Дж. Уайт - Паучья Королева [litres]

– Спасибо тебе! – неистовствовала Грейс. – Это именно то, что мне было нужно услышать. Я гадкая. Гнусная. Подлая. А то я почти забыла. Как удачно совпало, что именно ты снова направила меня на путь истинный!

Грейс переломила свою трость пополам.

Обломки, казалось, ожили у неё в руках, извиваясь, как змеи, превращаясь во что-то иное. И сама Грейс тоже менялась. Вместо колючего ёжика на её голове заново отросли длинные светлые волосы. Увечная нога с громким треском исцелилась сама собой. Лохмотья, в которых она ходила все эти недели, обернулись ярко-жёлтым платьем…

Кара понимала, что надо действовать, что каждое потерянное мгновение уходит безвозвратно, но всё, на что она была сейчас способна – лишь остолбенело наблюдать, как Грейс поднимается на ноги, возвращая себе всю свою былую красоту.

«Какая же я дура!» – думала Кара.

Сломанная трость – а ныне клубящийся вихрь щепок – взорвалась и исчезла во вспышке голубого света. На её месте возникла золотистая, как подсолнух, книга, что зависнув в воздухе всего на мгновение, опустилась в протянутые руки Грейс.

Гримуар!

– Ну и рожа у тебя! Даже лучше, чем я ожидала, – заметила Грейс.

Лукас очнулся первым: он кинулся вперёд, пытаясь выбить у неё книгу заклинаний, но оказался недостаточно проворен. Грейс прочла несколько слов из гримуара – и парень, пролетев через комнату, врезался в стену. Когда он снова попытался броситься на Грейс, стена удержала его. Сколько бы он ни барахтался, она только растягивалась, словно паутина.

– Мм! – промурлыкала Грейс. – Магия! Как давно я этого не испытывала!

Тафф потянулся было за рогаткой, но та заледенела у него в руках. От неожиданности он выронил её – и она разлетелась на тысячу осколков.

– Да! – сказала Грейс. – Как я вообще могла сомневаться… в том, кто я есть! Вот теперь всё как надо.

Она подняла взгляд на Кару. Её голубые глаза внезапно сделались спокойными и уверенными. Грейс начала читать заклинание. Кара сморщилась от звука незнакомых слов.

«Вот и всё, – подумала она, прижав к себе Таффа. – Вот и…»

Жёлтая лента материализовалась в воздухе и легла в раскрытую ладонь Грейс.

– Рассказать тебе историю? – спросила она.

Кара судорожно вздохнула от облегчения и попятилась назад, а Грейс принялась вплетать ленту в волосы.

– Хочешь верь, хочешь нет, – говорила она, проворно перебирая белокурые пряди, – но поначалу я и в самом деле избавилась от гримуара. Я готова была навсегда отречься от магии, лишь бы никогда больше не встретиться с Безликими. Я ночевала в сараях, побиралась, выпрашивая объедки. Мне было всё равно. Я была рада, что жива. Один старый плотник с женой даже приютили меня на время. Они потеряли свою родную дочку, и на какое-то время я вбила себе в голову дурацкую мысль, что могла бы начать жизнь сначала. Это длилось недели три.

Грейс обернула ленту вокруг косы и туго затянула узел, завязав её безупречным бантом.

– А потом меня отыскала Риготт.

Каттианские охранники с любопытством наблюдали за неожиданным развитием событий сквозь стекло. Они явно не могли решить, как будет лучше: войти в комнату или остаться снаружи. Грейс, продолжая рассказ, прогуливалась вдоль стен комнаты, рассматривая по очереди каждого из мужчин.

– Поначалу я решила, что она явилась меня убить, – говорила Грейс. – В конце концов, я же помогла спасти твоего отца. С её точки зрения я была твоим другом – а, надо сказать, тебя, Кара, она и впрямь очень сильно не любит. Но Риготт совершенно не злилась. Наоборот! Она увидела во мне огромные возможности, которые пропадают впустую, «великолепный цветок, затоптанный миром». Да-да, прямо так и сказала! – Грейс улыбнулась с неподдельным удовольствием. – Она не хотела, чтобы я стала другим человеком. Она всё поняла!

Кара пятилась и пятилась, стараясь держать Таффа как можно дальше от Грейс. Она озиралась в поисках хоть какого-нибудь оружия, но в комнате ничего не было, кроме постамента с красной шкатулкой.

«Может, бросить в неё этой шкатулкой? – лихорадочно думала Кара. – Чтобы она упала без сознания…» Она потянулась вовне своим могуществом вексари, но ничего нового не обнаружила: все её крылатые и когтистые спасители сидели в клетках под замком и помочь ничем не могли.

– Риготт дала мне вот это, – произнесла Грейс, благоговейно демонстрируя жёлтую книгу. – Истинно мой гримуар. Тот, что назвал меня по имени. А потом она попросила меня о помощи. Видишь ли, её провидица, твоя подружка Сафи, оказалась куда упрямей, чем ожидалось, так что Риготт нужен был кто-то другой, чтобы отыскать гримы.

– Дай угадаю, – фыркнула Кара. – Это была ты.

– Не угадала! – ответила Грейс, явно наслаждаясь моментом. И ткнула пальцем в Кару. – Ты!

– Ты о чём?

– Ненависть Паучьей Королевы к тебе не ведает границ, но ты – единственная, кто дважды противостоял ей – и выжил. Помимо собственной воли она тебя уважает. Она знала, что ты станешь искать гримы, и с большой вероятностью даже найдёшь. Поэтому Риготт решила позволить тебе сделать за неё её работу – с тем, чтобы потом забрать их себе. Сама она за тобой, очевидно, приглядывать не могла, вот и отправила вместо себя человека, которому доверяет.

– Это тебя-то? – переспросила Кара. – Странный выбор.

– Поначалу я и сама так думала, – согласилась Грейс. – Но Риготт, в безграничной мудрости своей, предвидела, что это будет идеальный способ воспользоваться твоим слабым местом.

– И какое же у меня слабое место? – холодно спросила Кара.

– Сострадание! Ты никогда не могла устоять перед падшей душой, стремящейся к искуплению. Ну и вот: я остригла волосы, испачкала одежду грязью, чтобы убедительно играть роль, а свой гримуар превратила в трость. Моё дело было – держаться рядом, помогать тебе во всём. Втереться в доверие. Всякий раз, как выпадала возможность, – например, в тот раз, когда вы оставили меня одну у замка Долроуз, – я посылала весточки Риготт. Я сообщила ей, что мы добыли страницы из «Вулькеры». Я сообщила ей, что мы летим сюда. Я даже сообщила ей о гриме, хранящемся в Аурене!

Грейс схватилась за щёку в притворном горе.

– Ох нет! А ведь ты отправила туда своего папочку, не так ли? Получается, ты послала его прямиком в западню!

Кара схватила красную шкатулку и изо всех сил запустила ею в Грейс. Прицелилась она хорошо: шкатулка, вращаясь в воздухе, полетела прямиком в лицо колдуньи.

И зависла на полпути.

– Скажу честно, – продолжала Грейс, – я от тебя ожидала большего.

Сумка Кары вспыхнула огнём. Девочка отшвырнула её, пока пламя не перекинулось на тело… и увидела, что никакого огня нет и не было. Просто иллюзия.

Сумка, целая и невредимая, опустилась прямиком в руки Грейс.