Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Ей нельзя! — торопливо крикнул Найвел. Джил зашипела, но осталась на месте.

— Давайте пистолет! — потребовал Мэллори-младший. Джон ухмыльнулся:

— Нет у меня пистолета, дружок.

— Что значит нет?! — проорал Найвел. — Вы же сыщик!

— Я его потерял, — заявил Джон. — Честно. Вот, смотри, — он снова, как тогда перед стюардом, развел в стороны полы куртки. Найвел, страдальчески оскалясь, посмотрел.

— У неё, значит, есть! — показал на Джил. Джон засмеялся и покрутил головой:

— Я ж говорил, она — вентор. Подмастерье, считай. Ей пушку рано, не заслужила еще.

— А-а, грёбаный… — Найвел ткнул пальцем в капитана. — Вы! У вас сейф должен быть. С оружием. Не поверю, что нет. Живо!

Капитан сморщил лицо, будто собрался плакать.

— Ну! — крикнул Найвел. Капитан, оскальзываясь на покатом полу, прошел в угол, где сидела штурманша. Отстранил её от простого деревянного, крашенного в красный цвет шкафа. Отпер ключом, достал винтовку.

— Сюда! — приказал Найвел. — Аккуратно!

Капитан, отставив руку, словно держал змею, протянул ему оружие. Найвел взял, перехватил за цевьё. «Даже не проверил, заряжена ли, — отметил про себя Джон. — Щенок».

— Сто ре до земли! — напряженно закричал тот пилот, которого звали Амосом.

— Руль на подъем! — рявкнул капитан. Склонился над трубой: — Балласт в корму, балласт в корму! Взлетаем!

— Как это взлетаем?! — Найвел распахнул побелевшие глаза. — Вниз!

Капитан умоляюще сложил руки на груди:

— Добрый человек! Не губите! Если сейчас же вверх не пойдем — грохнемся к богам собачьим! Вы лучше берите лестницу и спускайтесь. Корабль еще минуту вниз идти будет, он же здоровый, у него же инерция… Прошу вас, заклинаю: спускайтесь, ниже никак нельзя…

У него кончился воздух, последние слова вышли хрипом. Найвел застонал, взмахнул ружьем и, подбежав к люку, пинком сбросил лестницу.

— Все стоят, никто не шевелится! — скомандовал он, ставя ногу на тонкую, неверную ступеньку. — Увижу, что кто-то лезет вниз — стреляю в оболочку! Увижу, что режете веревку — тоже стреляю!

«Стреляет он, — подумал Джон. — С лестницы. Вверх. Из ружья. Одной рукой — другой-то держаться надо… Хотя дирижабль большой, может, и попадет».

Найвел обвел взглядом рубку. Переступил, скрылся в люке по пояс; по грудь; исчез полностью. Капитан опустился на пол и снял фуражку. Седые волосы его торчали вихром.

— Боги мои, — сказал он. — Боги мои, боги…

Джон подобрался к люку и, стараясь особо не высовываться, одним глазом выглянул. Увидел лохматую макушку Найвела. Лестницу мотало, винтовка цеплялась стволом за ступени, но юноша не бросал оружия, а только лез все ниже и ниже. Ветер ревел Джону в лицо, вышибал слезу. Репейник спрятался за люк, чтобы Найвел не заметил — неровен час, поднимет голову. Пальнет ведь. Нервы-то на пределе.

— Пятьдесят ре! — крикнул Амос. — Земля! Кэп…

— Машину! — зарыдала из своего угла штурманша. — Машину пускайте! Пропадём!

— Держи тангаж! — вскочил капитан. — Он машину сразу услышит! Услышит — стрелять начнет, дробь в шпангоут засадит — искра, и всё! Держи-и!!

Джон еще раз выглянул. Земля неслась совсем близко, Найвел успел спуститься и казался чёрной мухой, повисшей на лестнице, как на липучке. Тень его бежала по зелёной пустоши, весело подпрыгивая на кочках. «Разобьётся, — отрешенно подумал Джон, следя за медленной, неуклюжей мухой. — Слезть-то он слез, но спрыгнуть на такой скорости…» Найвел вдруг бросил ружье, сжался в комок и уже через миг полетел кубарем по траве, исчезая из вида. Джон за одну долгую секунду вспомнил толстого Питтена — одышливого, с молящими глазами — вспомнил Индюка Донахью с его яматской ширмой, вспомнил падающую хрустальную башню и осознал, что дело он провалил. Потому что Найвел Мэллори, незадачливый вор и безответственный сопляк, был сейчас на земле, а он, Джон Репейник, удалялся от него со скоростью полсотни лидов в час.

— Спрыгнул! Спрыгнул! — заорал капитан и схватился за трубу: — Машине полный ход! Полный ход! Балласт в корму! Качайте, ребята, выносите!

— Холера, — прорычал Джон. Он спустил ноги в люк, нашарил перекладину и, перебирая руками, как обезьяна, полез вниз. Ледяной ветер облепил его со всех сторон, задрал куртку, захлопал рубашкой, как парусом. Вверху, в далёком конце гондолы — бух-бух-бух! — проснулась машина. Джон, не глядя, спускался. Лестница раскачивалась, завивалась винтом, словно он и впрямь лез по гигантской мушиной липучке. Кинул взгляд наверх: свинцовая туча дирижабля, на фоне её — ступни Джил. Посмотрел вниз. Земля — быстрая, пёстрая от скорости — летела уже прямо под ногами. «Сейчас, — подумал Джон, — Сейчас…» До земли оставалось всего каких-то пол-ре, но разрыв на глазах увеличивался: «Гордость Энландрии» набирала высоту. Лестницу болтало, шершавые, занозистые перекладины рвались из рук. Он вдруг вспомнил.

— Джи-ил!

— А?!

— Прыгнешь — беги! Не падай, беги-и!!

— Поняла-а!!

«Против хода, — пронеслось в голове. — Против хода прыгать… Или наоборот?» Времени не оставалось, он разжал пальцы. Удар! Земля бьёт под ноги. Бежать, бежать, бежать! Колени — как резина. Не выдержал, упал. Кувырок, удар, больно — рёбра, голова. Земля вертится, вертится… Всё. Живой.

Он тут же подобрался и вскочил: кровь кипела. Небо и зелёная пустошь еще вертелись перед глазами дурной каруселью, но он увидел, как Джил слетает с лестницы и, приземлившись, красиво, неимоверно быстро бежит. Замедлилась, встала. Упёрлась в колени, подняла голову: ищет.

— Эй! — заорал Джон и замахал руками. — Эге-гей!

Она сорвалась с места и побежала навстречу, едва ли не быстрей, чем когда прыгала. Джон тоже пошел к ней — на отбитых, оглушенных ногах. Джил влетела в объятья, чуть не опрокинула. Посмотрела в лицо, засмеялась.

— Как мы, а? Джонни, как мы?

— Мы да, — сказал он, улыбаясь, кажется, самой дурацкой улыбкой. — Мы ого-го!

Она обхватила его за шею и крепко поцеловала. Потом отпрянула:

— А этот где?

Джон заозирался. Первое, что он увидел, была «Гордость Энландрии». Дирижабль, чуть подняв нос, уходил в небо, и с земли его движение казалось медленным, степенным. Качалась едва видная лестница, паутинками свисали с боков причальные тросы-гайдропы. Джон повернулся туда, откуда летели, отыскивая взглядом изломанный труп, свёрток кровавых тряпок в траве. И очень удивился, потому что увидел вдалеке тёмную фигурку, неровно, но быстро шагавшую к хрустальному шпилю — высоченному, хрупкому, абсолютно неуместному посреди дикой пустоши.

— Стой! — что есть мочи завопил Джон. Они побежали. Фигурка оглянулась (или только так померещилось — до Найвела было около двух лидов) и припустила быстрей. Джон очень скоро выдохся, но продолжал из последних сил переставлять гудящие ноги, прижимая ладонь к боку. Запал прошел, всё болело — и пятки, которыми он встретил землю, и растревоженные рёбра, и зашибленная при падении голова. Джил вырвалась вперед, но потом стала беспокойно оборачиваться, вернулась. Подбежала к хромающему Джону, с тревогой заглянула в лицо.