Элизабет Лим - Расплетая закат

В Башне Вора нас ждал Бандур – мерзкий гибрид волка и человека, окруженный стаей призрачных волков. Увидев меня, он довольно осклабился.

– Ты наконец-то пришла, – поприветствовал меня демон с вершины лестницы. Затем мельком посмотрел на Эдана. – Да еще и с клятвопреступником.

Я оглянулась и увидела, что волки обступили Эдана, разделяя нас. Затем сердито повернулась к Бандуру.

– Это, так сказать, твой стимул, – он показал на Эдана. – Чтобы ты точно завершила церемонию. Я предупреждал, что он не приглашен, Сентурна.

Как же я ненавидела звук этого имени из его уст. Моего имени.

– Слышишь своих новых друзей? Они приняли тебя.

Я слышала. Тысячи голосов, каждый из них – ледяной шип, колющий меня со всех сторон. « Наш новый страж прибыл ».

Амулет отяжелел на моей груди, и все мое тело будто окаменело. Платье потемнело, его ткань стала чернильной, как бесконечная ночь над нами. Я приподняла юбку и заставила налитые свинцом ноги шагнуть на первую ступеньку, а затем на еще одну и еще, поднимаясь по Башне Вора.

Мое сердце сжалось от страха.

Неужели мне действительно было предначертано стать следующим стражем Лапзура? Что, если мне не по силам победить Бандура?

Я добралась до вершины башни, где он ждал меня. Из неровной трещины его амулета поднимались завитки дыма, образуя темное облако вокруг меня.

Без лишних церемоний Бандур сорвал амулет с моей шеи и сомкнул его в когтях. Дым просочился сквозь его пальцы в трещину, и хоть мой рот был закрыт, я почувствовала, как мои легкие и грудь сковывает льдом, я громко ахнула.

Когда он разжал кулак, мой амулет стал черным и тусклым – как у него. Как у демона.

А вот амулет Бандура – круглый и обсидиановый, померкший и поцарапанный – внезапно засиял. Волк, высеченный наверху, стал ярче, его клыки заблестели, рубиновые глаза замерцали.

– Процесс начался, – сказал Бандур, вешая мой амулет себе на шею.

Я не сопротивлялась, когда из меня словно выкачали весь воздух. Вместо этого я спокойно взглянула ему в глаза. И взмолилась, чтобы он не заметил, как мои дрожащие руки тянутся за юбку, чтобы достать ножницы.

Одним резким движением я вытянула их и пронзила его шею. Бандур взвыл, и я погрузила лезвия глубже, пока не потекла бархатисто-черная кровь. Затем вытащила ножницы и срезала цепи амулетов, ловя их на лету.

Внезапно дым замер. Стоило надеть амулет на шею, как мои легкие вновь наполнились воздухом и сила вернулась ко мне. Дым собрался у моих ног и свернулся вокруг лодыжек, как змея. Мои пальцы защипало от искр, когда я спрятала амулет Бандура в карман юбки.

Мимо меня пролетела стрела и вонзилась в плечо Бандура. Он резко выдернул ее и зарычал на Эдана, которому удалось освободиться от волков.

– Иди! – крикнул Эдан, замахнувшись кинжалом и поднимаясь по ступенькам к Бандуру. – Сейчас!

Я уже бежала наверх. У нас было все четко спланировано. Он отвлечет Бандура, пока я поднимусь на вершину башни.

Призраки кинулись за мной следом. Их полупрозрачные руки хватали подол платья, некоторые даже царапнули меня по коже. Но я уже была отмечена демоном; призраки не могли мне навредить.

Мои ноги отталкивались от каменных ступенек, спиралью поднимающихся по башне.

– Майя, стой! – крикнула моя мама, преграждая мне дорогу.

Передо мной возникла папина лавочка в Гансуне – такая же, какой я ее помнила. У окна стоял стул, купленный для меня мамой, на полу рядом с ним – корзинка с материалами. Я увидела алтарь со статуями Аманы, на которых только начала подсыхать краска.

Снаружи ссорились Финлей с Кетоном, а Сэндо, как обычно, пытался их примирить.

– Эти двое как пламя и ветер. – Мама покачала головой. – А вы с Сэндо – как земля и вода. Как река и камень.

Я отказывалась позволять силе островов уничтожить меня. Все это было не по-настоящему. И все же… воспоминания о семье вернулись ко мне с поразительной четкостью. Я уже так давно не слышала маминого голоса, так давно не видела ее улыбку. В прошлый раз я почти поддалась этим видениям.

– Останься с нами, Майя. Разве ты не об этом всегда мечтала? О том, чтобы снова быть со своей семьей.

У ее висков вились седые прядки. Она выглядела такой реальной! Ветер, подхвативший мою юбку, также подхватил и ее. Я посмотрела на глянцевый блеск ее щек, на россыпь веснушек на коже, на морщинки у уголков губ. Мама выглядела такой же, какой я ее помнила, и все же… в ее глазах было что-то слишком мягкое и водянистое для человека.

– Останься с нами, – повторила она, подходя ближе. – Ты сильная, Майя, и скрепишь швы нашей семьи. Ты можешь сделать это здесь.

Услышав слова моей мертвой матери из уст этой самозванки, я ощутила прилив гнева.

– Я скреплю швы моей семьи, – процедила я сквозь зубы. – Но ты не моя мама. Дай мне пройти.

Губы призрака поджались, и лицо моей матери растаяло, а черные волосы поблекли до беспорядочных белых прядей, упавших на ее голодные угольные глаза.

Она сомкнула костлявые пальцы на моем запястье.

Одно прикосновение призрака приговаривало человека к загробной жизни на острове. Но я больше не была человеком. Я взмахнула рукой, вырываясь из ее хватки. Моя юбка сердито раздулась и заискрилась, пуская лучи света.

Призрак принялся извиваться, ее вопли пронзили воздух, кости с шипением обратились дымом.

Я перепрыгивала через две ступеньки зараз, мое платье освещало темную винтовую лестницу, ведущую на крышу, – к колодцу, в котором собиралась кровь звезд.

Вот и он. До чего же заброшенным он выглядел – как каменная чаша, выпирающая из земли. В прошлый раз здесь не было так тихо. С другой стороны, это не девятый день девятого месяца. С неба не капали звезды, в колодец не осыпалась серебристая пыльца. Я схватилась за каменные бортики, царапая о них локти. Внутри клубилась бездонная тьма.

Вот это – сердце Лапзура. Не Башня Вора, не Бандур.

И не я.

Я достала амулет Бандура. От прикосновения к обсидиану по мне с ревом прошла ударная волна, обжигающая ледяным пламенем. Словно он знал, что его хотят уничтожить.

Я склонилась над колодцем.

– Стой! – просипел Бандур, появляясь с другой стороны колодца. – Меняю жизнь чародея на амулет.

Мое демонское зрение переключилось на Эдана. Он по-прежнему был внизу, в окружении врагов, пытавшихся схватить его за горло. Метеоритный кинжал вспыхнул, оставляя за собой серебристо-голубые дуги света, пока Эдан яростно отбивался от призраков. Одно прикосновение – и он станет одним из них.

– Они чуют слабость, – напомнил Бандур. – И его слабость – это ты, Майя. Ни один смертный не может долго сопротивляться. А теперь он смертен.

Я вздрогнула.

– Верни мне амулет, или Эдан умрет.

– Нет, – прошептала я, мои глаза загорелись, кровь забурлила от злости. Используя демонское зрение, я вновь спустилась вниз, где Эдан сражался с призраками.