищей – это преступление, за которое вешают, ясно? Быстрее всего боевой дух падает, когда какой-нибудь мелкий сукин сын начинает копаться в чужих вещах. И если я кого на этом застукаю, то шкуру с него спущу! – он яростно взглянул на новобранцев. – Я не требую, чтобы вы все, как преступники, вытряхнули барахло из ранцев, – сказал Джекрам, – но лучше проверьте и убедитесь, что ничего больше не пропало. Вдруг кто-нибудь случайно сунул к себе чужие вещи. Бывает. Собирались в спешке, впотьмах, проще простого ошибиться. Разбирайтесь сами, поняли? А я пойду побреюсь. Лейтенант Блуз блюет за хижиной, бедняга. Он посмотрел на трупы.

Полли принялась лихорадочно рыться в ранце. При сборах она побросала вещи как попало, но то, что она теперь отчаянно искала…