В Брайсленд - Дочь творца стекла

Качать головой было тяжело с уставшими мышцами.

— Я съем сейчас это, — сказала она, поднимая гранат. — После ритуала съем что-нибудь еще. Но сейчас я хочу отдохнуть. Можно?

— Я не уйду из коридора, — сказал он. — Если что-то нужно, зови, — он забрал у нее гранат, убрал ножиком кожуру и отдал ей.

— Прости за то, что я сказала. Насчет того, что тебе нравится…

— Не стоит, — резко сказал он, закрывая дверь. — Отдыхай, казарра.

Риса медленно пересекла комнату, разламывая гранат. Сок от спелых семян стекал по ее ладоням. Она бросила семена в рот, потягивая сок. Вязкое послевкусие взбодрило ее. Она даже оживилась.

У балкона на столике у дивана она заметила маленькие подарки. Многие были с лентами или в яркой бумаге. Там были апельсины, перевязанные лентой, мешочек шоколадных бобов, которые можно было растворить для горького напитка. В маленькой баночке было нечто, пахнущее оливками, чесноком и маслом. Там были и изюм с фаршированным инжиром. К некоторым угощениям были прицеплены записки. «Спасибо, от Нателлы» значилось на ягодном варенье, оставленном одной из служанок с кухни. Если бы она была голодна, она устроила бы пир, не покидая комнату.

«Ты всех нас спасла. Благодарю. Марчелло», — записка от одного из садовников. Она была между лапок очаровательной собачки из дерева. Рядом стояла милая шкатулка, и, когда Риса открыла ее, заиграла народная мелодия. Она хорошо ее знала и улыбнулась.

Она опустилась на мягкий диван и расслабилась, слушала мелодию шкатулки. Маленькие подарки тронули ее. От самодельной собачки до шоколада — такого редкого угощения, что она пробовала его лишь раз в жизни до этого — и простого граната от Дома, маленькие подарки согрели ее сердце.

Она легла на спину, бросила горсть граната в рот, потом другую. Милая мелодия заставляла веки опускаться. Она поняла, что не должна спать… она устала так, что проспала бы до утра, если бы закрыла глаза.

Нет, она просто расслабится, наслаждаясь ветром с балкона, думая о… Ей было интересно, что делал Мило в коридоре. И где была Камилла? Она нашла Рикарда? Она еще не вернулась.

Риса зевнула. Слезы выступили на глазах, слепив веки. Она моргнула несколько раз, но было сложно держать глаза открытыми. Музыка была такой успокаивающей…

Ее лицо неприятно пылало, словно его подожгли.

— Хватит! — закричала она. Ладонь сжала ее плечо, трясла ее грубо. Она открыла глаза, веки были тяжелыми, пересохшими. Риса закричала, не понимая, что происходит.

Мило стоял над ней, Камилла — за его плечом. Он поднял ладонь, готовый ударить снова.

— Слезь с меня! — сказала она. Казалось, ее голос был слабым.

— Наконец-то, проснулась, — сказала Камилла. — Дай ей место.

На полу рядом с ней лежали зерна граната, красный сок испачкал ковер. Ее ладони, лицо и платье были в засохшем липком соке.

— Она в порядке? — спросил другой голос.

— Маттио? Она…? — Амо был у порога, как и несколько слуг. Даже Фита стояла в стороне, сжимая фартук потными ладонями.

— Что случилось? — казалось, ее горло зашили. Она закашлялась, кривясь от боли в груди.

Она еще не видела, чтобы Мило был таким красным и яростным.

— Ты не просыпалась, — рявкнул он. — Мы пытались, но ты не просыпалась.

— Я уснула? Простите, я так устала…

Мило опустился рядом с ней.

— Ты в порядке?

Маттио с отвращением указал на обломки шкатулки на полу.

— Ты не открывала глаза, пока мы не сбили это на пол и разбили. Думаю, это сделано Кассамаги. Я такого еще не видел. Мы чуть не лишились из-за этой штуки казы!

Камилла собирала обломки.

— Кто дал это тебе?

— Не знаю… — выдохнула она. — Это было на столе.

— Мы почти час пытались тебя разбудить. Ты можешь встать? — Мило был еще мрачным, но гнев угасал.

— А нужно? — служанка у стены расплакалась, Фита тут же стала утихомиривать ее. Риса вздрогнула и спросила. — Сколько я спала?

— Долго, — сказал Маттио. Его голос был напряженным и хриплым. — Нужно исполнять ритуал. Сейчас.

Лед побежал по ее венам. Она дико посмотрела на двери балкона. Небо темнело на западе за Каза Катарре. Солнце было над горизонтом. Она не могла проспать так долго!

Вдали из центра города донесся рожок, точно из замка.

— Помогите, — испуганно закричала она.

Лестница на самый высокий балкон дома была в коридоре, но тело казалось тяжелым, и расстояние ощущалось как миля. Мило и Камилла подняли ее на ноги и протащили все расстояние. Она сжимала их шеи, ее ноги едва касались пола.

Хоть она ощущала себя слабо и сонно, звук рожка Кассамаги с востока взбодрил ее. Не было времени на мысли. Маттио уже прицеплял сине-зеленое знамя к крючкам. С его помощью она подняла знамя в небо. Веревка взлетела так быстро, что чуть не обожгла ее ладони.

Мило и Камилла сняли медную крышку с пьедестала, открывая рог Диветри. Блеск уходящего солнца попал на него. Риса боялась, что ей не хватит сил поднять его.

Она зря переживала. Стоило коснуться рога, и сила наполнила ее. Казалось, освежающий дождь прошел летним днем, это ощущалось как смех, радость в серьезный миг. Рог словно узнал ее. Риса охнула от резонанса в теле. Это ощущал ее отец, когда брал медный инструмент.

Металлические кольца знамени позвякивали от ветра. Она подняла рожок и подула.

Она впервые насладилась там, как звук рога разносился над крышами Кассафорте. Звук был чарами, она ощущала это так, как не было в детстве. Хоть рог был создан века назад, он сиял как новый. Она словно ощущала присутствие магии рога краем глаза, такое нежное, что оно пропало бы, если бы она посмотрела прямо. Но эта сила оберегала город. И наполняла ее силой.

Она ощущала в тот миг, что будет жить вечно.

Семья мастеров и слуг молчала. Рог утих в сумерках. Не было радости, как в прошлую ночь. Над балконом царила серьезная атмосфера. Они были в безопасности еще на ночь. Сколько еще они смогут противостоять угрозе принца?

Услышав низкий звук грома, Риса поняла, как долго не шевелилась. Звук, будто огромный барабан, сотрясал ее кости.

— Нет, — прошептала она, сжимая рог Диветри для сил. Она прошла к краю балкона, слышала крики из казы на западе. Уходящее солнце озаряло, как тот остров дрожал. — Не Катарре!

23

Почему говорить с тобой, мой друг, мой король, проще, чем с моей родней? Боюсь, они считают меня странной.

— Аллирия Кассамаги королю Ниволо Кассафорте в личном письме из архивов Кассамаги

— Форма не подходит.

— На Камилле хорошо сидит. Это ее запасная, — Мило выглянул в тени. Фонари озаряли улицы, но на канал падало мало света, пока они плыли на север.

— У нее сеть мышцы там, где у меня нет, — судя по свободе в груди, у Камиллы было еще кое-что, чего не хватало Рисе.