Дж. Уайт - Паучья Королева [litres]

Они дошли до железных врат, помеченных странными знаками, которые Кара прочесть не могла. Ксиндра вставила ключ в замочную скважину и махнула рукой двум охранникам, чтобы те помогли их отворить. Судя по тому, что сделали они это не без труда, и по тому, как заскрипели петли, этим проходом уже давным-давно никто не пользовался. Мужчины шагнули в тёмный проём и зажгли несколько жаровен дальше по коридору, Кара и прочие прошли мимо них и очутились в просторной комнате, в центре которой возвышался одинокий постамент.

На нём лежала знакомая красная шкатулка.

На камне была высечена надпись на том же древнем языке, что и на вратах. Кара обернулась к Ксиндре, в надежде услышать перевод, и обнаружила, что хранительницы рядом нет. Она вместе с сопровождающими осталась за порогом комнаты. Ей явно было не по себе.

– Там написано: «Фрагмент книги из руин замка Долроуз», – пояснила Ксиндра, предвосхищая вопрос.

Кара позволила себе усмехнуться.

– Нельзя сказать, что это неправда! – заметила она.

Кара опасливо дотронулась до красной шкатулки, не зная, сможет ли она что-то почувствовать, не прикасаясь к самому гриму, и вздрогнула: на неё вновь нахлынуло уже знакомое ощущение пустоты. «Без света… без надежды… без любви…» Оно оказалось ещё более оглушительным, чем в прошлый раз, как будто сам факт того, что два грима оказались вблизи друг от друга, уже придавал «Вулькере» сил. Добавилось и кое-что новое: пронзительный голосок маленькой девочки. По большей части фразы звучали слишком невнятно, как разговор за стеной, но время от времени отдельные слова прорывались: «…наказание… навеки… одна…»

А потом, резко выдохнув Каре прямо в ухо, девочка завопила: «КТО ТЫ?!!»

Кара ахнула и отдёрнула руку от шкатулки.

Голос исчез.

– Что случилось? – спросил Лукас.

– Я её слышала! – ответила Кара и обвила Лукаса руками: она снова отчаянно жаждала человеческого тепла. – Евангелину. Она говорила со мной.

Бросив взгляд через плечо Лукаса, Кара обнаружила, что мужчины в форме заняли места у каждого из выходов. Они обнажили оружие: кривые клинки, слабо отсвечивающие зелёным.

Ксиндра прочла в глазах Кары ярость осознания, и лицо у неё сделалось виноватым.

– Мне очень жаль, – смешалась каттианка. – Честное слово.

Она дёрнула рычаг на стене, и сверху опустились стеклянные панели, наглухо перекрыв все выходы. Стекло было цвета оникса, но всё же прозрачное: Ксиндра и охранники выглядели так, словно скрылись за изящной чёрной занавеской.

– Выпустите нас! – приказала Кара.

– Увы, не могу.

Лукас забарабанил по ближайшей панели, и когда понял, что это бессмысленно, натянул свой свешаровый лук и выстрелил. Стрела отскочила от гладкой поверхности, не оставив на ней ни царапинки, и бессильная упала на пол.

– Стекло, отлитое среди ветров Звёздного Смерча, – сообщила Ксиндра. Голос её звучал чуть приглушённо. – Из самого Люкса. Невероятно редкое, абсолютно непробиваемое.

Она застенчиво улыбнулась.

– Одна из невозможных вещей.

– Зачем вы это делаете? – спросила Кара.

Красная кожа Ксиндры побагровела. Она низко поклонилась.

– Я должна ещё раз извиниться за обман, но мы сочли, что это будет самый эффективный способ успешно взять вас в плен. Конечно, мы могли бы схватить вас ещё на станции свупа, но я наслышана о твоих подвигах в битве у гробницы Клэна. Я знаю, насколько ты могущественна, и мне не хотелось рисковать жизнями моих людей. Так будет намного чище, не правда ли?

– Вы помогаете Риготт, – выплюнула Кара.

– Ну что ты! – воскликнула Ксиндра, искренне шокированная таким предположением. – Нет, конечно, я отдам Риготт и тебя и грим, так что, наверное, с такой точки зрения, в твоих словах, есть доля правды. Но я вовсе не собираюсь ей помогать! Просто я оказалась в ситуации, когда единственное разумное решение – сделать то, чего хочет Риготт. Ты же понимаешь?

Кара подошла вплотную, прижала ладонь к стеклу.

– Нет, не понимаю.

– Мне искренне жаль, – Ксиндра снова поклонилась. – Я всё объясню, и на этот раз безо всяких увёрток! Никакого письма от Тимофа Клэна я не получала. Это была всего лишь хитрость, чтобы войти в доверие.

– А откуда же вы тогда узнали о нашем приезде? – спросил Тафф.

– Я и в самом деле получила письмо, – пояснила Ксиндра. – Так что моя история отчасти правдива. Вот видите, не всё было ложью!

Она выдержала паузу, как бы давая ребятам возможность оценить её честность. Увидев, что выражение лица Кары не изменилось, Ксиндра разочарованно продолжила:

– Разница только в том, что письмо было не от Тимофа Клэна, а от Риготт. Она не так давно узнала, что в нашем музее хранится грим. Знала она и о том, что вы прибудете раньше неё.

– Этого не может быть, – возразила Кара. – Риготт на многое способна, но видеть будущее она…

«Сафи! – подумала Кара. – Кто знает, что творила с нею Риготт? Может быть, она наконец сломалась».

– Нет, – покачал головой Тафф, по глазам поняв, о чём думает Кара. – Сафи никогда бы не сдала нас Риготт. Ни за что.

– Да, ты прав.

Она погладила Таффа по щеке и успела заметить, как Ксиндра поморщилась от отвращения при виде физического контакта.

– Не знаю, ни кто такая Сафи, – сказала Ксиндра, – ни как Паучья Королева проведала о вашем будущем местонахождении. В своём письме она просто уведомила меня, что рассчитывает, что ты и грим будете ждать её здесь, когда она прибудет. Ну как я должна была поступить?

– Вы могли бы ответить «нет», – заметил Лукас.

– И что тогда? Повторение резни в цитадели Та-мен? Только теперь Риготт будет убивать не солдат, а целые семьи с детьми? Зачем приносить в жертву столько жизней, если в конце концов она всё равно возьмёт то, что хочет?

– А наши жизни, значит, в жертву приносить можно? – спросила Кара. – Это для вас нормально? Почему? Потому что мы не здешние, да?

– Я, конечно, прошу прощения, но вам, чужакам, не понять, каково это: две тысячи лет жить под покровом тьмы. Мы только-только начали снова выбираться на свет, и потерять всё, чего мы добились… Если я поступлю, как требует Риготт, она создаст существо, способное поглощать липкий туман. Чумной Барьер развеется навсегда. Мой народ снова сможет греться в тёплых лучах солнца. Ну как я могла отказать?

– Она вас обманывает.

– Быть может, – признала Ксиндра. – Я ведь не дурочка. Я понимаю, что она такое. Но шанс выжить всё равно лучше верной смерти, не так ли?

– Всё зависит от цены, – парировала Кара. – Хотите вывести свой народ из тьмы? Встаньте на мою сторону! Будем сражаться с Риготт вместе.

– Прошу прощения, но ведь ты же ещё ребёнок.

– Да, – ответила Кара. – И тем не менее Риготт почему-то ужасно из-за меня переживает, верно? Можно даже сказать, что она боится. Выпустите меня отсюда, давайте устроим ей сюрприз. Это ваш шанс, Ксиндра! Народ Катта может стать величайшим героем Сентиума!