Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

А теперь господин Кноп постоянно разговаривал сам с собой или молчал, уставившись в темноту.

– Пора, ять, отваливать? – спросил господин Тюльпан в надежде придать мыслям компаньона верное направление. – Деньги, ять, мы получили, даже, ять, с премиальными, какой смысл и дальше тут околачиваться?

Его беспокоило и то, как господин Кноп повел себя с этим, ять, законником. Навести оружие и не выстрелить – на господина Кнопа это было непохоже. Пустыми угрозами Новая Контора не раскидывалась. Она сама по себе была угрозой. А еще эти, ять, его слова: «Сегодня я оставлю тебя в живых…» Дилетантство, ять, какое-то.

– Я сказал, может, пора…

– Тюльпан, как ты думаешь, что происходит с людьми, после того как они умирают?

Господин Тюльпан был ошеломлен.

– Ну и вопросики, ять, у тебя! Ты ведь и сам знаешь, что с ними происходит!

– Знаю ли?

– Конечно, ять. Помнишь, нам одного парня пришлось оставить, ять, в амбаре, и закопать его мы смогли только через неделю? Помнишь, ять, во что он…

– Я имел в виду не тело!

– А, типа, религию и все такое?

– Да!

– Никогда, ять, не интересовался всей этой фигней.

– Никогда?

– Даже не думал, ять, ни разу. У меня есть картофелина, и это, ять, главное.

Лишь через некоторое время господин Тюльпан понял, что идет один, потому что господин Кноп остановился как вкопанный.

– Картофелина?

– Ну да. Вот, ношу на веревочке на шее. – Господин Тюльпан похлопал себя по широченной груди.

– А это как-то относится к религии?

– Конечно, ять! Главное – чтоб, когда ты умер, на тебе была картофелина. Тогда все будет тип-топ.

– И какая же религия об этом говорит?

– Фиг его знает. Ничего подобного не слышал, кроме как в нашей, ять, деревне. Я тогда совсем мальчишкой был. Мне все казались богами. Взрослые говорят детям: «Это, ять, бог», и ты веришь, а потом становишься взрослым и вдруг узнаешь, что этих богов – миллионы . То же самое с религией.

– Значит, главное – картофелина? И тогда все будет зашибись?

– Ага. Тебе будет разрешено вернуться и прожить, ять, еще одну жизнь.

– Даже если… – Господин Кноп проглотил комок в горле. Он оказался на территории, которой в его внутреннем атласе не существовало. – Даже если ты совершал всякие скверные поступки? Ну, те, которые считаются скверными?

– Типа, ять, головы отрубал? Или, ять, людей в пропасть сталкивал?

– Ага, типа того…

Господин Тюльпан фыркнул, на мгновение полыхнув носом.

– Ну-у… Главное, ять, чтоб ты действительно раскаялся. По правде раскаялся. Тогда все будет пучочком.

Господин Кноп был потрясен до глубины души, хотя некие смутные подозрения еще оставались. Но он не мог не чувствовать, что прошлое нагоняет его. Странные лица появлялись из темноты, странные голоса… на самом пределе слышимости. Он даже перестал оглядываться, потому что боялся увидеть кого-нибудь за своей спиной.

Мешок картошки стоит всего доллар .

– И это точно работает? – уточнил он.

– Спрашиваешь, ять. У нас дома, ять, все картошку носят, уж сотни лет как. Стали бы они таскать на шее картофелины, если б это, ять, не работало!

– Кстати, а где твой дом? Твоя родная деревня? Господину Тюльпану пришлось задуматься над ответом, потому что слишком толстой коростой была покрыта его память.

– Помню… лес, – наконец сказал он. – И… яркие свечи. И… тайны, – добавил он, глядя в пустоту.

– И картофелины?

Господин Тюльпан, вздрогнув, вернулся в настоящее.

– Ага, ять, их тоже помню. Картофелин до фига было. Но если у тебя есть картофелина, все будет в порядке.

– Но я… думал, нужно постоянно молиться гденибудь в пустыне, каждый день ходить в храм, петь песни, раздавать что-нибудь бедным?..

– Да, этим тоже можно заниматься, а как же? – подтвердил господин Тюльпан. – Но самое главное, ять, чтоб у тебя была картофелина.

– И тогда ты возвращаешься живым? – упорствовал господин Кноп, выискивая мелкий шрифт.

– Разумеется. А какой, ять, смысл возвращаться мертвым? Кому от этого легче?

Господин Кноп открыл рот, чтобы сказать еще что-то, как вдруг лицо его изменилось.

– Кто-то положил руку мне на плечо! – прошипел он.

– Господин Кноп, ты в порядке?

– Ты никого не видишь?

– Нет.

Господин Кноп, сжав кулаки, оглянулся. На улице было полно народу, но никто даже не смотрел в его сторону.

Он попытался восстановить перемешанные кусочки головоломки, из которых теперь состоял его мозг.

– Ладно, неважно, – пробормотал он. – Сейчас мы сделаем вот что… Вернемся в дом… Заберем остальные бриллианты, потом свернем Чарли шею, и… и… найдем овощную лавку… Картофелина должна быть какой-нибудь особой?

– Нет.

– Отлично… Но сначала…

Господин Кноп резко прервался, и буквально миг спустя тихие шаги за его спиной тоже замерли. Этот проклятый вампир что-то с ним сделал . Темнота была похожа на тоннель, в котором…

Господин Кноп верил в угрозы, верил в насилие, а еще в такие вот минуты он верил в месть. Внутренний голос, который в последнее время заменял благоразумие, пытался протестовать, но был быстро подавлен более глубинными и животными инстинктами.

– Это вампир во всем виноват, – заявил господин Кноп. – А убить вампира… эй … это ж практически доброе деяние, верно? – Он заметно повеселел. Благочестивые деяния обещали спасение души. – Всем известно, что вампиры представляют собой темные оккультные силы. Может, это даже будет засчитано в мою пользу, а?

– Ага. Вот только… нам ли не по фигу?

– Мне – нет.

– Ну, ять, как скажешь.

Даже господин Тюльпан не посмел возразить словам, произнесенным таким голосом. Когда нужно было доставить кому-нибудь неприятности, изобретательность господина Кнопа не знала границ. И неписаный кодекс чести гласил: оскорбление нельзя оставлять без ответа. Известная истина. А кроме того, общая нервозность начинала просачиваться даже в его мозг, источенный ароматическими солями для ванн и глистогонными средствами. Господина Тюльпана всегда восхищало умение господина Кнопа не бояться трудностей. К примеру, длинных предложений.

– И чем мы его, ять? – спросил он. – Колом?

– Нет, – покачал головой господин Кноп. – На сей раз я хочу действовать наверняка .

Слегка трясущейся рукой он прикурил самокрутку, после чего чуть наклонил спичку, позволив ей ярко вспыхнуть.

– А. Понял, ять, – кивнул господин Тюльпан.

– Тогда за дело, – сказал господин Кноп.

Рокки посмотрел на печати, приколоченные вокруг двери в городской дом де Словвов, и нахмурился.

– А енто шо? – спросил он.

– Это значит, что данный дом находится под охраной Городских Гильдий, – объяснила Сахарисса, пытаясь открыть замок. – Типа как проклятие. Только куда эффективнее.