Марта Краевская - Иди и жди морозов [litres]

– Скорее всего, – вздохнул он. – Дальше.

– Ладно, – продолжила она. – Что, если Оллен был стригоем и у него было две души? Одна, человеческая, умерла, когда его изгнали, и он погиб где-то в горах. Тогда его вторая душа ожила.

– Он превратился в стригоя… Звучит вполне правдоподобно. Тогда он мог наведываться к Сталле во сне, правда?

– И превратиться в сову, – добавила она.

– Да, это так. Но почему через десять лет?

Она пожала плечами.

– Мнимая смерть? А может, он должен был подрасти? Дозреть? А может, он жил дольше, чем мы думали? Не знаю. Может, он давно изменился, но только сейчас почувствовал в себе силы отомстить.

– Отомстить? – насмешливо спросил он. – Сталле?

Девушка тряхнула головой.

– Им всем по очереди. Эта сова давно появилась на крыше нашего дома, но исчезла после смерти хранителя. Тогда я стала ее видеть тут, на крыше корчмы. Я прочитала, – сказала она, – что стригой в такой форме может высасывать жизненные силы из своей жертвы. Это интересно, но именно так я думала про болезнь Ярта – что-то высасывает из него жизнь. Такой процесс длится долго, больной умирает в течение года. Примерно столько болел хранитель. Все это я поняла только вчера.

– И именно год назад Оллен начал сниться Сталле…

– Именно. Он ощутил свою силу и начал мстить тем, кто его обидел. Сначала хранителю и Ярту, как самым виноватым. Потом Сталле, которая его не защитила.

Ярел снисходительно усмехнулся.

– Ну, я не знаю, стригои не настолько разумные существа.

Венда пожала плечами.

– Они происходят от людей, и я не понимаю, почему у них не должно быть разума, но это неважно. Как тебе остальная часть моей теории?

Мужчина минуту молчал, еще раз перебирая в голове все сказанное.

– Очень правдоподобно звучит, – наконец произнес он. – Браво. Ты должна поехать со мной за горы. Ты проницательная, у тебя есть все шансы сделать что-то великое.

– Спасибо, – с гордостью усмехнулась она. – Я уже делаю что-то великое, не заметил?

Он подхватил ее шутливый тон и улыбнулся в ответ.

– Естественно, – кивнул головой. – Что будем делать?

– Ты мне поможешь, – пожала она плечами. – В жизни я не убила ни одного чудовища.

Он на мгновение задумался.

– Я тоже, – ответил он. – Думаю, нам надо подождать, пока он сам к нам не придет. Или, скорее, прилетит.

Он усмехнулся сам себе и начал излагать свой короткий и очень простой план.

К сожалению, они тогда не знали, что Сталла слышала их разговор, стоя за дверями с полотенцем для посуды, которое теребила в вспотевших руках.

В тот день, возвращаясь с военного совещания с Ярелом, хранительница пришла в самое чистое место в долине. Она застала там Вильо, отдыхающую под грушей и лениво перебирающую рыжие локоны Аласы, которая положила свою маленькую головку ей на колени.

Девушка подошла и с улыбкой поздоровалась. Вильо кивнула ей. Также улыбаясь и не прерывая сказку, которую рассказывала дочери.

– …Красная Шапочка была очень зла на то, что попалась на уловки волка, но бабушка крепко обняла ее и сказала: «Не волнуйся, дорогая. А в следующий раз помни, не верь тому, что говорят волки, только тому, что они делают. Потому что слова обманывают, но настоящая природа волка всегда будет видна в его поступках, ибо таковы волки». И Красная Шапочка обещала, что так и будет поступать с этого момента, и они пошли в избу, чтобы съесть принесенные девочкой пирожки, и им было весело.

Она закончила, наклонилась, чтобы поцеловать дочь в лоб. Оказалось, что Аласа заснула.

– Хорошо ей, – сказала Венда, преувеличенно вздохнув.

– Она любит сказки, – женщина растроганно гладила рыжие волосы девочки. – Она не изменилась после присвоения нового имени. Зато ты выглядишь так, словно не спала с купаль-ночи.

Венда пожала плечами.

– Как раз иду спать, но должна была еще зайти к вам.

– Да? – Вильо с любопытством наклонила голову, и прядь блестящих черных волос упала с ее плеча на землю.

– Я должна кое о чем спросить, если уж возникла тема волков.

– Да?

– Я хотел спросить, когда ты была с Аласой у ведьмы? Когда именно?

– Весной, я тебе говорила, – Вильо пожала плечами.

– Перед смертью хранителя или после? Перед русалией?

– Гм, нет, – она тряхнула головой. – После русалии, – она на минуту задумалась и сказала: – Да, точно после русалии. Хранителя уже не было, извини, но с таким я бы все равно к нему не обратилась. Ты еще не была хранительницей и даже не собиралась, поэтому я пошла к ведьме, только она и оставалась. Это была ошибка. А почему ты спрашиваешь? Расскажи, если можешь.

Венда уже не слушала ее, складывая в голове факты и события. Медленно-медленно ее лицо прояснялось, а на губах появилась смущенная улыбка.

– Ты говоришь про Аласу? – испуганно спросила Вильо.

– Нет-нет, – возразила девушка. – Я говорю про… Ну, допустим, что слова одного волка говорят не то, что его действия.

Вильо широко усмехнулась с игривым блеском в глазах.

– В самом деле? – спросила она. – В таком случае помни, Красная Шапочка, что только в поступках волка можно увидеть его природу.

Венда коротко хихикнула, с каждой минутой становясь все более довольной.

– Ну, ну, – женщина покачала головой. – Таких блестящих глаз я еще у тебя не видела. Кажется, что поступки этого волка говорят совершенно приятные вещи…

Девушка с таинственным выражением лица пожала плечами. «Он спас меня от хранителя, – подумала она. – Боролся за мой венок с Имиром, хотя и не знал тогда, что я могу призвать волкаров».

Он меня любит!

– Ты любишь его! – засмеялась Вильо весело. – Ну да! Наша хранительница и этот, с волчьими глазами, вот это будет история…

– Да ладно! – внезапно испугалась Венда и приложила палец к губам. – Лучше, чтобы люди не болтали. Он же все-таки чудовище, правда?

Вильо смерила ее взглядом.

– Благодаря Рестко люди уже болтают. Не знают только, что об этом думать. Кроме того, те, кого мы иногда называем чудовищами, не всегда ими являются. У некоторых сердце больше, чем у людей, которых я знаю.

– Вы так думаете? – Венда наморщила брови.

– Нет, – женщина поцеловала дочь в лоб, а потом подняла на девушку блестящий, красноречивый взгляд. – Я это знаю, Венда. Знаю.

Хранительница с грустью смотрела на спящую девочку, и улыбка сошла с ее губ.

– Венда, – женщина стала очень серьезной, – не знаю, как долго мне еще удастся защищать Аласу. Костьян начинает выдумывать глупости, он проболтается…

– Успокойся. Я не позволю, чтобы кто-то обидел твою дочь. Ее дар не опасен для людей.

– Я боюсь. Не знаю, сколько времени я еще проведу с ней, – большие черные глаза Вильо наполнились слезами.

– Успокойся, – повторила девушка. – У вас все время этого мира, – усмехнулась она, словно подтверждая свое обещание.