Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

– …Но все это можно назвать типичным поведением, ведь мы преступники . В то время как ты – уважаемый гражданин. А уважаемые граждане не должны быть замешаны в делах подобного рода. Это очень плохо выглядит. Ай-ай-ай, что скажут люди?

– Чтобы избежать… всяческих недоразумений, – предложил господин Кривс, – я составлю проект согла…

– Всю сумму камнями, – перебил его господин Кноп.

– Драгоценными камнями, – ухмыльнулся господин Тюльпан. – Мы просто, ять, без ума от драгоценных камней.

– А есть еще копии? – спросил Кривс, кивая на бес-органайзер.

– Может, да, а может, нет, – уклончиво ответил господин Кноп, который никаких копий не сделал и даже не знал, как их сделать.

Но он принимал во внимание, что господин Кривс загнан в угол, а значит, не может не осторожничать. И похоже, законник считал точно так же.

– Интересно, могу ли я вам доверять? – произнес господин Кривс, словно бы задавая вопрос самому себе.

– Видишь ли, общая ситуация такова, – сказал господин Кноп, едва не теряя терпение. У него страшно болела голова. – Если распространится информация о том, что мы кинули клиента, ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь нам перестанут доверять. Люди, они вообще такие недоверчивые… Но если распространится слух, что мы свернули шею клиенту, который с нами не расплатился, люди скажут себе: «О, это настоящие бизнесмены. Знают, как поступать по-деловому. С ними можно иметь дело…»

Он вдруг замолчал и уставился в темный угол комнаты.

– И что дальше? – спросил наконец господин Кривс.

– А дальше… дальше… Да пошло оно все, – буркнул господин Кноп, прищуриваясь и тряся головой. – Давай сюда камни, господин Кривс, иначе вопросы будет задавать господин Тюльпан, понятно? Затем мы уберемся отсюда, а вы оставайтесь тут со своими гномами, вампирами, троллями и ходячими мертвецами. Меня уже колотит от этого города! Гони бриллианты! Немедленно!

– Хорошо, хорошо, – кивнул господин Кривс. – А как насчет бесенка?

– Он поедет с нами. Нас поймают – его поймают. А если мы вдруг погибнем при загадочных обстоятельствах, нужные люди сразу все узнают. Но как только мы будем в безопасности… Ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать нам условия, Кривс. – Господин Кноп вздрогнул. – Ну и денек сегодня!

Господин Кривс открыл ящик письменного стола и бросил на кожаную столешницу три маленьких бархатных мешочка. Господин Кноп вытер лоб носовым платком.

– Господин Тюльпан, проверь.

Господин Кривс и господин Кноп молча наблюдали за тем, как господин Тюльпан высыпает драгоценные камни на огромную ладонь, внимательно рассматривает в лупу, нюхает их. Парочку бриллиантов он даже лизнул.

Потом он выбрал из кучки четыре камня и швырнул их законнику.

– Ты, ять, за дурака меня держишь?

– С ним лучше не спорить, – посоветовал господин Кноп.

– Наверное, ювелиры ошиблись, – предположил господин Кривс.

– Правда? – сказал господин Кноп.

Его рука нырнула под полу и на сей раз вернулась с оружием.

На господина Кривса смотрело дуло пружинного ружия . Формально и юридически оно могло сойти за арбалет, поскольку пружина в нем взводилась при помощи человеческой силы, но на самом деле представляло собой трубку с ручкой и курком. В Анк-Морпорке это достижение передовых технологий не прижилось. Как поговаривали, человек, пойманный с такой вот трубкой Гильдией Наемных Убийц, на собственном опыте убеждался, что человеческое тело – поистине неиссякаемый источник укромных местечек, где можно спрятать подобный предмет. А если такого затейника ловила Городская Стража, она отпускала его на все четыре стороны – после соответствующего четвертования, разумеется.

Вероятно, на столе господина Кривса тоже была установлена какая-то кнопка, потому что дверь в кабинет вдруг распахнулась и туда ворвались двое мужчин, один из которых был вооружен двумя длинными ножами, а другой – арбалетом, но уже настоящим.

Это было ужасно. В смысле то, что сделал с ними господин Тюльпан.

Это было своего рода искусством. Когда в комнату врываются вооруженные люди, знающие, что в ней происходит что-то неладное, им тем не менее требуется доля секунды, чтобы оценить обстановку, принять решение, рассчитать свои действия, подумать, наконец. Но господину Тюльпану не требовалось и доли секунды. Он никогда не думал. Его руки двигались автоматически.

Даже очень наблюдательный господин Кривс так и не понял, что произошло. Даже при повторном замедленном воспроизведении нельзя было бы разглядеть, как господин Тюльпан схватил стоящий рядом стул и нанес удар. Просто имело место некое мельтешение, в результате которого оба охранника оказались валяющимися на полу без чувств, причем у одного из них была неестественно вывернута рука. В потолке еще дрожал один из ножей.

Господин Кноп и глазом не моргнул. Он по-прежнему держал оружие направленным на зомби. Но потом он достал из кармана маленькую зажигалку в виде дракончика, а потом господин Кривс… господин Кривс, который потрескивал при каждом шаге и от которого ощутимо пахло пылью… этот самый господин Кривс увидел, что маленькая стрелка весьма зловещего вида, торчащая из дула ружия, обернута тряпочкой.

Не спуская глаз с законника, господин Кноп поднес зажигалку к трубке. Тряпочка вспыхнула. Сухость господина Кривса вошла в поговорки.

– Я собираюсь совершить очень скверный поступок, – сказал господин Кноп. Глаза его остекленели, как будто он находился под гипнозом. – Но я уже столько таких поступков совершил, что одним больше, одним меньше – не имеет значения. Труднее всего первое убийство. Зато следующее дается тебе раза в два легче. Ну и так далее. Понимаешь? А после двадцатого убийства ты и вовсе ничего не чувствуешь. Но… сегодня чудесный день, птички поют, всякие там… котята… яркое солнышко отражается от белого снега, обещая скорое наступление весны с душистыми цветами, свежей травкой и опять же котятами… а затем и лето придет, о, нежные поцелуи дождя, все такое чистое, умытое, но ты никогда всего этого не увидишь, если не отдашь нам то, что лежит у тебя в ящике, потому что вспыхнешь как факел, ты, хитрый, изворотливый, беспринципный, вяленый сукин сын!

Господин Кривс пошарил в ящике и достал еще один бархатный мешочек. Господин Тюльпан, с беспокойством взглянув на партнера, который если раньше и поминал котят, то лишь применительно к бочке с водой, взял мешочек и заглянул внутрь.

– Рубины, – сообщил он. – Причем чистые.

– А теперь убирайтесь, – прохрипел господин Кривс. – Немедленно. И никогда не возвращайтесь. Я никогда о вас не слышал и никогда вас не видел!

Он не спускал глаз с потрескивающего огня.