Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Да.

Джон, морщась, оглядел хрипящего юношу.

— И как ты себе это представляешь?

Джил пожала плечами:

— Заодно и увидим.

— Стоп-стоп, — сказал Джон. — Погоди. Вряд ли он мечтает о том, что в его мире есть место для двух сыщиков, которые за ним охотятся. Ты уверена, что нас не выкинет оттуда? Или еще чего похуже? Как-то это неосмотрительно.

Джил грызла ноготь.

— Э, — сказал Джон, прозревая. — Да тебе всё ещё жалко этого придурка! Ты просто… просто хочешь, чтобы он встретился со своей Ширли, вот и придумала невесть что! Верно говорю?

— А тебе не жалко? — спросила Джил.

Джон разозлился.

— Ты посмотри сама! — воскликнул он, тыча пальцем туда, где все еще полыхала «Гордость Энландрии». — Там сотня трупов! Все — на его совести! И мы бы там сейчас горели, если бы вдогонку не пустились! Его не жалеть — его повесить мало!

Джил заправила за ухо волосы.

— Давай запустим и глянем, что-как, — тихонько предложила она. — Вдруг оно как дверь открывается. Он — туда. И мы — туда. Можно — не сразу. Сначала руку просунуть. Или палец. Если ничего — то следом пойдем. А прибор у нас будет. Чуть что — выключаем. Хлоп! Мы тут. Если все хорошо, доберемся до Дуббинга. С Найвелом. Там прибор выключим. И — в Гильдию. Или лучше в больницу.

Джон стиснул зубы изо всех сил.

— Входим в Сомниум, чтоб доехать до Дуббинга? А шкатулка не сдохнет, если её в Сомниум протащить?

— Ну… вряд ли. Она же Найвелу до зарезу нужна. Значит, он о ней тоже мечтает.

Что-то в этом есть, подумал Джон, остывая. Нельзя было не признать: в словах Джил виднелась какая-то странная логика. В самом деле, если ты отправляешься в мир своей мечты, там найдется место всему, что тебе дорого и необходимо. А пятьсот шестнадцатый для такого дела — самая первая необходимость.

— По дороге можно к Ширли заглянуть, — так же тихо закончила Джил. — Если жива — ему легче будет.

Сам по себе, подумал Джон. Мир — сам по себе, ты — сам по себе. Не лезь с помощью. Не причиняй добра без нужды…

Найвел захрипел сильнее.

— А то давай носилки сделаем. Понесем его в Кинки, — предложила русалка. — Помрёт — так помрёт.

— Ладно, — сказал Джон устало. — Сейчас посмотрим, как она включается.

Он долго провозился, силясь добиться от прибора хоть какой-нибудь реакции. Щелкал рычажками, давил кнопки — поодиночке и по две-три сразу, тряс шкатулку. Птица на дне линзы мерцала ровно и равнодушно к его усилиям. Потом в отчаянии он решил обыскать Найвела и нашел у того в кармане брюк смятую, затрепанную, полностью исписанную бумажку. Еще добрые пятнадцать минут ушли на разбор торопливых каракулей и соотнесение чернильных закорючек с выгравированными на кнопках символами. Джил заглядывала через плечо, щекотала волосами, тыкала в бумажку: «смотри, три раза написано, а ты всего два нажал». У Джона ничего не получалось, он огрызался, бросал на полдороге и начинал все заново. Повернуть самый большой рычаг. Сдвинуть тот, что рядом, поменьше, и поставить оба нижних переключателя параллельно друг другу… Или параллельно земле? Ладно, пусть будет так, а в следующий раз попробуем иначе. Теперь — кнопки. Первая, седьмая, снова первая, потом вот эта, с финтифлюшкой… Джил, нет, не с той финтифлюшкой, у той хвост вправо, а здесь — вниз. Вот же боги драные, перепутал. Теперь всё сначала. Пойди лучше проверь, как там парень, жив ещё или…

На пятый раз, когда он закончил с кнопками и вновь повернул большой рычаг, кристаллы вспыхнули, а из линзы ударил свет, такой яркий, что Джон ослеп и едва не выронил шкатулку. Потом зрение вернулось, и стало видно, что вокруг стоит туман. Белый, плотный, как вата, он колыхался со всех сторон, нависал над головой, но держал границу, не подступал близко, оставив вокруг людей свободный круг шириною в несколько шагов. Будто на землю опустилось облако, и в нем кто-то вырезал аккуратную полусферу, центром которой оказался Джон с раритетом на коленях. Под облачным куполом гасли все звуки: рев пожара сюда не проникал, хрипение Найвела стало глухим, как сквозь подушку, и, когда Джил подошла ближе, Репейник не услышал шагов.

— Чего это? — спросила Джил. Голос был далеким и тусклым. — Это Сомниум?

— Видимо, да, — растерянно отозвался Джон. — Странные, однако, мечты у парня.

Джил огляделась.

— Что-то на мечты не похоже, — заметила она. — Схожу посмотрю.

И, не дожидаясь ответа, шагнула в туман. Джон выругался, поставил на землю шкатулку и бросился следом. Вокруг сомкнулась белая субстанция. Джон невольно задержал дыхание, потом осторожно потянул воздух. Дышалось нормально. Он прошел несколько шагов вперед. Протянул руку — и не увидел её. Посмотрел вниз. До пояса еще как-то можно было различить себя самого, ниже все терялось в мутной белизне. «Джил», — позвал он. Получилось очень тихо. «Джил!» — крикнул он, испугался собственного каркающего голоса, стал шарить руками и вдруг, когда уже потерял надежду, схватил чью-то очень знакомую ладонь. Подтянул к себе из тумана русалку, обнял.

— Ты что же творишь, — сказал он шепотом. Отчего-то шепот прозвучал нормально.

— Извини, — шепнула в ответ Джил. — Думала — выйду из тумана этого. А он не кончается. Пойдем назад?

— Боги знают, где тут назад, — сердито буркнул Джон и, держа за руку Джил, пошёл вслепую. Какое-то время (показавшееся Джону бесконечным) ничего не менялось: все та же белая облачная вата перед глазами, все та же оглушительная тишина. Потом, когда Джон уже начал думать, что застрял в этом сомнительном «мире мечты» навсегда, туман расступился, и взору сыщика открылась знакомая круглая поляна — центр странной вселенной. Найвел, лежавший на земле, по-прежнему тихо хрипел, и Джону почудилось, что хрипы теперь доносятся реже. Шкатулка стояла на земле, матово сияя линзой. Джон уселся рядом и перевел дух. Вынув бумажку, он в сотый раз просмотрел записи. Вроде, всё было сделано правильно. О том, что придется начинать сначала, не хотелось и думать. Джил тоже опустилась на траву.

— А что за пятно в конце? — спросила она.

Джон повертел бумажку. По краям её расплывались желтые потеки. В самом низу листа темнел отпечаток пальца.

— Грязь, — сказал Репейник. — Найвел свой пальчик оставил. Находка для сыщика, — он невесело усмехнулся.

— Грязь? — усомнилась Джил. — Больше на чернила похоже.

Джон наклонил листок так, чтобы упал свет от линзы прибора.

— Да, — сказал он, — точно, чернила.

Какая-то мысль словно махала ему с задворков разума — эй, смотри на меня, я тут…

— А почему это вся бумажка чистая, а внизу палец отпечатался? — спросил он задумчиво.

— Ручка протекла? — неуверенно сказала Джил. Они посмотрели друг на друга. Потом Джон медленно поднялся на ноги и взял шкатулку.