Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Впрочем, если для отряда диковинкой была эльфийская столица, то для ее обитателей диковинкой был сам отряд. Все прохожие, завидев чужаков, прерывали свои разговоры и с удивлением провожали их взглядами, а несколько самых навязчивых даже какое-то время преследовали. Пристальное внимание эльфов чувствовалось на каждом шагу, особенно надоедая наемникам, которым профессиональная интуиция мешала наслаждаться пейзажем.

— Такое ощущение, будто местные людей ни разу в жизни не видели, — буркнула Альвира, косясь на молодого эльфа, который шел за ними уже минут пять.

— А так и есть, — пожала плечами Танра. — Война-то уже почти двести лет тянется. Так что молодняк, который родился после ее начала, о людях постоянно слышит, но, кроме как на картинках, и не видит их толком. А тут нате — прямо посреди столицы такая толпа чужаков. Да и новости здесь, — рыжая эльфийка чуть скривилась при этих словах, — разносятся ну очень быстро. Так что о представлении вашего командира уже знает, наверное, большая часть города.

— Ты смотри, как все на меня свернула, — съехидничал Мист. — А на самом деле я третий по популярности. Первым делом эльфы засматриваются на Джумиру, а за ней — на тебя, и только потом уже на меня. И если с нами все понятно, то к тебе с чего столько внимания?

— Ну во-первых, я не вписываюсь в местную моду, — насмешливо фыркнула эльфийка.

Нет, для столицы она даже приоделась — вместо тряпок, стягивающих грудь, появилось подобие короткого льняного топа с завязками на шее, а вместо набедренной повязки — кожаная юбка с металлическими заклепками. Однако, по сравнению с остальными эльфами, часть которых расхаживала в штанах и рубахах с длинными рукавами, а часть — вообще в робах, Танра все равно выглядела практически голой. Зато, как отметил вампир, такой наряд не закрывал татуировку на спине и красные боевые линии на животе, в чем, видимо, и заключалась его задача. — А во-вторых, прошла всего сотня лет с того момента, как меня здесь судили, а у эльфов память хорошая.

— Тебя судили? — Эфириэль с удивлением уставилась на новую знакомую. — За что?

— За организацию подпольных боев и выращивание дурмана в черте города, — эльфийка безразлично пожала плечами. — Понятное дело, что бои были не смертельными, а дурман расходился только среди своих, но от публичного порицания и выселения меня это тогда не спасло. Впрочем, я и сама на тот момент уже думала уходить, так что не особо расстроилась. А пять лет, в течение которых мне нельзя было появляться в столице, уже давно прошли. Но я тогда много чего высказала и о Старейшинах, и о законах, и много о чем еще, так что меня хорошо запомнили.

— Общественное порицание! Брр! — Эфириэль поежилась. — Наверное, тяжело было стоять на площади и знать, что все эльфы тебя осуждают…

— А? Да нет, это, на самом деле, такая ерунда, — Танра только лениво отмахнулась. — Мне было плевать, кто там как смотрел и что говорил. Да и сейчас плевать. Но, кстати, вот вам повод для смеха — наши боевые подвиги замалчивать Старейшинам никак не удается, и ныне «Истинными Детьми» интересуется все больше народу. Поток новобранцев у нас за последние сорок лет увеличился в три раза. Из-за этого же многие эльфы пересматривают свое отношение — особенно когда к нам попадают их дети. В итоге, часть старых знакомых, которые тогда меня осуждали, сейчас, наоборот, желают пообщаться и всячески набиваются в друзья. Пфф.

— Ну, видать, прозрели, чего уж там, — хмыкнул вампир. — Но, как я погляжу, столичное общество у вас те еще снобы.

— Ха, именно!

— Уважаемые гости, мы прибыли к месту вашего временного проживания, — ледяным голосом прервала их разговор одна из эльфиек. Судя по ее лицу, подобные речи ей пришлись совсем не по вкусу. — Здесь вы можете передохнуть, ожидая начала праздника. Перед его началом за вами кто-нибудь зайдет.

— Мне одному показалось, что правильно поставить ударение в слове «передохнуть» ей стоило дополнительных усилий? — ехидно поинтересовался вампир, когда за проводницами закрылась дверь.

— Не одному, — хмыкнул дворф. — Нам тута, кажись, ни хрена не рады.

— Ой, да не обращайте на них внимания. Это же адептки местной академии «Закона и Порядка», приближенные к Старейшинам — понятное дело, что им наша болтовня не по нраву, — пояснила Танра. — На деле и здесь можно найти много нормальных ребят. Я вас потом познакомлю. Да и прогуляемся, я вам много интересного покажу — все-таки чего у столицы не отнять, так это ее красоты.

— Хм, я бы с удовольствием к вам присоединился, но, кажись, какое-то время я буду занят, — вампир покосился на дверь. Спустя несколько секунд раздался негромкий стук.

— Ну, ничего, когда вернешься, я могу для тебя устроить персональную экскурсию, — хитро прищурилась эльфийка. Вампир улыбнулся в ответ и пошел открывать дверь.

Проводником вновь оказалась очередная хмурая эльфийка в темно-красной робе. Строго оглядев вампира, она попросила его следовать за ней и на ходу принялась читать правила поведения, которых следовало придерживаться в присутствии Старейшин. И жутко обиделась, когда Мист вежливо попросил ее замолчать и не мешать ему наслаждаться пейзажем.

Обитали Старейшины на самом низком обжитом ярусе, который был, по сути, коротким — на фоне остальных ветвей — сучком, прораставшим прямо из ствола. На деле же места там хватило бы для небольшой армии, но армия Старейшинам была не нужна, а потому площадь занимала огромная деревянная статуя привлекательной длинноволосой девушки, крылья и хвост которой не оставляли вопросов насчет ее имени. Лицом Эдливия была обращена к лесу, при этом в левой руке она держала раскрытую книгу, а на ладони правой — растущее деревце. Вампир провел минут десять, рассматривая Изумрудную Богиню со всех сторон, чем заставил сопровождающую его эльфийку чувствовать себя двояко — с одной стороны, заминка ее раздражала, а с другой — искренний интерес вампира к их Богине не мог ей не льстить. Когда же Мист, наконец, налюбовался, эльфийка провела его внутрь самого массивного здания и молча указала на крепкую дубовую дверь прямо напротив них.

— Постарайтесь вести себя прилично, — с тихим вздохом пожелала она и ретировалась прежде, чем вампир успел ответить что-нибудь ехидное. Пожав плечами, Мист еще минуту разглядывал внутреннее убранство, после чего решительно толкнул дверь.

За ней оказался огромный и практически пустой зал, в конце которого виднелся ствол гигантского дуба и природная по виду полость, которую вампир уже сегодня видел — в кошмаре Фалиниэль. Проход к Источнику. Оттуда исходил неясный, едва слышимый гул, который лишь подчеркивал тишину, царившую в зале. Путь к Источнику преграждали семь величественных кресел, стоявших полукругом, на которых располагались Старейшины. Вампиру явно было уготовано место прямо перед ними.