Стивен Браст - Ветхий дворец

Блуждающий лес покрывалом окутывает подножье Эльфовых гор. Там и сям, перемежаясь деревьями, кустарником, лозами и лишайниками, разбросаны гранитные обломки - так сказать, авангард движущегося на восток горного массива. Некоторые глыбы достаточно велики, чтобы полагать себя отдельными горами, ну или по крайней мере холмами. Как и полагается авангарду, они тут недавно и не успели покрыться слоем почвы, на которой могли бы вырасти деревья и трава, и лишь редкие пятна лишайников цепляются за выбоины в камне.

Именно с вершины одной из таких глыб Миклош, как готовый к броску ястреб (или скорее, как готовая драпануть текла), наблюдал за драконом, пытаясь предугадать его путь. Даже с такой высоты - футов на сорок над вершинами деревьев - он лишь временами замечал массивную тушу чудища, петляющую между деревьев так же беспорядочно, как и сам Миклош. Странно, как бесшумно он передвигается, даже по чужой территории.

Драконы обитают в горах, вспомнил он. Повезло же ему - только преодолел горы, и здрасьте.

Дракон вдруг остановился. Принц заметил, как щупальца у него на шее напряглись и затрепетали. Он непроизвольно хихикнул - очень уж непристойная ассоциация возникла в голове. А потом понял, что дракон остановился практически там, где он сам был несколькими минутами ранее (и очень хорошо, что БЫЛ, а не остался). Но что он там нашел? Атиру?

Тут голова дракона метнулась к ветвям. Да, так и есть. Миклош покачал головой. Глупая птица. Очевидно, драконы так редко появлялись в лесу, что она ничего о них не знала. Атира - охотница, она подманивает добычу на "запах мысли", посылая безмолвное ощущение "безопасность" и "пища". Точно так же она, как правило, обороняется - прячется и рассылает волны ужаса, чтобы отпугнуть хищников. Жаль, вздохнул Миклош, что она не знала, что с драконами в такую игру не сыграешь. А может, знала, но дракон сам опутал ее паутиной таких же мыслей, и у птицы не хватило силы воли просто улететь прочь.

Дракон снова ударил. Напрягая глаза, принц почти разглядел, как к земле медленно опускается коричневое перышко.

Час назад Миклош думал, что движется в нужном направлении. Теперь - нет. Он видел немало ручьев и родников, но где же Река? Он вообще хоть где-то неподалеку от нее? На поиски времени особо не было. Кажется, куда бы он ни направлялся, дракон следовал за ним.

При этом самым странным было чувство, почти уверенность, что дракон НЕ следовал за ним. Да и причин делать подобное у него не имелось, разве что Миклош оставил хороший и сильный след там, где дракон сожрал атиру, однако не было никаких признаков, что тварь идет по следу или выискивает что-то. Скорее выглядело все так: куда бы Миклош ни поворачивал, дракон просто поворачивал туда же. И с каждым поворотом принц все сильнее уверялся, что заблудился.

Но огнь эльфов закалил его, и даже дракон-преследователь не пошатнул упрямой уверенности, обретенную Миклошем в тех краях, когда он сражался за все, что было ему нужно. Днем в тяжких трудах, ночью в безнадежности и отчаянии. Сейчас он заблудился, за ним погоня - но он не боялся.

Слева послышалось рычание. Миклош, настороженный, отступил - и из кустов на него уставился желтый взгляд дзура. Футах в тридцати, не далее. Пятьсот фунтов черной смерти.

Он выдохнул.

- Хорошая киса, - заметил Миклош.

Мелькнула мысль о Могуществе, но он тут же отогнал ее; даже хозяин поостерегся бы пустить его в ход против такой зверюги. Дзур снова зарычал.

Миклош уже встречал дзуров и знал, что они, как правило, не нападают на людей. Сосредоточившись на задних лапах дзура, он медленно отступил. "Киса" все так же следила за ним. Миклош скорее чувствовал, нежели слышал или видел, что дракон приближается. Еще шаг назад, и он врезался в дерево. Дзур чуть не прыгнул от резкого движения, но все-таки не прыгнул. Миклош обошел дерево. Голова дзура дернулась.

Миклош посмотрел туда же, куда и дзур, и у него перехватило дыхание. Так близко дракона он еще не видел. Одно дело - знать, что у дракона одна голова больше, чем ты весь, и совсем другое - увидеть это вблизи. Дракон же смотрел не на него, а на дзура, и все его щупальца напряженно трепетали. На сей раз Миклош не нашел тут ничего занятного; он стоял, завороженный, пока не прозвучал громкий рык и в поле зрения не промелькнула тонкая размазанная черная полоса, ударившая в морду дракона.

Дракон заревел, и тут принц пришел в себя и пустился бежать. Эхо этого рева отдавалось между деревьями и долго еще звучало у принца в ушах. А потом, когда он ничком рухнул у берега Реки, то понял, что рева больше не слышно, зато далеко позади только что прозвучал иной звук.

И этот отдаленный звук был предсмертным визгом дзура.

Пару часов спустя Миклош лежал на спине, посмеиваясь над собой. Инстинкты, чистые инстинкты. Его собственные и дракона. Дракон не следовал за ним, а сам Миклош вовсе не заблудился. Просто оба они направлялись к Реке.

А почему нет? Она холодная и в ней приятно омочить ноги. Приподняв голову и глядя вниз, сквозь ряды вязов, изредка перемежаемых ивами, принц мог засвидетельствовать, что дракон придерживался того же мнения. Он снова усмехнулся.

Сложность была в другом. Теперь, когда он достиг Реки, удаляться от ее берега небезопасно, тут он на самом деле может заблудиться. Но дракон сейчас в Реке НИЖЕ по течению, и мысль о том, чтобы просто пройти мимо, Миклоша не вдохновляла. Драконы не дзуры и человечинкой не брезгуют; так по крайней мере утверждали легенды.

Пересечь Реку? Возможный вариант, но здесь, прямо у водопада, вода холодная, течение быстрое, а русло очень глубокое. Плот? Тоже неплохо, если только на этом плоту он окажется на том берегу РАНЬШЕ, чем течение донесет его до дракона. Плыть прямо в пасть твари Миклошу также не хотелось. Шест? А хватит ли его?

Проверяя собственное мастерство - помимо прочего, - он нашел большое дерево и призвал Могущество, силой рассудка выстраивая неизменные пути и строгую логику, необходимые для подчинения его своей воле. Дерево рухнуло. Дракон с озадаченным видом приподнял голову, а потом снова принялся пить из Реки.

Тем же Могуществом Миклош разрезал ствол на восемь равных частей. Сложил их бок о бок и сосредоточился еще сильнее. Использовать Могущество эльфов для разрушения - нелегкая задача, но для созидания - еще труднее. По крайней мере, для созидания того, чему надлежит какое-то время просуществовать.

Было Могущество, и Тропа в его сознании, и Исток, откуда текло Могущество. Требовалось лишь понимание: строгие, незыблемые правила использования. Правила, которые надлежало помнить безошибочно и применять беспромедлительно.

Спустя три трудных, изнурительных часа он снова улегся на землю, вконец обессиленный. Солнце давно село, но он едва это заметил. Он даже не знал, получилось у него или нет. Завтра узнает. А сейчас ему нужно поспать.