Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Наконец-то! — гнусаво провыл монстр. — Тебя, видно, судьба послала, путник! Выручай, пропадаю!

Джон подошел ближе.

— Что случилось-то? — спросил он.

Дынноголовый всплеснул волосатыми ладонями.

— Каков вопрос! — раздраженно воскликнул он. — Что случилось! Да пустяки, ерунда. Я, видишь ли, люблю вот так посидеть, поорать во всю глотку. Заодно предложить себя на обед сраным цветуёчкам… А-а-а!

Щупальце снова дернуло монстра за ногу, подтянув еще ближе к центру куста. Что-то виднелось там, в центре, раззявленное, ждущее и влажно блестевшее в свете звезд. Что-то плохое.

— Извини-прости, добрый странник, — зачастил дынноголовый, — я, забыв учтивость, позволил себе впасть в гнев, и… В общем, зовут меня Прогма, я — честный кунтарг, искусный чародей, в данный момент подыхаю, потому что из-за грёбаной темноты наступил на грёбаный песчаный виноград. Буду счастлив, если ты немножечко поможешь.

«Все-таки не тарг, а кунтарг, — подумал Джон. — Просто перекидываться в человека не стал. Оно и понятно, в таких-то обстоятельствах. А зря болтают, что кунтарги страшные. Этот вот не страшный, только нелепый весь какой-то…» Джон потряс головой и опустился на корточки, разглядывая лодыжку шестиглазого бедолаги. Щупальце, покрытое шершавой корой, троекратно обвивало волосатую ногу и тянулось по песку на полтора ре, исчезая в жадном соцветии. Джон вынул нож и постучал обухом клинка по щупальцу.

— Что это? — спросил он.

— Песчаный виноград, — ответил кунтарг по имени Прогма и сплюнул. — Кислый. Лозы у него такие, понял?

Джон примерился и крепко рубанул. Нож отскочил, не причинив лозе заметного вреда. Приглядевшись, Джон заметил в месте удара тонкую щербинку — на обычном дереве такую оставил бы ноготь.

— Ого, — сказал Джон.

— Ага, — поддержал Прогма. — Будто железная. Ты того, добрый человек… либо руби как следует, либо мне ножик дай. Сам управлюсь… Ой!

Лоза по-змеиному дернулась, подтаскивая кунтарга еще на пол-ре ближе к кусту. Теперь Прогму отделяли от гибели каких-то два шага.

— Быстрее! — завопил кунтарг. Джон поудобней ухватил рукоять и заработал ножом. Лоза пружинила, клинок отбрасывало, удары отдавались ломотой в пальцах. Вскоре рука онемела. Джон переложил нож в левую, воспользовавшись паузой, чтобы взглянуть, как продвигается дело. Ничего увидеть он не успел, поскольку той же паузой воспользовалась и лоза, сократившись и подтянув несчастного Прогму еще на целый шаг. Джон набросился на хищное растение, осыпая его ударами. Кунтарг орал, Джон рубил, лоза судорожно подергивалась, но держала крепко. В довершение всего, куст, почуяв близость добычи, мерзко чавкал спрятанной в листьях пастью. Вдруг щупальце рвануло с такой силой, что выбило из рук Джона нож, и тот улетел далеко в песок. Репейник кинулся за пропажей. «Стой! — завыл Прогма. — Куда? А-а!!» Джон обернулся и увидел, как нога кунтарга исчезает в середине куста. Сыщик подскочил к Прогме, схватил подмышки

нет нет нет как же так вот это и всё а как же я как же мне не успел ничего не успел солнце тепло тут умирать за что конец всему не может быть больно больно больно

и что было сил дернул. Раздался тупой звук, какой бывает, если обрывается бельевая веревка. Джон и Прогма повалились назад. «Ага!» — радостно крикнул Прогма, но в этот миг из куста выплеснулась новая лоза и обвила уже обе его ноги. Прогма взвизгнул. Тут у Джона что-то включилось в голове, он вскочил, выхватил револьвер и с грохотом расстрелял барабан прямо в черную пасть — все шесть патронов. Брызнуло чёрным соком. Прогма выдернул ноги и живо отполз подальше. Куст больше не шевелился.

Джон сунул оружие назад в кобуру.

— Сразу так не мог? — плачущим голосом спросил кунтарг.

— Забыл, — объяснил Джон и пошел разыскивать нож. Когда он вернулся, Прогма осторожно щупал лодыжки, скрививши рот и жмуря верхние глаза. Джон устало опустился рядом.

— Болит? — спросил он без интереса.

— Жжётся, — ответил Прогма и покосился на сыщика. — Спасибо, человече.

— На здоровье, — сказал Джон и растер физиономию грязной ладонью.

Они сидели рядом, отдыхая после сражения. С неба равнодушно подмигивали крошечные незнакомые звезды. Убитый куст был неподвижен. Стало еще холодней — а может, это только казалось Джону: разгорячённое тело начало остывать, и ледяной воздух забирался под мокрую от пота рубашку.

— Тебя как звать-то? — спросил Прогма.

— Джонован, — ответил Репейник. — Джон.

Прогма пожал ему руку.

мог бы уйти а что нормальный человек оказался смотри-ка не все сволочи рогатиной тыкать в чаще собаками травить скитальцем теперь из-за них жизнь такая одни чуть не убили другой спас может я и не зря хотел

— Послушай, а что это за место? — спросил Джон.

— Это? — Кунтарг огляделся и задумался. Поколебавшись, он негромко сказал: — Это называется Разрыв.

— Разрыв, значит, — буркнул Джон, плотнее запахивая куртку. — Правильнее бы назвать "Ледник".

— Мы здесь стараемся бывать как можно реже, — продолжал Прогма, — ну а вы сюда попадаете вообще только один раз.

Помолчав, он добавил:

— Мы — в смысле, магические сущности. Не люди.

— Уже понял, — ответил Джон.

Они немного посидели в тишине. Прогма задрал ногу и повертел стопой, разминая сустав. Репейник поёжился и спросил:

— А что это за один раз? Когда это сюда обычный человек попасть может?

— После того как умирает, — нехотя ответил Прогма и, опустив ногу, задрал другую.

Джону стало жарко.

— Минуточку, — сказал он.

Прогма закончил разминаться, встал и осторожно притопнул.

— Ну да! — раздосадовано сказал он. — Ты умер, бывает. Или не умер, а умираешь, но при вашем-то уровне медицины…

«О боги, — пронеслось в голове у Джона. — Неужели проклятый Олмонд меня убил? Убил?! Убил! Нет-нет, такого быть не может, как же это… Что же…»

Внутри него всё словно превратилось в вату. На лбу выступила испарина, Джон вытер лоб и заметил, что руки трясутся мелкой студенистой дрожью. «Врёт, — подумал он лихорадочно, — всё врёт дыня мохнатая. Не могу я быть мёртвым. Я же смотрю, двигаюсь…» Он изо всех сил стиснул зубы — так, что зазвенело в ушах. С силой втянул в легкие холодный, густой воздух. «Я ведь стрелял! — подумал он вдруг с сумасшедшей надеждой. — Разве мертвые стреляют?»

— А как же я стрелял? — спросил Джон. Дыхание сбилось от волнения, он судорожно вздохнул и продолжал: — Разве… В смысле, если бы я… Стрелять-то как? Я что — револьвер с собой взял? И нож…

Джон сам едва понимал, что говорит, но чувствовал, что есть в его словах какая-то потусторонняя логика. Прогма задумался, беззвучно шевеля маленьким ртом.

— Да, — признал он наконец. — Странно. Впрочем, — добавил он, воодушевляясь, — уже то, что ты меня видишь — странно. Вам, людям, никого здесь видеть не положено. Человек умирает в одиночку. И наблюдает только… Как это… А! — он щелкнул пальцами. — Грёзы о расплате за никчемность прожитого бытия, во.